Апостолы и святые отцы свидетельствуют, что при Воскресении Иисуса Христа Гроб Его осветился невещественным светом. Так, например, Григорий Нисский писал: «Петр видел же не только чувственными очами, но и высоким апостольским умом, исполнен убо был Гроб света, так что, хотя и ночь была, однако… образы видел внутренняя».

Первое упоминание о получении Благодатного огня сохранилось с IV века, с самого основания храма Воскресения. Нетварный свет стал появляться у Гроба Господня в Великую субботу как знак того, что Иисус Христос «воистину воскрес». Ни на один год с тех пор не прерывалось свидетельство Благодати, данной храму Воскресения. Следует особо отметить, что получение Благодатного огня принадлежит исключительно православным.

Появление Благодатного огня на Гробе Господнем находится под строгим и ревностным надзором гражданских властей Иерусалима. Все огни в храме Воскресения тушатся еще накануне, в Великую пятницу, под контролем полиции. На середину ложа Живоносного Гроба ставится лампада, наполненная маслом и со светильником в поплавке, но без огня. По краям ложа кругом прокладывается лента, и по всему ложу раскладываются кусочки ваты.

После этого все помещение Гроба Господня тщательно осматривается гражданскими властями, и затем вход в него ими же опечатывается. Запечатанный Гроб Господень покоится до Великой субботы.

Самого Патриарха Иерусалимского разоблачают, и он остается в одном подряснике; его всего с ног до головы осматривают и ощупывают, нет ли при нем чего-нибудь воспламеняющегося. Только после этого снимают печать со входа в Гроб Господень и патриарха впускают в него для получения Благодатного Огня.

В самой пещере темно, и Патриарх один в тишине молится Спасителю, иногда минут десять, а иногда и более. И вдруг в темноте на ложе Живоносного Гроба рассыпаются голубые бисеринки; умножаясь, они превращаются в огонь, от которого загораются приготовленные вата, лента и лампада. Патриарх немедленно зажигает два своих пучка свечей и, выйдя в придел Ангела, ает армянскому патриарху зажечь свои свечи, после чего оба патриарха подают в овальные окошечки «Благодатный Огонь» богомольцам.

При появлении Небесного Огня, как взрыв грома, раздается шум и гул радости и восторга во всем храме Воскресения Христова. Торжественны бывают и предпасхальные службы в Иерусалиме, но ни одна из них не привлекает столько внимания, как эта церемония. Врач А.В. Елисеев, пилигрим из России, писал впоследствии: «Быть в Иерусалиме на Пасхе и не быть при раздаче священного огня – это, значит, не видеть ничего. Даже в Пасхальную утреню храм Воскресения не бывает так переполнен народом, как в день нисхождения священного огня. Не только православные, но и христиане других исповеданий (армяне, католики, копты), даже мусульмане, стекаются сотнями, чтобы присутствовать на этом единственном в мире зрелище».

Все присутствующие обычно держат в руках пучки свечей, не менее 33 штук, по числу лет земной жизни Иисуса Христа. Но, по свидетельству очевидцев, у русских всегда были громадные пучки свечей, иногда даже до 100 и более. Каждый хотел подарить своим друзьям на родине свечку от Гроба Господня, обожженную Благодатью.

Огонь, полученный в Великую субботу на Гробе Господнем, поддерживается в Кувуклии целый год и тушится только накануне следующей Великой субботы.

Выше уже говорилось, что никто не может быть с Патриархом Иерусалимским внутри пещеры Гроба Господня, кроме епископа армянского, но и тот допускается лишь в придел Ангела. Несколько веков назад армянам удалось однажды оспорить у православных право получать Священный Огонь. Вот как об этом рассказывает инок Парфений.

«Когда-то богатые армяне вздумали оттеснить греков от Гроба Господня и даже вовсе из Храма Воскресения. Они собрали много денег и подкупили иерусалимское начальство (турок), уверяя их, что Свет сходит не ради греков, а ради всех христиан. И если мы, армяне, будем там на Пасху, то тоже получим его.

