— Что именно тебя в нем волнует?

— Твои обязательства, Лиза.

— Хочешь засудить меня за то, что недовыполнила работу? Так подавай иск.

— Ты смелая теперь. С тобой в огонь и воду не страшно идти.

Он перемежает угрозы с шутками, и этим пытается сломать мою линию обороны.

— Мы уже ходили, — цежу я. — Как оказалось, соратники из нас хреновые.

— Каждый заслуживает второй шанс. А что до иска — он давно написан.

Его тон небрежен, но это явный крючок, который я должна заглотить. Я не успеваю остановить себя и спрашиваю:

— Что за иск?

— Иск от компании.

— Что-то я не получала повестки.

— Наверное, потому что я не дал этому делу ход.

Он говорит расплывчато. Почему не дал? Я лихорадочно думаю, ждет ли он, что я спрошу вслух. Наверняка.

— Ты просто не нашел меня, — бросаю я ехидно.

— Нет, я знал, что рано или поздно разберусь с тобой самолично.

— Вот как. То есть решил мстить.

— Разберусь и мстить разные вещи.

— Иногда разные, иногда нет. Разойтись миром все равно ведь не получится, ведь так? Поэтому делай что хочешь. Я осталась, чтобы извиниться, и я извинилась. Больше мне нет дела до прошлого. Если не согласен — твои проблемы. И закончим на этом.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Артем быстро захватывает плечо и подтягивает к себе. Его лицо непроницаемо. Пальцы больно сжимают кожу.

— Заканчивать я уж точно не планирую. Будем видеться чаще, чем ты хочешь.

— Я вообще не хочу, — шиплю я, выворачивая плечо, но хватка только крепнет.

— Почему? Тебе же нет дела до прошлого. Я тоже согласен оставить его. И лично тебе я плохого ничего не сделал, ни тогда, ни сейчас. Тогда почему, Лисенок? Боишься, что я трахну твою подружку?

Это удар ниже пояса. «Лисенок» — так Артем звал меня в минуты близости.

Именно так, полушепотом, на выдохе, с тянущей «е». Я с яростью пожираю глазами нависающее лицо. От смеси ауры, запаха, голоса внутри сходит лавина. Меня погребает под толстым слоем возбуждения, с хрустом выворачивающего кости, давнего и привычного, когда источник бывал вот таким же близким и моим.

Я обмякаю и снова дергаю плечом, Артем отпускает.

— Если… если ты используешь Аню, чтобы насолить мне, — с тяжелым придыханием начинаю я, но Артем осекает.

— То что? — хмыкает он. — Что тогда будешь делать?

В его глазах полыхает интерес. Но ему все равно, что именно я буду делать. Важно, что я отвечу.

Что я сделаю в самом деле? Что я вообще могу сделать? Рассказать Норке о прошлом с Артемом? Наверное, надо было это сделать сразу, как только его увидела с ней рядом. Сказать, что знакомы, умолчав о романе. Но ведь суть именно в нем. Я закусываю губу. Отважусь ли я сказать ей вообще? Артем может вывернуть все так, как нужно ему. И после этого я лишусь подруги. А, может, и двух.

— Ты. Используешь. Ее? — с расстановкой повторяю я.

— Нет, она мне нравится. Красивая, свободная и нескучная.

Его слова ковыряют сердце тоненькой иголкой. Почти незаметно, но это страшное слово «почти». Я вспыхиваю злостью к самой себе. Мне не должно быть дела до его личных пристрастий. Тем более, Норка действительно именно такая.

— Красивых, свободных и нескучных в Москве пруд пруди. Если дело только в этом, то найди другую для развлечений.

— Думаешь она с тобой согласится? — весело спрашивает Артем. — Может, ты ей еще и совет подкинешь, как обращаться со мной, у тебя какой-никакой опыт имеется. Поделишься с подружкой.

Я сжимаю зубы. Перед глазами проносятся сцены наших ночей.

— Конечно, ты не будешь ей говорить. Боишься причинить боль, да? Вдруг я настроен серьезно.

— Хотелось бы в это верить, — цежу я.

— Нет, как раз в это верить ты не хочешь. Тебе хочется совершенно другого.

Тембр его голоса снижается и глохнет. Он переходит на шепот. Голос затекает в уши словно лава. Одна часть меня похожа на кролика перед хищником. Вторая — истошно кричит, что передо мной враг.

Я выравниваю дыхание и говорю:

— Я хочу, чтобы ты не скатился до роли мудака в отношениях с Аней. Какими бы ни были твои цели, если это хоть каким-то боком касается меня, то решай это со мной.

