Что в твои глазные ямки
Вставлю пару катышко̀в,
Из чудесного состава:
Будут лучше глаз они!
Хоть они и непрозрачны,
Барышня, но верьте мне,
Actio их будет та же,
Pariter от Зевса глаз!*
Вот какой рецепт, фортуна,
Сочиняется для вас:
Мази я благоразумья
Взять желаю целый гран;*
Осторожности два грана
И, прибавя порошок,
Под названьем дальновидный,
Весь состав смешаю я,
Славным соком постоянства
Хорошенько оболью,
И из этой уж лепёшки
Два шара̀ я сотворю.
Кажется, что будет можно
Этим очи заменить.
Вижу многие вельможи
Смотрят волком на меня:
О, конечно, всем счастливцам
И случайным будет мат,
Коль, фортуна, ты узнаешь
Все погрешности свои!
Кто чрез жёночку смазливу
Получил себе чины,
Ордена и денежонки,
Скажет счастье «баста» тем.
Кто сначала чрез поклоны,
Через лесть и язычок,
Высоконько взгромоздившись,
Стал потом надут, спесив,
И тому фортуна песню
«Баста, баста» запоёт;
А под случай, чтоб и в бурсу
Не отправила назад!
Словом, вам лишь, добры люди,
Вам, достойные умы,
Вам одним начнёт фортуна
Изливать свои дары!
Но сие тогда случится,
Как составлю я шары;
А на это мне потребно
Миллион и больше лет.
Мслвч.
___________________
10
Мерзилкин, или Русский выродок, превратившийся в офранцуженную гадину
Правдинин, хочешь ты, чтоб красками живыми
Я смелой кистию тот гад изобразил,
Который красотой и прелестьми своими
И жаб, и черепах, и крыс всех помрачил!
В болоте ни в одном, ни в лужах, без сомненья,
Нет твари, столько же достойныя презренья,
И в аде молодца такого поискать,
Кто б гнусностью его мог перещеголять.
Преславна издревле была всегда Россия;
Но как же развелись в ней гадины такия?
Великой матерью могли ль быть рождены
Толь безобразные, уродливы сыны?
Не русская душа, не храбрость в них геройска,
Душишка мелкая и подлость в них заморска;
Французчина, как моль, поела весь их мозг,
Забыть к отечеству привязанности долг!
Не честь их движет, нет, их мучит то сердчишки,
Чтоб свет знал, что они французские мартышки.
Начто им с предков брать похвальнейший пример?
Французов мало ли, сорвавшихся с галер?
А как прибегнуть тож к французским и мамзелям,
Которы свет прошли, таскаясь по борделям,
И всяку всячину видали над собой,
То нужно ли искать науки уж другой?
Тогда жеманься, ври, повесничай, кривляйся
И над невежеством россѝян насмехайся,
Которы добрый нрав и здравый смысл хранят,
И что всего глупей, по-русски говорят!
– Fi donc!* Как варварский язык сей груб, нескладен!
Французский au contraire* божествен, деликатен.
Когда бы нам монарх издал такой закон,
Чтоб по-французски врал всяк русский du bon ton,*
Чтоб ѝначе болтать не смели бы дворяне!
А если б свой язык забыли и мещане,
И самый, наконец, преподлый наш мужик
Французский полюбил пренежный толь язык:
Какие б времена блаженные настали!
Мы, офранцузившись, гугнявить все бы стали.
И в просвещении явили тем успех,
Что в вышней степени была б у нас у всех
Французская и жизнь, и нравы, и химеры,
То есть, ни верности к царям, ни к Богу веры,
Ни глупой совести, ни робкого стыда
У новых россиян не стало бы тогда!
Не то ли самое, жеманясь по-французски,
Насвистываешь ты, Мерзилкин, про себя?
Не часто ль ропщешь ты, что твой отец был русский,
И что не санкюлот пустил на свет тебя?*
Послушай-ка, мусье, не господин, Мерзилка!
Не лай на русских ты, французить позабудь:
Ты вспомни, наконец, что есть в России кнут,
Что не минёт тебя в Париж Камчатский ссылка.
На лыжах щеголять как станешь по снегу:
Скажи тогда себе: «Коман-ву-портеву?»*
Нахимов.
_____________________
11
Основание Харькова
Часть первая
Глава вторая
Приятно в зимний вечерок,
Коль у огня друзья полкругом
Сидят, и курят табачок,
И точат балы за досугом.
Любезность, искренность, любовь,
У них в беседе заседают;
Из них там каждый без чинов,
Там ближнего не обижают,
