У зайца и Луны много общих черт: оба никогда не закрывают глаза и потому всю ночь бодрствуют. Луна холодна, и этим напоминает нефрит – камень, который в Китае ценится очень высоко. Он является символом целомудренной и благонравной женщины, поэтому на луне и находится нефритовый дворец Большой прохлады, в котором живут самые красивые феи. Здесь живет и правит богиня Луны Чан-э.

Лунный заяц иногда получает от Чан-э немного нефрита и использует его в приготовлении эликсира бессмертия.

Нефриту приписывали волшебные свойства и магическую силу, он был надежным целебным средством, потому что охранял людей от отравления. В казне китайских императоров нефрит и яшма занимали весьма важное место, а их отсутствие являлось признаком истощения казны и бедности всего государства.

Естественно, что при таком отношении к драгоценным камням в Китае еще с древнейших времен существовали придворные мастерские, в которых для императорского двора работали самые лучшие китайские камнерезы. Впоследствии эти мастерские стали работать и на широкий рынок (внутренний и внешний), наряду с шелковыми тканями создавая своими произведениями мировую известность китайским камнерезам.

Техника резьбы по камню в Китае была очень проста. И хотя орудия труда китайских мастеров очень многочисленны, но все они не очень сложны, к тому же в течение веков они мало изменялись.

Китайского резчика отличает еще и отношение к материалу, над которым он трудится. Если на Западе камень прежде всего ценится за его ровную окраску и прозрачность, китайских мастеров больше привлекает причудливость естественной расцветки камня, его природная форма. Они-то и вдохновляют китайского мастера на создание самой изысканной композиции. Поэтому, выбирая кусок породы, он долго изучает его форму и направление жилок, стараясь впоследствии использовать каждое пятно и прослойку.

Много прекрасных произведений искусства, сделанных из нефрита, хранится в коллекциях Императорского музея в Пекине. А в 1968 году его собрания пополнились сокровищами, которые археологи нашли в гробнице принца Лю Шена и его жены.

Принц Лю Шен был похоронен в гробнице, вырубленной в глубокой скале, которую потом замуровали каменными глыбами и залили расплавленным железом. Чтобы открыть проход к захоронению, археологам пришлось взрывать железную стену динамитом. Каждое из захоронений – принца и его жены – состояло из нескольких соединенных между собой помещений, среди которых была даже комната для омовения.

Вместе с царственными особами в 113 году до нашей эры в гробнице было захоронено 2800 предметов, в числе которых несколько поистине удивительных по своей красоте экспонатов. К наиболее ценным находкам (хотя очень трудно определить, что ценнее) относятся нефритовые погребальные костюмы, в которые были облачены тела венценосных супругов.

В древних китайских текстах говорится, что такие нефритовые «костюмы» делали не только для императоров, но и для наиболее высокопоставленных аристократов династии Хань. Однако «костюмы» Лю Шена и его супруги пока являются первыми из найденных, отчего их историческая ценность еще больше возрастает.

«Погребальные костюмы» делались из нефрита потому, что, по верованиям древних китайцев, они обладали магической силой, способной предохранять тела покойных от разложения.

«Костюм» принца состоит из 2690 кусков нефрита, соединенных 1110 граммами золотой проволоки. Нефрит вырезался так, что куски его вплотную соприкасались друг с другом, образуя «доспехи», охватывающие тело. В уголках каждого нефритового квадратика были высверлены дырочки, сквозь которые и продевали золотую проволоку.

Около пятисот лет назад итальянский крестьянин Феличе де Федис, вскапывая свой виноградник, находившийся в окрестностях Рима, неожиданно натолкнулся на подземную пещеру. Осматривая ее, он обнаружил там замечательную скульптурную группу, изображавшую легендарного троянского жреца Лаокоона с сыновьями.