Едва слова покидают рот, как я осознаю, что именно к такому ответу Артем меня и подталкивал.

— Тогда давай решать вдвоем, только я и ты, — подхватывает он. — Хочешь скрыть, почему тогда сбежала, так и быть, пытать не буду. Даже можем действительно забыть о прошлом. Начнем сначала и докажем, что можем. Как тебе? Поработай у меня переводчиком. Это будет твоя плата за предательство. А я буду пай-мальчиком с Аней.

Я стискиваю зубы.

— Ты решил шантажировать меня Аней?

Артем качает головой.

— Мне нужен переводчик. Прямо сейчас. И любой мне не подойдет. У тебя есть нужные знания, Лиза, потому что я собираюсь повторить тот проект.

Я ошеломленно внимаю словам. Он что?

— Ты что?

— Ты слышала. Я разрабатываю проект, схожий с тем, нашим, — он делает упор на слово «нашим», отчего сердце заходится в частом ритме. — С другим китайским заводом и от другой компании. Теперь уже от своей компании. И раз уж ты попалась мне на пути, я хочу привлечь тебя. Снова.

Я слушаю внимательно — каждое слово глубоко врезается в сознание, но каждое — мне не по душе.

— Не могу, я работаю, — делая шаг назад, говорю я.

— Можешь. Я уже сказал, всегда есть выбор. Если тебе надо, ты можешь все.

— А мне это не надо.

— Врешь, это надо нам обоим. Иначе бы ты не осталась со мной.

Я снова отступаю. Он предлагает бессмыслицу. Как мы можем снова работать вместе? Я едва сумела настроить себя на то, чтобы извиниться, а он хочет, чтобы мы виделись каждый день.

— Четырнадцать дней, Лиза. С перерывом на выходные. Черт, это же еще меньше. Десять дней совместной работы. Давай договоримся так, — горячо настаивает Артем. — Через две недели я должен подписать контракт. Возьмешь на себя перевод документов. Ты занималась этим тогда, так что сложно не будет. Забытое вспомнишь. С техническими деталями я помогу. Товар тот же. Цели те же. Тебе все это знакомо.

— Зачем ты повторяешь прошлое? — тряхнув головой бормочу я.

— Я вывожу его на новый уровень. Решайся. В отличие от прошлого раза выйдешь победителем.

Его фразы, переполненные силой, неминуемы, как зыбучие пески.

— Как ты сможешь работать со мной? — спрашиваю я.

— Легко.

Я поднимаю глаза. Он сможет. Он пережил провал и выкарабкался. Что для него теперь две недели рядом со мной? Он стал сильнее, гораздо сильнее, чем прежде. Я вижу, насколько длиннее теперь расстояние между нами.

Артем протягивает руку, и я смотрю на нее как на хищника, готового захватить жертву. Он жаждет моего согласия, а я не могу отбросить мысль, что снова надо будет прикоснуться к его обнаженной коже. Готова ли я?

Моя рука тянется вперед.

5.

От замшево-сливочного вкуса мороженого по коже мурашки. Зубы ломит, но оторваться нет сил. Запретный рожок — не только особое удовольствие, но и отсрочка перед неизбежным. Впереди перекресток, перечеркнутый автомобилями, самокаты мчатся узкими стрелками, вокруг разговоры, разговоры. Город тяжело дышит под солнечным гнетом, но по архитектурной прихоти тянется вверх, к летнему небу. На другой стороне дороги в темном стекле здание. Мне туда. Вертлявые двери сожрут меня с потрохами. В мыслях я не раз уже пересекала пешеходный переход, исчезала внутри, но совсем скоро, наполненная победным торжеством, выбегала обратно. В мыслях легко было отказаться от навязанного договора. В реальности я была на противоположном конце победы.

Передышка заканчивается, и с последним хрустящим кусочком я шагаю к переходу. Светофор щурит строгий красный глаз, а потом на миг срывается в желтый и сразу благосклонно зеленеет. Толпа в едином порыве переходит дорогу, и я плетусь вместе с ней.

Фойе с охранником меняется на лифт, и вот я возношусь вверх. Меня, к сожалению, ждут — имя в списке посетителей. Звонит телефон, и я вижу, что это один из коллег с работы. Стискиваю зубы — ну, вот, электронный ад в кармане распахнул двери. Сегодня он продлится час и будет равен обеденному перерыву. А дальше как? Ответ на этот вопрос я искала все выходные.