— Я не буду учить тебя воинскому делу. Ты сам знаешь, где ошибся. Просто знай, что из-за тебя весь лагерь мог умереть во сне. Но не в этот раз. Не спится мне, — вздохнул король Эмет, не отрываясь от наблюдения за огнями в деревне.

— Мой король! — тревожно говорил воин. — Я уверен, мне не приснилось. Я слышал голос. Там, за подвижным камнем!

Чутко спящие тоже расслышали слова сторожа. Один за другим они просыпались и устремляли свои взгляды на другой конец пещеры. Казалось, что тихий стук усиливался с каждым ударом. Король Эмет зажег факел от тлеющего костра и подошел к подвижному камню, за которым свистела вьюга. Услышав, что стук сменился на медленный темп, он навалился на камень, и тот сошел с места, впустив внутрь холод. Лошади поднялись с нагретых мест, поднимая за собой ближайших людей.

— Помогите, пожалуйста! — дрожа от холода, просила девушка с примерзшей кровью на лбу. — Я знаю путь до деревни. Не оставляйте меня здесь! Прошу!

— Отец, — сонно говорил мальчик под покрывалом. — Расскажи еще раз о том, как мы, люди, прибыли на землю.

Мужчина в синей рубахе собирался было оставить сына снам, но отказывать не хотелось. Сев на лунный свет, он погладил бороду.

— Был и есть Дух. Он создал из земли и неба тело и тут же покинул его, оставив в нем часть себя. Дал имя ему — Бог. И велел ему, чтобы он ожил. Наблюдая за тем, как годами Бог скитался между небом и землей, Дух разочаровался и забыл о нем. Второй раз Дух создал из неба, воды и земли тело, которое покинул, оставив часть себя, и снова назвал Богом. Второй Бог отличался от первого. На голове выросли длинные, красивые волосы, тело изменилось, обретая формы. Дух велел ожить, но и второй Бог не справился. Когда два Бога встретились, они не знали, что делать. Один на другого не был похож, но их тянуло друг к другу. Части Духа соединились, когда два Бога сблизились, и из второго Бога появилась жизнь. Жадное, голодное, но такое маленькое существо кричало и требовало пропитания. Скоро Боги истощали, кормя существо всем, что только можно. И Дух явился к ним снова. Он вырвал части себя из первых Богов и вложил их в подросшее существо. И его Дух назвал Богом. Третьему Богу Дух ничего не велел. Он оставил его одного и стал наблюдать, не вмешиваясь, что бы тот не сотворил. И раскинулись на небесах и землях царства, какие в голову пришли Богу. Он строил их так долго, что ему стало скучно. Не заметил он, как оставил после себя в каждом царстве себе подобных. Они сыпались из под ребра, пока строилось новое царство. Силы покинули Бога, когда волосы потеряли свой цвет. Дух увидел жизнь на небе и земле и оставил путь для всех, но у каждого было одно общее в пути. Все должны были продолжать свой род. Скоро о Духе забыли почти все. Они помнили о Боге, который создал их. Самый сильный из всех взял его имя и стал управлять слабыми. Так продолжалось до тех пор, пока не появился Люцифер. Он увидел, что земные царства опустели и вместе со своей первой любовью дал жизнь на этих землях. Бог не был против под предлогом, что Люцифер сам будет следить за ними и повелевать. Но сын не послушал отца и оставил своих детей, дав им свободу, о которой они даже не думали. Прошло много времени с того момента. Мы, дети Люцифера, оказались здесь, на земле Отца, что он спустил с неба, чтобы последовать его слову. И следуем до сих пор.

— Поэтому мы не видим других детей Люцифера? Другие следуют другому слову? — засыпал мальчик.

— Нет. Бог увидел, что Люцифер дал свободу своим детям, и отнял у него большинство. Очистил память и дал им свое слово. С тех пор Люцифер пошел против отца.

— А какое слово дал нам Люцифер? — пробубнил мальчик.

— Придёт с горы дитя моё, Всеотцом отнятое. Ступит на землю небесную и вспомнит обо мне, как об отце своем. И приведет он вас, дети мои, к миру, где Бога не станет, где войне придет конец. И звать его будут Эмет, последний властитель детей моих земных, — цитировал отец.

Внезапно дверь распахнулась, и в дом вбежал мужчина с факелом.