Турки тогда и утвердили, чтобы армяне могли получить Священный свет. Армяне сильно обрадовались и писали по всем землям к своим единоверцам, чтобы те шли на поклонение в иерусалимский Храм.

Наступила Великая суббота, и армян пришло великое множество, а бедных греков турецкое воинство выгнало вон, и они исполнились великой горести и скорби. Во время тяжелого турецкого ига единственным утешением им был Гроб Спасителя, а теперь и от него их отлучили. Даже Святые врата закрыли.

Армяне внутри Храма радуются и веселятся, а православные греки горько рыдают. Они находились против Святых врат на площади, а кругом стояло турецкое воинство и караулило, чтобы не было бунта. И патриарх, и православные греки все стояли со свечами, так как надеялись хоть через окно от армян получить Благодатный огонь. Но Господь захотел устроить другое: показать истинную веру своим огненным перстом и утешить смиренных греков.

Уже пришло время, когда исходит Благодать, но огня нет: армяне испугались, начали плакать и просить Бога, чтобы Он послал им Благодать, но Господь не услышал их. Уже полчаса прошло и более, а Священного света все нет.

День был чистый и светлый, греческий патриарх сидел в правой стороне. Вдруг ударил гром и на левой стороне мраморной колонны что-то треснуло, из трещины вышел огонь пламенем. Патриарх встал и зажег свои свечи, а от него зажгли свечи и все православные христиане. И тогда все обрадовались и возвеселились, а православные арабы начали от радости прыгать и кричать: «Ты один еси Бог наш Иисус Христос, едина наша истинная вера – православных христиан!». Они начали бегать по всему Иерусалиму и подняли в городе шум и крик.

Стоявшие на страже воины-турки, увидев такое чудо, весьма удивились и даже ужаснулись. Один из них, по имени Омир, тотчас уверовал в Иисуса Христа и закричал: «Един истинный Бог – Иисус Христос!». Он стоял на страже у Авраамова монастыря, на высоте более 15 аршин, и прыгнул оттуда вниз к христианам. Но ноги его ступили на твердый мрамор, как на мягкий воск. До сих пор видны два следа его, хотя неправославные и стараются их загладить. Спрыгнув, воин Омир взял свое оружие, железом воткнул в камень, как в воск, а сам непрестанно прославлял Христа. За это турки отсекли ему голову, а тело его сожгли. Кости же Омира греки собрали, положили в раку и поставили их в женском монастыре великой Панагии, где они до сих пор источают благоухание.

Армяне внутри у Гроба Господня ничего не получили и были этим сильно посрамлены. Турецкий паша в Иерусалиме и другие начальники сильно на них за это вознегодовали и хотели даже всех их изрубить. Но, убоявшись султана, только тяжело их наказали».

С тех пор православных больше не оттесняли от Живоносного Гроба, а колонна та и до сего дня стоит треснутая и почерневшая.

В начале Второй мировой войны два фермера (по другой версии – один) пахали поле близ Милденхолла в английском графстве Суффолк. Вспахивая землю на десять сантиметров глубже обычного, они вдруг наткнулись на клад римской серебряной посуды, состоявший из 34 предметов.

По всей вероятности, клад был зарыт в конце IV или начале V веков, когда римское господство на Британией клонилось к закату, а на остров все чаще стали нападать морские разбойники – ирландцы и саксы. Все предметы Милденхоллского клада бесценны, но шедевром его считается большое круглое серебряное блюдо, вес которого составляет 8,256 килограмма. Скорее всего оно было изготовлено в Риме, где искусный ювелир отлил его в технике «потерянного воска». Затем он осторожно выбил молотком и тщательно прочеканил многочисленные рельефные фигуры, а тончайшие детали их исполнил безупречным гравированным рисунком.

В центре композиции на блюде, диаметр которого составляет около 61 сантиметра, расположен медальон с головой морского божества – Нептуна (или Океана). Его вдохновенное лицо со сверкающими глазами обрамлено бородой из листьев морской травы и вздыбившимися волосами, в которых резвятся четыре дельфина. На блюде также изображены и другие мифологические герои: они играют на различных музыкальных инструментах, танцуют, резвятся.