— А чего хотите вы? — прервал мои мысли лард Кравер.

— Хочу восстановить замок, привести его в порядок. Синвер распугал всех арендаторов, не подпускал меня к делам, да и отец почти не уделял им времени, когда был болен. Я понятия не имею, какова сейчас наша финансовая ситуация и насколько она плачевна.

— Когда вы согласитесь стать моей женой, я не только помогу вам разобраться с делами, но и возьму на себя расходы. Восстановление большого замка — процесс дорогостоящий, особенно если у вас есть долги.

Долги… Я ничего не знала о денежной стороне семейных дел, и это пугало по-настоящему. Однако предлагаемая Эриком сделка хоть и казалась соблазнительной, но всё равно дурно пахла. Словно мне предлагалось продать себя за тонну штукатурки и обоз с плиткой. Родители поженились по любви, и я думала, что не сейчас, а когда-нибудь потом… в будущем… после того, как приведу в порядок Альтарьер…

Нет, нельзя мечтать о подобном! Я — эрцегиня, мне никто не позволит выйти замуж по любви.

— Планируете купить мою руку? Думаете, император позволит вам на мне жениться?

— Думаю, что как эрцегиня вы могли бы рассчитывать на более знатную партию, чем карон, но я умею быть очень убедительным, когда хочу. Опять же, Амелия, вам несказанно повезло, что я не только способен вас защитить, но ещё и богат.

— Томин тоже говорит, что богат, и уже сделал мне предложение.

— Мне припоминается, что вчера при просьбе оставить нас наедине, он ретировался при первой же угрозе.

— А вы бы не ретировались?

— Нет. Ретировались бы мои оппоненты.

— Особенно если бы оппоненты были беззащитными девушками, не имеющими возможности противостоять «Морозу Правды»? — ехидно спросила я.

— Холоду Истины. И вы правы. Достаточно убрать из дома горячие ванны, и я стану непобедим, — саркастично фыркнул он, и я невольно улыбнулась в ответ. — На самом деле, мне очень жаль, что вы пострадали. Пока вы спали, я проворачивал в голове сценарии нашего знакомства. Вы не поверите, но я выбрал худший. Во всех остальных мы были женаты уже к утру.

— Это просто мои платья приносят мне удачу и берегут от такой сомнительной перспективы. Есть ещё один момент, лард Кравер. Вчера лучшее брачное предложение было от Томина, а сегодня их уже два, и ваше звучит интереснее. Такими темпами развития событий к дате, когда я действительно официально смогу выйти замуж, у меня предложений будет около тридцати. И не факт, что ваше будет лучшим.

— Вы же только что говорили, что не планируете выходить замуж.

— Но разве я говорила, что не планирую рассматривать предложения? — повела я плечом.

Эрик наклонился к моему уху и горячо прошептал:

— Вы отдаёте себе отчёт в том, что флиртуете со мной, Амелия? И знаете, какие бывают последствия у такого легкомысленного флирта в столь тесном контакте?

Я опустила голову вниз, понимая, что Эрик прав. Я действительно флиртовала. Раз не планирую выходить замуж, зачем вообще участвую в этом разговоре? Сняв перчатки и убрав их в сумку, я сочла нужным ответить:

— Извините.

— Что вы, я рад, что вам нравлюсь, — весело отозвался лард Кравер.

— Я такого не говорила.

— Тогда скажите.

— Вы мне не нравитесь! — решительно отбрила я.

— Я вам не верю. Поклясться вы отказались, а значит, всё не так однозначно.

— С вами бесполезно разговаривать.

— Согласен. К тонтеру разговоры, лучше поцелуйте меня, — задорно предложил он.

— Даже не надейтесь!

— Тогда я вас сам поцелую.

Он наклонился и прижался губами к моей щеке, обнимая обеими руками. Я тут же залилась краской.

— Прекратите!

— Совершенно не могу удержаться. Заметьте, это чистейшая правда. Хотите ещё правды?

— Вот уж нет! — решительно отказалась я, чуя, что там опять будет что-то провокационное и фривольное. — Лучше расскажите про диссонанс аур.

— Что именно вас интересует?

— Он очень сильный?

