— Подожди, подожди! — остановила его царевна. — Ты сказал, что не знаешь, в каких был мирах?

— А мне зачем знать? Нас вёл Кеша. Он ведь прикоколдыш, во всех мирах разбирается, как в своём чулане. Мы ему доверяем.

— И всё же, Тимоша!

— А что? Ну, видел я в одном мире высокую башню вот с таким шпилем…

Домовой стал крутить пальцем, поднимая его вверх.

— Восходящая спираль?

— Ага! А на самом верху шар, правда, весь вроде как потрёпанный.

— Потрёпанный шар, — произнесла Свития и задумалась.

Домовой посчитал, что самая неприятная часть их беседы осталась позади, спрыгнул с кровати и запустил руку за пазуху.

— Свития! Мы дарим тебе вот это!

Он разжал кулак. На его ладони лежало удивительное семечко: формой оно напоминало полумесяц и словно светилось изнутри.

— Это что-то необыкновенное! — произнесла царевна. — Вырастит цветок?

— Наверно. Скорее всего. Так нам сказали в харчевне мира Белых песков.

— Вы купили это семечко?

— Нет. Обменяли. У Кеши много разных штучек, пригодных для обмена. Это было вчера, а сегодня семечко пора посадить в землю.

— Да, да, верно. Я знаю, куда мы пойдём. Пока посадим его временно, а потом я всё расспрошу про цветы у феи Эллины. Дай мне руку и шагай вместе со мной. И не наступай, пожалуйста, как обычно, мне на ноги: я в обязательном порядке должна буду закрыть за собой дверь — такое правило.

— Про правила я знаю.

— Хорошо. Готов?

— Да, царевна.

— База «Край леса»!

И они исчезли из комнаты.

Маленький барсук испуганно фыркнул и юркнул в кусты, когда рядом с ним из ниоткуда появились живые существа.

— Ты его видел? — воскликнула Свития. — Он настоящий крепыш, хоть пока и маленький!

— Кого? — спросил домовой. — А кто это был? Может быть, он ещё вернётся?

Они стояли в тени на краю хвойного леса в нескольких метрах от небольшого ручья.

— Вот здесь мы гуляли с мамой, когда я была маленькой, — сказала Свития.

Домовой прикоснулся к мощному стволу дерева, затем присел и потрогал мох.

— Мне тут нравится, — сказал он. — А где мы?

— Это Новый мир.

— Нужно запомнить. Будет приходить сюда с Кешой и Тминией, чтобы следить за цветком.

Свития подняла с земли сухой сучок.

— Давай пока посадим семечко за ручьём на склоне холма. Сучок воткнём рядом. Эллина подскажет, что делать дальше.

Они перешагнули через ручей, немного поднялись по склону холма. Царевна раскрыла ладонь, полюбовалась, глядя на семечко, а затем опустила его в лунку.

— Давай поднимемся на холм, — предложила она.

Домовой быстро согласился, но поднимался на холм долго.

— Я немного устал за последние дни, — наконец поднявшись, сказал он.

— Извини, я этого не учла.

Домовой несколько раз с шумом выдохнул воздух.

— Красиво, — сказал он. — Деревья словно башни со шпилями.

— Башня, башня со шпилем, — задумчиво произнесла царевна. — Я иногда вспоминаю…

Домовой перевёл на неё взгляд.

— Это было очень давно, когда я была маленькой, — заговорила царевна. — Моя мама куда-то собиралась, а я уговаривала, чтобы она взяла меня с собой. Помню, мама сначала не соглашалась, а потом сказала: «Ладно. Почему бы нет? Увидишь Кандагану, она увидит тебя…»

— Кандагану? — переспросил домовой, обомлев.

— Да, ты не ослышался.

— Ничего себе! И что?

— Мы перенеслись в какой-то полуразрушенный зал, где почти все цветные витражи окон были разбиты. Теперь я знаю, что этот мир пострадал во время нашей войны с тёмными. Мир Разрушенных Шпилей.

— Да, да, верно, — согласился домовой. — Именно так он называется, я запомнил слова Кеши.

— А тогда я многого не понимала. Ту женщину, с которой разговаривала моя мама, я считала нашей родственницей…

— Ничего себе родственница! Самая страшная колдунья!

