Луцык поскреб пятерней небритую щеку:

— Царский подгон. Но мне нужно подумать.

— А что тут думать? Сел и настрочил.

— Я никогда еще на заказ не писал.

— Все бывает в первый раз. Или ты цену себе набиваешь?

— Да ничего я не набиваю… Просто для меня это в новинку.

— Было в новинку, станет в старинку.

Специалист по маньякам сделал большой глоток из кружки, потом еще один, и наконец решился:

— По рукам.

Срок ему был дан две недели. Но через неделю Луцык позвонил и сказал, что отказывается.

— Почему? — спросил Остап.

— Не идет что-то у меня сценарий.

— Ты что, в запое?

— Нет, но на грани. Всю неделю только и делаю, что пишу и удаляю текст.

— А в чем проблема?

— Ну не выходит у меня образ положительного мента!

— А ты постарайся. Сделай над собой усилие. Ты профессиональный писатель или кто?

— Не могу.

— Надо смочь. Изучи матчасть, сериалы посмотри. «Глухаря», например. Или что-нибудь из моего.

— «Хроники УГРО-6»?

— Например.

— Прости, но это выше моих сил.

— А я, между прочим, твои книжки читал. И знаешь, это тоже не «Война и мир».

— Понимаю, но не могу. Насмотрелся я на эту братию в погонах…

— А ты представь, что пишешь сказку для детей. А мент — это фея с волшебной палочкой.

— Ты кажется, забыл, как мне эти феи своими волшебными палочками почки в отделении отбили?

— Не забыл. Но время было такое, да и ты тогда нажестил…

— Пописать в неположенном месте — это жесть?

— Угу. В центре столицы нашей Родины. Прямо у памятника Репину.

— И за этот проступок нужно бить по почкам?

— Время было такое…

— Ты повторяешься.

— Я еще десять раз повторюсь, если понадобится, пока до тебя наконец не дойдет.

— Без разницы. Я пас.

— Ну дело твое. Хозяин — барин.

Остап без труда нашел другого сценариста и тот отлично справился. Сериалу даже дали какую-то премию, и рейтинги у него были хорошие.

Режиссер, вспомнив эту историю, непроизвольно поежился. Ему вдруг явственно представился сериальный маньяк, который прячется под охапкой сена. Чтобы развеять свои страхи, он подошел к кучке сухой травы и пошурудил в ней носком ботинка. Конечно, там никого не было.

А еще Остап вспомнил про Гузель. Как там она? Не обижают ли ее? Она ведь взрывная девчонка, совсем не следит за помелом. Может в незнакомой компании такое отчебучить, что мама не горюй! Слава богу, за ней присматривают Луцык, Джей и Кабан. Им можно доверить все самое дорогое, что есть у него.

Дверь приоткрылась, и в сарай впихнули Ржавого, едва стоящего на ногах. Он прислонился к стене и медленно сполз по ней.

— Привет, — растерянно пробормотал Остап.

— Ну ты и гнида, Остап.

— Водички не хочешь?

— Задушить я тебя хочу, сволочь!

— Ну прости меня, Ржавый! Так было нужно… Ты лучше посмотри на это с другой стороны: мы остались в живых.

— Шкура!

— Да пойми ты, я это во имя нас сделал! Может, все-таки водички?

— Да иди ты со своей водичкой!

— Ну тогда хлебушка?

— Отвянь, кому сказал!

Но тот продолжал оправдываться и пытаться объяснять свой поступок:

— Зато теперь у нас есть шанс выбраться отсюда. Я что-нибудь придумаю, и мы сбежим.

— Этот калека поди наобещал тебе златые горы и реки, полные вина? — презрительно хмыкнул Ржавый.

— Ты про пахана?

— Про него.

— Ну кое-что обещал.

— Нашел кому верить! Урке! Он тебя продаст и купит, а потом снова продаст, но уже дороже. Крот очень опасный человек. Уже будучи слепым, на Земле он был главарем банды, которая промышляла похищениями людей, убийствами и вымогательством. А в Алькатрасе он король, судья и палач в одном лице.

— А с виду милый человек.

— Этот милый человек, если захочет, голову тебе в два счета отвернет и скажет, что так и было.

— Никогда бы не подумал. Кажется таким интеллигентным дядей. Гиппократа цитировал.

— Это он может! Крот мастак корчить из себя.

