— Ніагара! — вскричалъ Филь Эвансъ.

Онъ никакъ не могъ удержаться отъ этого восклицанія. Зато дядя Прюданъ выдержалъ свой характеръ, и хотя съ большимъ усиліемъ, но принудилъ себя равнодушно отвернуться отъ всѣхъ этихъ чудесъ.

Черезъ минуту Альбатросъ пролетѣлъ поперекъ надъ рѣкою, которая образуетъ границу между Канадой и Соединенными Штатами, и понесся необозримыми пространствами Сѣверной Америки.

Въ одной изъ кормовыхъ каютъ для дяди Прюдана и Филя Эванса были приготовлены двѣ мягкія койки съ чистымъ бѣльемъ и теплыми одѣялами. Вообще имъ доставляли полный комфортъ. Если они не заснули тотчасъ же, то только потому, что сами не хотѣли, или, вѣрнѣе, по причинѣ обуревавшихъ ихъ треволненій. Куда они ѣдутъ? Куда ихъ везутъ? Какіе-такіе опыты хотятъ имъ показать совершенно вопреки ихъ желанію? Чѣмъ все это кончится и чего въ концѣ-концовъ желаетъ добиться инженеръ Робюръ? — Вотъ вопросы, которые невольно лѣзли въ голову нашимъ баллонистамъ и причиняли имъ немалое безпокойство.

Лакея Фриколена помѣстили въ передней каютѣ черезъ стѣну отъ помѣщенія повара Альбатроса. Это сосѣдство было для негра очень пріятно. Онъ любилъ тереться около сильныхъ міра сего. Онъ скоро заснулъ, но сонъ его былъ тревоженъ. Ему все грезились паденія и катастрофы, душившія его тяжелымъ кошмаромъ.

Между тѣмъ на этотъ разъ воздушное плаваніе было совершенно безмятежно. Къ вечеру улегся даже малѣйшій вѣтерокъ. Кромѣ шуршанія винтовъ, не слышно было ни малѣйшаго звука. Временами лишь доносился съ земли свистъ бѣгущаго по рельсамъ

паровоза или иногда мычаніе коровъ. Странный инстинктъ: животныя чуяли надъ собою полета, летающей машины и мычали отъ страха, когда она надъ ними пролетала.

На другой день, 14-го іюня, дядя Прюданъ и Филь Эвансъ вышли въ шестомъ часу утра на платформу или, если можно сказать, на палубу аэронефа. Тамъ было все то же, что и наканунѣ: часовой стоялъ по-прежнему на носу воздушнаго корабля, рулевой — у кормы.

Зачѣмъ былъ нуженъ этотъ часовой? Неужели можно было опасаться столкновенія съ какимъ-нибудь подобнымъ же аппаратомъ? Трудно это допустить. У Робюра еще не было подражателей. Что же касается до встрѣчи съ какимъ-нибудь пущеннымъ аэростатомъ, то подобная случайность была слишкомъ мало вѣроятна, такъ что и не стоило принимать ее въ разсчетъ. Во всякомъ случаѣ не аэронефу грозила бѣда отъ столкновенія; потому что желѣзный горшокъ столкнулся бы съ глинянымъ. Альбатросъ въ этомъ случаѣ ничего не терялъ.

Такъ не могло ли случиться какого-нибудь другого столкновенія? Въ томъ-то и дѣло, что да. Воздушный корабль очень легко могъ натолкнуться на вершину какой-нибудь встрѣчной горы, которой бы онъ почему-нибудь не могъ объѣхать. Горы для него были то же, что для корабля подводныя скалы, и онъ долженъ былъ лавировать между ними, какъ корабль лавируетъ въ морѣ между рифами.

Инженеръ управлялъ своимъ аэронефомъ совершенно такъ, какъ капитанъ командуетъ на морѣ кораблемъ, принимая во вниманіе высоту горныхъ вершинъ на землѣ. Когда аэронефу приходилось летѣть надъ гористою мѣстностью, тогда необходимо было принимать извѣстныя предосторожности.

Взглянувъ на разстилавшуюся подъ ними мѣстность, дядя Прюданъ и Филь Эвансъ замѣтили большое озеро, надъ южнымъ концомъ котораго пролеталъ въ эту минуту Альбатросъ. Они заключили изъ этого, что за ночь они пролетѣли озеро Эри по всей длинѣ. Такъ какъ направленіе полета было восточное, то это значило, что въ скоромъ времени воздушный корабль полетитъ надъ озеромъ Мичиганомъ.

— Конечно, такъ! — сказалъ Филь Эвансъ. — Эта масса крышъ вонъ тамъ на горизонтѣ — это, разумѣется, Чикаго.

Это было вѣрно. То былъ дѣйствительно городъ Чикаго, къ которому, какъ радіусы къ центру, сбѣгаются семнадцать рельсовыхъ линій, — городъ, властитель Запада, обширный пріемникъ, въ которомъ собираются произведенія Индіаны, Огіо, Висконсина, Миссури и всѣхъ провинцій, составляющихъ западную часть Союза.

