Её слабость раздражала Кювара. Каждым словом она опустошала его попытки. Стиснув зубы, Кювар метнул в Элику копье, заставив ту замереть, ведь острие только поцарапало её щеку, вонзившись в дверь дома. Она замолчала, выпучив глаза и раскрыв рот. Злой Кювар поднялся по скрипучей лестнице и сел на колено перед Эликой.

— У тебя есть я! Я! Воин, пришедший за тобой, когда весь мир готов сгореть в огне или замерзнуть во льдах! Я готов простить тебе любую слабость. Ты покорила моё сердце в то миг, когда кинулась защищать другую. Я увидел, что ты из себя представляешь. И я не дам тебе умереть! Ни здесь, ни на горной тропе! Надо будет, на руках понесу! Только живи! — коснулся он её распущенных волос.

— Ты… чуть меня не убил, — тихо сказала она.

— А как еще тебя можно было заставить замолкнуть?

Моментальная пощечина согрела щеку Кювара. Он опустил взгляд, как тут же ощутил объятие Элики и крепкий поцелуй. Вся холодная. Кювар снял с себя несколько шкур и укутал её в них. Они не останавливались, поддаваясь страсти. Обжигая лица друг друга горячим дыханием, они всё же открыли глаза, чтобы очнуться от сладкого момента.

— Обещай, что мы выживем, что мы построим новый дом, что мы… — быстро говорила Элика, стуча ладонями по плечам Кювара.

— Обещаю, — тепло сказал он.

Подняв, укутанную в меха, мерзлячку на руки, доверив ей в руки копье, Кювар поспешил покинуть деревню.

…Продвижение по горной тропе во время вьюги стало большим испытанием для всех. Теплые одежды и меха спасали от холода, но не от усталости. Любая остановка могла похоронить всех под снегом.

— Я не удивлюсь, когда мы наступим на тела короля, Пёрта и Урта, — говорил один из плащей.

— После всего, что произошло, мы умрем от непогоды?! — рассмеялся другой плащ. — Мне стыдно будет.

— И мне будет стыдно! — громко говорил Кювар, ворвавшись в компанию. — Не останавливаем движение! Я с Эликой на руках без остановки на одном дыхании! Вперед!

Он передал возлюбленную в руки женщин, чтобы те переодели ее в самое теплое, а сам встал вперед. Большими ногами он раскидывал снег, создавая тропу для остальных. В Кюваре было столько сил, что он стал забываться и уходил от остальных. Заметив, что Элика одета в самое теплое и идет сама, Кювар счастливо улыбнулся, чем смутил серых плащей.

— Сюда! Король Эмет… — плащ собирался объявить приговор, но холодная рука вцепилась в ногу воина.

— Я жив, — дрожа, сказал он.

Кювар настиг короля и девушку рядом с ним.

— Откуда она взялась?! — спросил Эмет.

Бегло осмотрев мертвую девушку, Кювар пришел к единственному выводу.

— Она не из нашего лагеря!

— Осмотритесь! Если она пришла не с конца тропы, то… — говорил Эмет, но был перебит.

— Я нашел тайный лаз! — закричал один из плащей.

Прямо в горе камень проходил внутрь без больших усилий, а после так же возвращался на место. Недолго думая, люди спрятались от вьюги в тайном лазе. Разожглись костры, и стало ясно, что другой выход где-то рядом. Дым стремительно уходил прочь. Наконец, можно было спокойно согреться и набраться сил.

— Король Эмет, — обратился к холодному королю плащ. — Вы видели ту сторону хребта?

— Видел.

— А что с Пёртом и Уртом?

— Я убил их.

Воины оторвались от дел. И лишь Кювар понимал, что могло произойти, потому сидел рядом с Эликой, ухаживая за ней.

— Почему?! — воскликнул плащ.

— Они решили, что люди по ту сторону хребта пойдут против нас, если мы выйдем к ним с миром. Чтобы я не говорил им, они твердили одно. Мы стали друг другу врагами. Выжил тот, кто оказался сильнее. И ты сейчас смотришь на него! — грозно закончил Эмет.

— Значит, ты считаешь, — сдерживаясь от гнева, говорил ближайший из плащей, — если мы выйдем к ним, то они не станут считать нас врагами? Нам не придется захватывать их?!

— Скоро узнаем.

