Дорогой читатель! Прежде, чем начнешь читать этот роман, введу тебя в курс дела. Книга, которую ты открыл, самостоятельная часть межавторского проекта «Высадка», на стыке жанров «Выживание», «Попаданцы» и «Фантастика». Читать первые книги можно и нужно в любом порядке. Погнали!

Луцык чувствовал, что стремительно летит куда-то вниз.

Открыв глаза, увидел под собой облака, до которых в буквальном смысле было рукой подать. Грудь перекрещивали ремни нераскрытого парашюта.

Кувыркаясь в небе и вопя от ужаса, Луцык ощущал, как мощный поток воздуха забивался в рот и буквально разрывал легкие.

Тем временем все стремительнее приближалась земная поверхность.

«Все, пропал ты, Витя!» — мелькнула невеселая мысль.

А ведь как хорошо все начиналось! Посиделки в кафешке со старыми друзьями, смех, веселье, шутки…

Но обо все по порядку.

В «Сайгоне» подавали классную вьетнамскую водку. «Неп Мой». Сорок пять оборотов. Проваливается просто отлично, не то что наша родная. Можно пить и без закуски, но лучше, конечно, закусить. «Неп Мой» коварен. Если не закусывать, унесет быстро. Из чего ее гонят, одному богу известно. Но похмелье щадящее. А если не мешать с пивом, то вообще нормально. Просыпаешься свежий как огурчик.

Кстати, «Сайгон» — это не город на юге Вьетнама, а кафешка на севере Москвы. Ничего себе место. Простенько и со вкусом. А цены по столичным меркам более чем гуманные.

В «Сайгоне» за широким столом, накрытым клетчатой скатеркой, сидели трое.

Владимир Остапов, режиссер. Высокий, косая сажень в плечах, на запястье дорогие котлы, во рту белоснежные зубные импланты. В движениях усталость и ленца. Во взгляде чуточку надменности. Друзья зовут его Остапом.

Гога, он же Жора, он же Юрий, он же Гора, он же Гоша Шпаликов по кличке «Кабан». Добродушный толстяк, чем-то напоминающий актера Джо Хилла времен фильма «Superперцы». Работает курьером.

Виктор Луцык, популярный автор романов ужасов. Среднего роста, голубоглазый блондин. На лбу едва заметный шрам. Характер сложный. У него нет клички, с такой фамилией она просто не нужна.

— И что тебя все в эту дыру тянет, — вздохнул Остап, взглянув на Кабана.

— Нормальное место. Не хуже других, — ответил тот, налил в пиалу зеленый чай из белого квадратного чайника, сделал глоток и зажмурился от удовольствия.

За соседним столом здоровенный дядька с аппетитом закусывал водку какой-то вьетнамской снедью. Через стол от него две девчушки хлебали фо-бо и хихикали. Больше в «Сайгоне» никого не было.

— Надо быть к народу поближе, Остап, — сказал Луцык.

Режиссер скривился:

— Прекращай.

— Что?

— Прекращай меня так называть.

— И как же тебя прикажешь называть? Владимир Данилович?

— Даниилович.

— А чего не Вольфович?

— Хватит собачиться! — навел порядок Кабан. — Когда Джей подойдет?

— Сказала, минут через двадцать. Она тут недалеко, поет в кабаке, — зевнул Остап.

— Так может, уже закажем? — Луцык почесал горло. — А то скучно стало. Пока там Джей объявится…

— А ты, я вижу, уже с утра заказываешь, — подметил повелитель артистов.

— Всего-то пару пива выпил… Ну ладно, четыре… В конце концов, имею полное право! Я роман закончил.

— И про что на сей раз? Вампиры, зомби, оборотни?

— Нет, не мой профиль. Я про маньяков пишу.

— Написал бы хоть раз о чем-то добром и светлом.

— И это мне говорит человек, который снимает ментовские сериалы! Как там твой последний шедевр назывался? «Хроники УГРО-5»?

— Шесть.

— Один хрен.

— Зато моя работа хорошо оплачивается. А вот ты сколько за свой роман получил?

— Не в деньгах счастье, Остап.

— А в их количестве. Кстати, если надумаешь переквалифицироваться в сценаристы, велком. Чем смогу — помогу.

— Плавали, знаем. Ты один раз мне уже подкидывал работенку и ничего не вышло.