— Вообще-то она не страшная, даже, можно сказать, наоборот. Несколько раз во время разговора она меняла свой наряд, но всегда оставалась красивой. Наверно, хотела произвести на меня впечатление. Даже, помню, присела передо мной и спросила: «А ты думала, что я страшная старуха? Как бы ни так!»

— Страшная! Страшная старуха!

— Тогда я не очень понимала, зачем она это делала. В то время я тоже любила создавать платья и меняла их по двадцать раз на дню.

— Да, да, так и было! Я помню, потому что меня это забавляло! — воскликнул домовой.

— Но до сих пор в моей памяти сохранилось впечатление от её глаз: нарядов она переменила много, а глаза всё время оставались невероятно чёрными, без блеска. Они были похожи на две дыры, ведущие в никуда.

— Бр-р-р! — поёжился домовой. — А что ей нужно было от твоей мамы?

— Тогда я считала, что мы с мамой просто гуляем и беседуем, как я уже сказала, с нашей родственницей. Теперь я знаю, зачем они встретились. Моя мама привела с собой молодого демона, который в каком-то мире, разыскивая остров Круглый, попал в нашу западню. Моя мама отдала Кандагане этого неудачника и напомнила о древнем соглашении, которое гласит, что тёмным на все времена запрещено покидать Дальние Тёмные миры. Молодой демон нарушил соглашение.

— И что сказала Кандагана?

— Я не помню. Наверно, согласилась с моей мамой. Мама была спокойной, Кандагана не шумела и не спорила.

— Хотел бы я увидеть того, кто посмеет спорить с твоей мамой!

— А потом мы с мамой пошли гулять, покинув тот полуразрушенный мир. Но я кое-что запомнила…

Свития умышленно сделала паузу. Выждав немного, продолжила:

— Запомнила очень важное: башню со шпилем и шаром на вершине.

— Ту самую башню?

— Думаю, что да. Скорее всего, именно в том мире вы вчера, основательно перепачкавшись, переходили по улице из одного подвала в другой, то есть создавали перемычку, чтобы продолжить путешествие по мирам. А ещё я запомнила мальчика, который пришёл с Кандаганой.

— Вот это да! — удивился домовой. — У неё есть сын?

— Похоже. Он был немного старше меня, худощавый, темноволосый. Всё время стоял у окна и смотрел на тот самый шпиль. Иногда он оборачивался, и я видела его белые глаза.

— Белые? Это страшно.

— Да, неприятное впечатление. Я не могла понять, на кого он смотрел…

— И где он теперь? Наверно, вырос и превратился в злого демона? Как ты считаешь, Свития.

— Кого ещё может воспитать Кандагана? Конечно, демона.

Они ещё несколько минут постояли на вершине холма, а затем исчезли.

— А теперь второй подарок, — сказал домовой, как только они вернулись в комнату Свитии.

Он направился к кровати и очень ловко нырнул под неё. Свития не успела ничего сказать, а он уже выбирался наружу, кряхтя, держа в руках деревянный сундучок. Затем он повернул ключ.

Крышка медленно поднялась, а вместе с ней из глубины сундучка поднялось небольшое замысловатое сооружение: четыре столбика с верёвочками. На верёвочках висели разноцветные трубочки и колёсики.

Домовой поставил сундучок перед Свитией и сказал:

— Это наш главный подарок. С днём рождения, царевна!

Поток воздуха всколыхнул трубочки и колёсики, и в комнате зазвучала тихая мелодия.

— Как здорово, — прошептала Свития. — Спасибо.

— Тебе нравится? — так же шёпотом спросил домовой.

— Да, Тимоша. Ты заметил, что тема не повторяется?

— Ага. Ещё как заметил. Это не шарманка. Это такая штучка, которая играет музыку эльфов.

— Спасибо, Тимоша, но больше никаких подвалов, коридоров, харчевен.

Домовой закатил глаза под лоб и вздохнул.

— Хорошо, Свития. Больше никуда и никогда.

— Кстати, на что вы обменяли этот сундучок?

— Ни на что. Эльф Молчун отдал его нам просто так, когда узнал, зачем мы пришли в его мир.

И вдруг Свития почувствовала, что кто-то летит сквозь миры именно к ней. Этот кто-то был очень далеко и мастерски маскировался.

— Подожди, — сказала Свития и встала. — Кто-то сюда летит. Очень сильная защита… Уверена, что это не тёмный. Только глупец бросится в атаку сломя голову. И всё-таки, Тимоша, тебе лучше уйти.