— У меня? Его интенсивность зависит от чужой ауры. Как правило, это головная боль, тошнота, расфокусированное внимание, нарастающая тревога и чувство отвращения.

— И вы испытывали эти ощущения в компании всех девушек, что вам нравились?

— Да. Видите, можно добавить ещё один пункт в список моих несомненных достоинств — верность.

— Что-то мне подсказывает, что головная боль не мешала вам строить интимные отношения.

— Очень мешала, поэтому я возлагаю на вас большие надежды.

Эрик накрыл мою руку ладонью и переплёл наши пальцы. От такого простого прикосновения стало не просто тепло — почти жарко. Но мысль, что мне не стоит поощрять эти разговоры, не давала расслабиться и увлечься.

Возможно, стоит просто игнорировать все эти поползновения до тех пор, пока ларду Краверу не надоест? Интуиция подсказывала, что он крайне упрям, но и я умела стоять на своём.

— Я много раз просила вас не смущать меня, но вы продолжаете. Больше я с вами разговаривать не буду.

— Вы слишком непоследовательны, Амелия. Сначала вынудили меня говорить только правду, а потом оказались недовольны тем, что она вам не понравилась.

Я промолчала, решив не отвечать на выпады спутника. В конце концов, он не сможет флиртовать с пустотой.

— Вы сказали, что вообще не хотите выходить замуж. Почему? — спустя какое-то время спросил лард Кравер.

Отвернувшись, я сосредоточилась на созерцании тёмного леса. Томин шёл на десяток шагов впереди, а фигура Ийнара и вовсе терялась во мраке. Не зря этот путь называют Тёмными Тропами, ничего и правда не видно, хотя небо светит мириадами звёзд.

Только теперь я заметила, что звёзды тут какие-то другие… Наверное, это оттого, что мы ещё рядом со столицей. Папа говорил, что в других частях света и звёзды выглядят иначе.

— В такой скучной дороге у меня всего два развлечения: беседа с вами и страстные поцелуи. Я вижу, что к беседе вы потеряли интерес. Пора снова переходить к поцелуям.

Эрик наклонился к моей скуле, но я отвернула лицо, показывая, что целоваться с ним не намерена. Свою тактическую ошибку поняла, когда горячие губы заскользили по моей шее. Эта ласка была настолько неожиданной и приятной, что я на секунду поддалась и только после того, как он скользнул руками под плащ, я закрыла шею ладонями и отодвинулась.

— Перестаньте же! — воскликнула я, разозлившись и на него, и на себя.

На звук обернулся Томин и укоризненно посмотрел на Эрика.

— Не думал, что ты опустишься до банального принуждения. Прекрати это, пожалуйста, — сухо попросил он.

Эрик выпрямился и даже ослабил объятия.

— Амелия, я вас не понимаю. Признайте, что я вам симпатичен, и позвольте за вами ухаживать.

— Это не ухаживания! — зло зашипела я в ответ. — Это совершенно точно не ухаживания!

— Да? То есть мало бросить все дела и отправиться по вашему зову, предложить вам замужество, своё состояние, переезд в вашу… удалённую часть страны. Нужно что-то ещё… Даже не знаю… Что я могу для вас сделать?

— Предложи фрикасе из своего языка, — посоветовал вдруг Томин. — И вкусно, и полезно, и остальным будет приятно.

— Могу предложить фрикасе из почки, у меня их две. А язык — один, и я надеюсь, он ещё может пригодиться мне в супружестве, — весело отозвался Эрик, и они с Томином почему-то довольно заржали, как дурные кабальды.

Нет, это просто невообразимо!

— Вы… — негодующе выдохнула я. — Вы… начнём с того, что помогаете вы не мне, а Рее!

— Рее помогает Ийнар. А я помогаю вам. Мы с ним так решили, — возразил Эрик. — И вообще, зря вы думаете, что я еду с вами лишь из-за неё. Даже приди вы ко мне сами по себе, я бы не отказал, клянусь силой. Видите, какая самоотверженность? Я же ничего не прошу взамен, кроме самой малости — выйти за меня замуж, — поддразнил он.

Я прикрыла глаза, пытаясь обрести душевное равновесие. Нет, до чего же невозможный нахал! Бесит! Бесит неимоверно!