Долгих девять лет не могли овладеть Троей греки, пока хитроумный Одиссей не предложил действовать хитростью. Он посоветовал соорудить такого огромного деревянного коня, в котором могли бы спрятаться самые могучие герои греков. Все же остальные войска должны были отплыть от берега Троады и укрыться за островом Тенедосом. Троянцы ввезут коня в город. Ночью выйдут из коня воины и откроют ворота города тайно вернувшимся грекам. Одиссей уверял, что только таким способом можно овладеть Троей.

Вещий Калхас, которому Зевс послал знамение, тоже убеждал греков прибегнуть к хитрости, и наконец они согласились на предложение Одиссея.

И вот с высоких стен Трои осажденные увидели необычное движение в стане греков. Долго не могли они понять, что там происходит, пока, к великой радости своей, не увидели… что греки покинули Трою.

Ликуя, вышли все троянцы и пошли к стану греков. Стан, действительно, был покинут, кое-где догорали еще постройки. Вдруг в изумлении остановились троянцы, увидев деревянного коня. Смотрели на него жители Трои и терялись в догадках, что это за изумительное сооружение. Некоторые из них советовали сбросить коня в море, благо оно рядом, другие хотели ввезти его в город и поставить на акрополе.

Тут перед спорящими появился Лаокоон, жрец бога Аполлона. Он стал горячо убеждать своих сограждан уничтожить коня. Уверен был Лаокоон, что это какая-то военная хитрость, придуманная Одиссеем. Не верил Лаокоон, что греки навсегда покинули Трою, и умолял троянцев не доверять коню.

Лаокоон опасался греков: он схватил громадное копье и бросил его в коня. Содрогнулся конь от удара, и глухо зазвенело внутри его оружие. Но помрачили боги разум троянцев, не услышали они звона оружия и решили ввезти коня в город…

А вскоре на море показалось два чудовищных змея. Быстро плыли они к берегу, извиваясь бесчисленными кольцами своего тела на морских волнах. Высоко поднимались красные, как кровь, гребни на их головах, а глаза сверкали пламенем. Выползли змеи на берег около того места, где жрец Лаокоон приносил жертву богу моря Посейдону.

В ужасе разбежались троянцы, а змеи бросились на двух сыновей Лаокоона и обвились вокруг них. Поспешил на помощь сыновьям Лаокоон, но и его обвили змеи. Своими острыми зубами терзали они тела Лаокоона и сыновей его. Старается сорвать с себя змей несчастный и освободить от них детей своих, но напрасно. Яд проникает все глубже в тело, члены сводит судорогой… Так погиб Лаокоон, видя ужасную смерть своих ни в чем не повинных сыновей…

Многие художники и скульпторы древности пытались создать образ Лаокоона. Так, например, фрески с изображением Лаокоона были найдены при раскопках Помпей. Но, как повествует в своей «Естественной истории» римский писатель и ученый Плиний Старший, во «дворце императора Тита» находилась скульптура, наиболее полно и выразительно отразившая и воплотившая в себе этот миф. По словам Плиния, Лаокоона, его сыновей и удивительные изгибы змеиных тел сделали из одного камня величайшие скульпторы с острова Родос – Агесандр, Полидор и Афинодор.

Вот этот античный шедевр и удалось так счастливо найти никому дотоле не известному итальянскому крестьянину. Вначале высбодилась из земляного плена рука, потом появилась голова немолодого бородатого мужчины, затем показались вздувшиеся кольца змеи. Мрамор был чистый, белый, красивый, словно статуя и не лежала в земле.

Новость о необыкновенной находке мгновенно распространилась по всему Риму. Со всей округи к винограднику потянулось столько людей, что вокруг ямы даже пришлось выставить охрану. Вскоре прибыли ватиканские стражи, так как папа Юлий II еще за несколько лет до этого оставил за собой право приобретать все понравившиеся ему статуи. Найденную скульптурную группу Юлий II купил у владельца виноградника, уступив ему пожизненные доходы с заставы Порте Сан Джованни.