Подняв копье, плащ собирался заколоть короля, потеряв веру в его правильные решения. Быстро появились те, кто поддержали бы мятеж. Кто же остался верен королю, заметили косые взгляды и обнажили мечи. Плащ остановился в двух шагах от короля, услышав звон голого металла за спиной. После была боль. Меч вошел в горло и тут же освободился. Десять человек было заколото следом.

— Неужели мы просто забьем друг друга? — плакала одна из женщин.

— Та женщина, — вспоминал Эмет. — Она пыталась увести меня. Я думал, она была призраком! Но оказалась живее живого.

— О ней можно сказать многое, — говорил Кювар. — Возможно, что по ту сторону хребта даже женщины владеют оружием, раз им дается путь в горы.

— В любом случае на нас вина в смерти одной из них. Радушного приветствия будет тяжело достичь. Утаивать её смерть — только отсрочивать их гнев. Поступим честно, не будем лгать. Так мы узнаем их истинное лицо, как и они наше, — рассуждал король Эмет.

В тепле у костров даже лошади, пережившие вьюгу, лежали, чувствуя себя в безопасности. Находиться рядом с телами бывших соратников было тягостно, потому король Эмет, придя в норму, лично взялся за очистку пещеры. Он вынес на горную тропу тела, сложил остывшие угли в пустые мешки, проведал Элику и поговорил со всеми, кто желал сбросить груз надуманного. В этот миг для всех король Эмет стал не только предводителем, но и другом. В его усталых глазах каждый увидел боль пережитого. Все здесь пережили ужас, но его глаза кричали, пока рот молчал.

— Я несу на себе время последних людей, — думал Эмет, стоя у выхода из пещеры, откуда открывался великолепный вид на ночные равнины. — Они отрекутся от меня, если узнают о договоре. Эта тайна уйдет со мной в могилу. Я возьму их боль и направлю её на своих врагов.

— Знаешь, почему меня сам отец называет гордецом? — спросил, внезапно появившийся, Люцифер.

Дернувшись в сторону, Эмет обернулся в надежде, что никто не видит их вместе. Все спали.

— Что ты чувствуешь, зная, что будешь врать своим людям до конца своих дней? — продолжил Люцифер.

— Плечи стали тяжелее.

— Они верны тебе, а ты нет. Честность — важная колонна, на которой держится весь мир. Даже дикий зверь честен перед своей жертвой. Он не притворяется другом, как это делаешь ты, Эмет, — хмуро посмотрел Люцифер.

— Я не нарушаю наш договор! — озлобился Эмет, сжав кулаки. — Я просто не хочу для своих людей будущего, где им придется пожертвовать своими жизнями, чтобы поддержать тебя.

— Ты сам виноват в том, что умолчал им! Я был честен с тобой! И ты должен был! — закричал Люцифер.

— Я буду стоить пятидесяти воинов людского рода в назначенный день! Только не трогай их! — просил Эмет, показывая на спящих людей.

— Справишься ли ты с силой, которую я хочу дать? — рассуждал вслух Люцифер, пытаясь увидеть ответ в ночных глазах Эмета. — Мы еще никогда так не были близки к отцу. Наконец, небожители прозрели. Они поняли, что будущее Небес за молодым поколением, а не за стариком, что возомнил себя вечной властью!

— Тогда для чего вам люди? — спросил Эмет.

— Достойные души примут бой в царстве небесном. Они выберут сторону и отдадут свои жизни за её победу!

Стараясь понять Люцифера, Эмет кивнул головой.

— Ты так и не сказал, почему отец зовет тебя гордецом?

Люцифер усмехнулся.

— Потому что я никогда не врал. Никому! Всегда был честен. Отец же использовал ложь во благо. И к чему это привело? Ад — так он назвал мою новую обитель — строится на руинах Небес. Благими намерениями ад будет вымощен. Так сказал отец, так и случилось! Отец сделал всё, чтобы отвергнуть меня, а получилось всё наоборот.

— Я надеюсь, ты согласен на мою жертву ради других, — вдруг сменил тему Эмет, опустив глаза.

— Есть еще десять лет, Эмет. Живи, радуйся жизни, которая у тебя есть. Будь лучшим из всех. А когда я приду вновь, будь готов!

Рука Люцифера легла на плечо Эмета, как вдруг за спиной послышались звуки пробуждения. Люцифер превратился в ястреба, сидящего на плече. Из тьмы пещеры на лунный свет вышел прикорнувший воин, что стоял на стороже. Глаза ястреба отчетливо горели красным, что смутило воина. Вспорхнув с плеча короля, ястреб унесся в небо.