Воды кастальской, чистой, ясной…
Оставь сей важный вид ужасный,
Заботу мне свою открой». –
«О бог парнасский, удостой
Ты выслушать мою заботу,
Тогда оставишь ты охоту
Шутить, осмеивать меня, –
Ответствовал ему так я. –
Ты знаешь, что моя сестрица…» –
«Лилѐя эта круглолица?» –
Так бог парнасский перервал.
«Она, она, – я отвечал: –
Её сегодня именины;
Так видишь, я не без причины
Предался мыслям и смущен;
Тебе известно, в этот день,
Подарок должно ей поднесть,
А что у нашей братьи есть?
Ни лент, цепочек, ни супира».* –
«Но у тебя зато есть лира, –
На это Аполлон вскричал, –
И ты давно бы написал
На этот случай длинну оду,
Вверх дном поставил бы природу,
Заставил в ней бы всех плясать,
Заставил в ней бы всех кричать:
"О, день, толико вожделенный!
О, день, сугубо драгоценный!
О, день, бесчисленных утех!"» –
«Оставь, Феб, колкий этот смех!
А лучше дай мне наставленье,
Как описать души движенье,
Какое чувствую в сей час!
Что должен я просить у вас
Моей любезной К.......,
Какой должна она судьбины
От вас, о боги, ожидать?»
Мне Феб так начал отвечать:
«Проси лишь только парку люту,*
Чтоб отдалила ту минуту,
В котору должно нить пресечь,
Сестре в сырую землю лечь.
Сестра твоя добра̀, скромна̀,
Мила, приятна и умна, –
Нам нечего дать ей уж боле,
Признаться, и не в нашей воле».
Сказав сие, Феб скоро скрылся,
И я о К… – помолился!
○
____________________
16
Элегия на потерю рожка
Плачь, плачь, мой бедный нос, и токи лей на землю,
Тебе элегию писать я предприемлю:
Жестокая судьба! Немилосердный рок,
Почто ты у меня похитил мой рожок?!*
Для рока красть рожки и сра̀мно и постыдно,
Знать счастие моё всегда тебе завидно;
Ты ввечеру на мне свечёю сжёшь колпак,
А нынче нюхаешь ты из рожка табак,
Хотя мне сей рожок принадлежал по праву;
Он составлял мою утеху и забаву,
Он здравие хранил всегда в моих ноздрях;
Ах, никогда они с ним не были в прыщах!
Увы, я без него стал сущий сирота,
И носа моего увянет красота!
О, люто о рожке моём воспоминанье!
Я в сердце чувствую несносное страданье.
Приятели мои, пролейте слёзный ток,
Бывало, я и вам трясу на соколок,*
И вы рожком моим блестящим любовались,
А ныне с ним и вы навеки уж расстались!
Рыдай и ты, рыдай, пузырь мой с табаком!
Ах! не увидишься ты 6олее с рожком,
Ты друга потерял в сем русском человеке,
Такого не найдём мы друга в нашем веке,
В котором любят все не нас, а кошелёк;
Старинных нравов был покойный мой рожок!
Прочь, табакерка, прочь, ты изверг, бусурманка,
Ты носа моего свирепая тиранка,
Ты за собой влечёшь и струпья, и прыщи,
Приятелей таких ты к немцам в нос тащи!
Внемлѝте мне теперь, несправедливы боги!
Коль к носу моему вы были столько строги,
Что у него рожок насильно отнялѝ
И тем удар ему ужасный нанесли:
Не думайте, чтоб я спознался с изуверкой,
Чтоб гадил русский нос немецкой табакеркой;
Клянётся в том моя печальная ноздря,
Что буду нюхать я всегда из пузыря,
И нос дотоле мой рожка не позабудет,
Доколе в мире сем табак он нюхать будет.
________________
17
Бывало, и теперь
Бывало, в доме не обширном,
В кругу друзей, в кругу родных,
Проводишь дни в веселье мирном,
Спишь на постелях пуховых.
___
Теперь же в обгорелой хате
Среди крестьян всегда живёшь;
Взберёшься, скорчась, на полати,*
И на соломе там уснёшь.
___
Бывало, пред меня поставят
Уху стерляжью, соус, крем,
Лимоном бланманже приправят:
Сижу – и ничего не ем.
___
Теперь похлёбкою худою,
С мякиной хлебом очень сыт;
Дадут капусты мне с водою:
Ем – за ушами лишь пищит.
___
Бывало, блюдечко варенья
Или конфектов съем один,
Пью кофе для обыкновенья,
Как будто знатный господин.