Остап подошел к кадке, зачерпнул воды и поднес ковш сокамернику:

— Пей.

На сей раз возражений не последовало. Голову Ржавого обматывала тряпица, на которой виднелось пятно запекшейся крови, лицо было бледным, как мел.

— Жрать хочешь?

— Нет. Мутит меня что-то, — Ржавый прикоснулся пальцами к голове. — Тяжелая у тебя рука, товарищ Остап.

— Я не специально. Это все мой дар. Не обижайся.

— На обиженных воду возят.

— Слушай, а что со мной будет если я вернусь в Маяковку?

— Ничего хорошего.

Остап непроизвольно потер шею:

— Вдернут?

— Смертной казни у нас в коммуне нет. На сходке будут решать.

— Может, простят на первый раз, а?

— Никто не любит предателей, — повторил слова пахана Ржавый.

— А поконкретней?

— Да не знаю я!

— А если мы немножечко соврем? Самую малость.

— Не прокатит. Урки по-любому найдут способ, чтобы в коммуне узнали… Надеюсь, ты не проболтался, что умеешь драться, как Брюс Ли?

— Проболтался.

— Ну и дурак. С такими умениями ты им здесь нужен. Теперь они тебя ни за что не отпустят.

— М-да, попадос.

Ржавый качнулся и застонал:

— Слушай, мне бы прилечь, а то совсем худо.

Остап оттащил раненого к снопу сена, положил его на спину, а сам прилег рядом.

— А ты не врал, что можешь меня в киношку пристроить? — спросил Ржавый.

— Не врал. Могу.

— А если не в нашу, а в зарубежную?

— С этим сложней. У нас сейчас в стране всякое-разное происходит…

— Например?

— Долго рассказывать.

— А Шварценеггер еще жив?

— Куда он денется!

— Снимается?

— Ну да. Во всяком мусоре.

— А Джеки Чан?

— Более трех тысяч травм, но все еще дергается. Правда, уже не такой живчик. Но что поделать, годы берут свое.

— А Сталлоне?

— Этот живее всех живых. Снялся недавно в сериале «Король Талсы». Просто отпад!

— Расскажешь, о чем там?

— Короче, сериал про бывшего мафиози, который вышел на свободу после двадцати пяти лет тюрьмы…

Но тут слушателя срубил сон, он протяжно захрапел, периодически что-то бормоча себе под нос. Остап заснул вслед за ним.

Разбудила его громкая команда: «Подъем!». Остап открыл глаза и увидел довольное лицо Фунта.

— Просыпайся, горемыка! Тебя ждет ринг! — проорал он.

Ржавый никак не отреагировал на звуки и вопли, продолжая спать.

— А поделикатнее нельзя? — обратился к Фунту Остап.

— Чего? Я по-петушиному не понимаю, — гыгыкнул Фунт.

— Опять ты со своими шуточками…

— А что голос такой усталый? Небось всю ночь вчера месил черное тесто с перцем?

— Ты меня реально достал! — Остап резко вскочил на ноги, занес было кулак, но дуло помповика, направленное прямо в лоб, побудило его остановиться.

— Но-но, не дергайся! Пахан мне рассказал о твоей способности. Так что я подготовился. Задумаешь какую-нибудь глупость, тут же пристрелю не раздумывая. Уяснил?

— Уяснил.

У дверей сарая стояла уже знакомая троица. Шайка Фунта. Мушкетеры, как обозвал их Крот. Только сейчас Остап заметил, что все они были похожи друг на друга, как три капли воды.

«Словно из инкубатора», — мелькнуло в голове.

— Давай руки в ноги, и шуруй. Публика заждалась, — поторапливал его урка.

— Воды хоть можно попить? — спросил Остап.

— Можно.

— А похавать дадите?

— Перед боем не положено.

Они добрели до огороженной невысоким забором площадки. Судя по валяющимся тут и там кускам дерьма, это был загон для скота. Вокруг толпился народ. Казалось, посмотреть на бой пришло все население Алькатраса. Женщины, мужчины, дети, рабы с интересом рассматривали Остапа и тихо перешептывалась.

Фунт грубо впихнул пленника в загон и громко объявил:

— Почтеннейшая публика, попрошу внимания. Сейчас вы увидите бой! Но в этот раз мы немного изменили правила. Это будет смертельная битва!