— Корак! — воскликнул он. — Чаби исчезла! А с горы десятки огней спускаются! Неужели…

Корак вскочил с постели и выглянул в окно. Вся деревня всполошилась. Огни мелькали перед домом, не давая разглядеть гору.

— Мы не знаем точно! — холодно сказал Корак. — Ты видел, какая вьюга в горах. Всеотец озлобился на своих же детей. И за нами пришел! Готовьте доспехи и оружие! Друг ли, враг ли? Надо быть готовыми к бою.

— Я тоже буду сражаться! — вылез из-под покрывала мальчик.

— Эрге, тебя и остальных детей Имэ отведет в самый дальний дом. Сейчас не ваше время для битвы.

— Ты пойдешь встречать «их»? — спросил Имэ, помогая мальчику собраться.

— Да. Как закончишь с детьми, возьми с собой человек двадцать. Будьте готовы к защите! Но не показывайтесь на свету!

…Небо окрасилось в красный. Первые лучи солнца коснулись высот гор, снимая с них тень ночи. Огни факелов покинули горные склоны и уже шли по равнинам. Ступая по живой зелени, люди короля и он сам ощущали себя детьми, которые впервые видят, нетронутые рабочей рукой человека, земли. Усталость сбивала с ног, но огонь в сердцах вел вперед. В здешнем тепле все сбросили с себя шкуры животных и теплые одежды. Так приятно было вновь идти в одном платье или рубахе со штанами, не ощущать дикий холод, думая о новом костре. Люди короля лелеяли прекрасное будущее на этих землях, а сам Эмет просто был счастлив тому, что если он обернется, то увидит радостные лица. Его будущая жертва более не волновала. Если за счастье своего народа ему придется умереть, то так тому и быть.

— Ты — сын Люцифера, — голос отзывался в голове Эмета. — Прими правду. Прими отца своего.

— Вы тоже это слышите! — кричали воины, падая на колени.

— Я не хочу в это верить! Это невозможно! — визжала Луна.

— Эмет! — воскликнул Кювар, единственный поднявшийся на ноги. — Что это значит?

— История, которую мы все забыли, — ломано говорил Эмет, наблюдая картины перед собой. — Наши предки неспроста отправили нас на этот континент, чтобы мы, наше поколение, пришли сюда в нужный миг.

Видения и боли медленно покинули всех. Кто-то еще лежал на земле, борясь с правдой, открывшей тайны разума. Кто-то принял всё, как есть, и ожидал приказа. А кто-то отказывался верить во всё увиденное.

— Убейте меня, — рыдала Луна, сидя на коленях. — Я не хочу жить в такой правде. Я — просто человек, а не… очередное колено какого-то крылатого ублюдка! Слышите? Я — человек!

— Луна, — начал Кювар, но его слово перехватила Элика.

— Разве до этого ты была кем-то другой? Доярка, мечтавшая о замужестве и семье, где никто не будет голодать. Ей ты была и останешься. И неважно, чья ты кровь. Нам просто дали вспомнить, кто наш предок. Там, впереди, деревня, где живут и ждут нас такие же люди. Представь, что могло бы произойти, если бы мы так и остались без знаний и представились тем людям?

Луна лишь мотала головой, мыча под нос. Ощутив объятие Элики, девушка оттолкнула её, закричав голосом дикого зверя.

— Мне жаль, что я — урод, как и вы, кто принял правду! Пусть моя смерть будет вам примером того, что лучше сдаться, чем жить, зная, кто ты есть на самом деле.

Она встала на ноги и бросилась на ближайшего воина. Луна не смотрела, кто был перед ней. За длинными волосами она видела только, пронзивший её насквозь, меч. Слезы бежали первыми, а после темная кровь, подступившая ко рту.

— Я теперь свободна? — тихо спросила Луна, подняв голову.

Кювар, решившийся на её освобождение, смотрел на сломленную племянницу и сквозь наворачивающиеся слезы сказал:

— Обрети покой, девочка моя. Теперь ты свободна.

Он вынул из девочки меч, и та замертво легла на землю. Кровь стекала с меча на платье. Элика сорвала немного травы и стерла с лезвия всю кровь, пока Кювар перебарывал страх, ставший явью.

— Последний из своего рода!

— Не будешь ты последним, — нежно говорила Элика, не поддаваясь горю. — Я уж постараюсь.