Вооружившись превосходнымъ морскимъ биноклемъ, найденнымъ у себя въ каютѣ, дядя Прюданъ безъ труда различилъ главнѣйшія городскія зданія. Его товарищъ указалъ ему церкви, общественныя зданія, многочисленные «элеваторы», или механическіе хлѣбные амбары, и огромный отель Шермана, похожій на крупную игральную кость, потому что его многочисленныя окна по каждому фасаду сильно напоминаютъ очки на игральныхъ костяхъ.

— Если это Чикаго, — сказалъ дядя Прюданъ, — то значитъ мы летимъ нѣсколько западнѣе, чѣмъ бы слѣдовало для возвращенія въ Пенсильванію.

Если бъ у дяди Прюдана было намѣреніе побудить Робюра къ принятію болѣе восточнаго направленія, то онъ не могъ бы этого сдѣлать по той простой причинѣ, что инженеръ все утро не показывался изъ своей каюты. Неизвѣстно, занимался онъ или спалъ. Плѣнные баллонисты сѣли завтракать, не повидавшись съ нимъ.

Скорость Альбатроса со вчерашняго дня не перемѣнилась. Вѣтеръ былъ незначительный и дулъ съ востока, температура тоже была очень сносная. Разговаривая между собою и поджидая инженера, дядя Прюданъ и Филь Эвансъ прохаживались по палубѣ подъ вертѣвшимися у нихъ надъ головою винтами.

Такимъ образомъ они проѣхали штатъ Иллинойсъ по южной границѣ въ два съ половиной часа.

Аэронефъ пролетѣлъ надъ Миссисипи, матерью водъ, при чемъ бѣжавшіе по рѣкѣ громадные двухъэтажные пароходы казались не болѣе лодокъ. Потомъ Альбатросъ направился къ Іовѣ и пролетѣлъ въ виду Іова-Сити въ одиннадцатомъ часу утра.

По этой территоріи тянулось нѣсколько холмистыхъ кряжей въ косомъ направленіи съ юга на сѣверо-западъ. Холмы были не высоки, такъ что поднимать аэронефъ выше не понадобилось.

Впрочемъ, даже и эти холмы скоро понизились, уступивъ мѣсто гладкимъ равнинамъ Іовы, раскинутымъ по всей западной части и по Небраскѣ. Эти необозримыя преріи тянутся, какъ извѣстно, вплоть до самыхъ Утесистыхъ горъ. Тамъ и сямъ бѣжали многочисленные гіо, притоки Миссури и ея притоковъ. На ихъ берегахъ виднѣлись города и деревни, рѣдѣвшіе по мѣрѣ того, какъ Альбатросъ все больше и больше уносился на Дальній Западъ (Far West).

За весь день не случилось ничего особеннаго. Дядю Прюдана и Филя Эванса совершенно предоставили самимъ себѣ. Даже Фриколена они видѣли лишь мелькомъ. Негръ лежалъ на палубѣ около носа аэронефа съ закрытыми глазами, точно въ обморокѣ отъ головокруженія. На самомъ дѣлѣ у него не было никакого головокруженія, онъ просто закрылъ глаза отъ страха, не желая ничего видѣть.

Въ два часа Альбатросъ пролетѣлъ надъ Омагой на границѣ Небраски. Городъ Омага — настоящій узелъ громаднаго Тихоокеанскаго рельсоваго пути, проложеннаго на полторы тысячи миль между Нью-Іоркомъ и Санъ-Франциско. На одну минуту мелькнули желтыя воды Миссури, потомъ самый городъ съ деревянными и кирпичными ломами, расположенный какъразъ въ центрѣ этого громаднаго бассейна, словно пряжка на желѣзномъ поясѣ, перехватывающемъ талію Сѣверной Америки. Не было никакого сомнѣнія, что въ то время, какъ пассажиры Альбатроса любовались воздушнымъ кораблемъ, жители Омаги могли въ свою очередь видѣть пролетавшій надъ ними воздушный корабль. Но удивленіе мирныхъ обывателей при видѣ летящаго аппарата во всякомъ случаѣ было меньше изумленія президента и секретаря Вельдонскаго института, которые на этомъ аппаратѣ ѣхали.

Во всякомъ случаѣ слѣдовало ожидать, что все это дастъ обильную пищу для газетныхъ толковъ и объяснитъ, наконецъ, необъяснимый феноменъ, уже давно приковавшій къ себѣ вниманіе цѣлаго свѣта.

Черезъ часъ Альбатросъ миновалъ Омагу. Онъ поднимался къ западу, удаляясь отъ Платривера, долиною котораго идетъ черезъ прерію Тихоокеанская желѣзная дорога. Этимъ, разумѣется, дядя Прюданъ и Филь Эвансъ не могли остаться довольны.

— Значитъ, онъ серьезно задумалъ исполнить свое нелѣпое намѣреніе — завезти насъ Богъ знаетъ куда? — сказалъ одинъ изъ нихъ.