— Как же помню. Сериал про маньяка. «Сатана» назывался. Но ты сам виноват. В нашем деле нужно писать быстро и просто, а ты глубоко копаешь.

— Есть такое.

— Я, кстати, тоже думаю, что надо бы уже пивка заказать и пожрать что-нибудь, — вернулся в беседу Кабан и довесил. — Только я на нулях.

— Об этом можно было и не говорить, — усмехнулся кинодеятель.

— Я отдам, ты же знаешь.

— Забей.

Тут же, как по волшебству, у их столика материализовалась маленькая вьетнамская официантка в красном платье с драконами, озарила присутствующих щербатой улыбкой и развернула блокнот.

Кабан уплетал за обе щеки жареную курицу с лемонграссом. Луцык налегал на фо-бо, а Остап ограничился овощным салатом. Перед каждым стояла полупустая кружка пива.

— Ненавижу октябрь, — сказал Остап, ковыряясь вилкой в салате.

— А что так? — спросил Луцык.

— Тупой месяц. Ни рыба ни мясо, — последовало туманное пояснение.

— А мне по фигу. Главное, чтобы не морозило, — сказал Кабан.

Луцык прищурился:

— Какой-то ты весь замученный, Остап.

— Работы много.

— Не бережете вы себя, Владимир Даниилович.

— Хорош паясничать. Лучше скажи, как называется твой новый роман?

— «Месть кочегара».

— Хм-м, дай-ка угадаю. Маньяком окажется садовник. В смысле, кочегар.

— Мужики, давайте без спойлеров! Я хочу сам прочитать! — оторвался от своего блюда Кабан.

— Никаких спойлеров. Имя злодея известно с первых страниц. От его лица и ведется повествование, — успокоил его Луцык и протянул: — Что-то Джей задерживается…

Остап достал из кармана айфон, открыл «Телегу» и что-то написал, после чего сообщил:

— Кстати, забыл вас предупредить, с нами будет Гузель.

Писатель поморщился:

— У нас же междусобойчик. Собираются друзья детства!

Гузель Дасаева была девушкой Остапа. Они встречались уже полгода. Луцык и Кабан не любили Гузель и за глаза называли «Гюрзой». Провинциальная актрисулька лет двадцати, она была не по годам вздорная, хотя и красивая, как картинка.

— И чем эта баба тебя приворожила? У нее же ветер в голове!

— Мы, знаешь ли, в спальне не кроссворды разгадываем, — усмехнулся ценитель молодых талантов.

— И все-таки.

— Красивая она, — блаженно протянул Остап.

— А еще истеричка.

— Но-но, поосторожней на поворотах! Да, она немного вспыльчивая. Ну что ж поделать, такой у нее темперамент.

— Ты уже предложил ей главную роль в своем новом сериале?

— Пока только эпизод.

— Смотри, доиграешься, мистер Вайнштейн!

— У нас серьезные отношения.

Луцык чуть не подавился супом:

— Может, вы еще и детей заведете?

— Может быть… Мне скоро полтос стукнет, пора и остепениться. Чего и тебе советую, — сказал Остап.

— Спасибо, но я пас, — ухмыльнулся Луцык.

— Ах да, я же совсем забыл, что ты единственный из нас, кто уже был женат… Кстати, где теперь твоя ненаглядная Леночка?

— В Литве. В третий раз удачно выскочила замуж за какого-то коммерса.

— А дочке сколько исполнилось?

— Оля уже взрослая. Учится в Германии.

— Вот скажи честно, что ты даже не помнишь, сколько ей.

— Ну да, не помню. Мы редко с ней общаемся.

— Да ты прямо отец года!

— Слушай, не лезь в мою личную жизнь, а?

— А ты в мою.

Намечавшуюся перепалку снова пресек Кабан:

— Пацаны, не ссорьтесь, не портите вечер! И так редко видимся… Кстати, у меня есть предложение. А давайте…

— Откроем бар! И назовем его «Три веселых друга»'! — перебил его писатель.

— Угу. Экипаж машины боевой, — хихикнул режиссер.

— Нет, не о том. Давайте снова соберем нашу группу «Изгои». Залабаем. Будем несколько раз в месяц репетировать. Врежем панк-рока! Я и бас уже присмотрел на «Авито»… Только денег пока лишних нет.