Когда Миша натягивает образ рассказчика бесчисленных историй, которые то и дело приключаются с ним, он превращается в маниакального любителя игры «Крокодил». Рядом с ним убирают бокалы и подальше от края отодвигают тарелки. Самые впечатлительные отодвигаются сами. Мало ли что. У Миши никогда не бывает мало, все с лихвой, все через край. «Страшно представить его в постели, — как-то задумчиво заметила Иринка, глядя на почти гимнастические взмахи рук Миши. — Что он может творить там этими руками. Б-р-р…» — она вздрогнула и понимающе посмотрела на Норку, бесстрастно тянущую брют и из-под ресниц глядящую на Мишу. Так смотрит ученый на подопытного крыса, находящегося в процессе эксперимента. Сейчас, по-видимому, Миша уже хорошо выпил и снова погружен в увлекательный для самого себя монолог, погружая и остальных в то, что с ним случилось вчера или позавчера, а, может, и перед самой встречей. Истории любят Мишу.

Ему рассеянно внимает Иринка, ее более занимает меню, которое она читает как обязательную программу в добавление к ужину. Иринка — гурман, обожает блюда странные, местами извращенные и желательно низкокалорийные. Своими вопросами она вусмерть замучила не одного приличного официанта. В отношении же алкоголя Иринка сама себе поразительный контраст — она пьет только вино, только белое и только сухое. Всегда и везде, на наш вопрос о выборе между лучшим коктейлем и самым дерьмовым белым вином Иринка, сморгнув недоумение нашей поразительной тупостью, сказала, что естественно выберет вино. Впрочем, пристрастие к странностям распространяется не только на еду, но и на… многое другое. А скорее, почти все. Сидящий рядом с Иринкой человек не даст соврать. А сидит там Вилен — бывший муж Иринки. Три года назад они познакомились, месяц бурно и коротко встречались, а потом решили, что достойны друг друга на долгие и долгие годы, и, чтобы закрепить эту мысль, не нашли ничего лучше, чем пожениться. Надо ли говорить, что брак их был таким же бурным и скоротечным. Зато оказалось, что они прекрасно ладят в роли друзей. С тех пор вот уже два года они вдохновенно исполняют эту ролевую игру, находя, что очень изящно опровергают постулат о невозможности настоящей дружбы между мужчиной и женщиной. Ее секретным ингредиентом Иринка считает тот самый несостоявшийся брак. Также находящаяся в разводе Норка не против такой версии, хотя сама с бывшим мужем не дружит, но секретный ингредиент у нее свой:

«Оказывается, чтобы возникла дружба, нужно потрахаться полгода, устать от этого, а потом можно и дружить» — заметила как-то она. И Иринка ответила: «Аминь».

Вилен редкий гость в нашей компании. Сегодня он здесь, потому что повод собраться исходил именно от него. Виновник встречи весьма благосклонен к Иринке, вежлив с Норкой, но плохо переносит шумного Мишу — вечный источник его раздражения. Я замечаю, что он отрастил бороду, скрыв щетиной худощавое лицо, темно-русые волосы почти незаметны у висков, зато их пощадили на макушке. На нем синие брюки и светлая рубашка с распахнутым воротом. От выступления Миши он морщится и не отрывается от телефона. Все женщины, которые общались с Виленом более пяти раз, приходят к единому мнению — он классический одиночка. И Иринка просто не в силах победить его натуру.

Ко мне спиной сидит незнакомая девушка, которую я определяю как спутницу Миши, а Норки и ее «красивого мудака» нет.

— И вот я возвращаюсь и слышу, что изогнутую когтеточку надо выбросить, а то у кошки будет сколиоз. Сколиоз у кошки, можете себе представить? И я решил, что с таким другом надо прощаться…

— Ну, а кто будет смотреть за твоей кошкой, когда ты в следующий раз решишь уехать? — резонно спрашивает Вилен.

— Найду более адекватного, мало что ли у меня друзей, — бодро говорит Миша и смотрит на Иринку.

— У меня аллергия, — сразу же отрезает та и замечает меня.

Она с улыбкой вскидывает руку для приветствия. Поворачивается с усталым выражением Вилен и полосует меня взглядом. Тут же его привлекает пятно на юбке. Могу представить, какие мысли проносятся в его голове.

— У тебя недержание? — вместо приветствия вопрошает он, на что Иринка негодующе хлопает его по плечу. Миша тоже с интересом рассматривает меня сверху вниз, задерживаясь ниже пояса.

— И я по тебе скучала. У меня не недержание, а отсутствие зонта.

Вилен хмыкает, но разглядывание не прекращается. Я хочу надеяться, что никто не заметил расшибленное колено. Ладони я тоже прячу.

— Лизка, ты совесть-то хоть иногда находи, — замечает Иринка. — Родных людей кидать начала.

— Не вижу тут сильно ущемленных, — парирую я, прикладываясь щекой по очереди к ней и Вилену.

Сев рядом с Мишей, сразу прячу ноги под скатерть.

— А такси что? Не ездят больше по матушке-столице? — снова подает голос Вилен.

— Пятница же. До полуночи точно ездить не будут, — вздыхаю я, обозревая стол. На нем тарелки с тронутыми закусками. — Только мучить себя и пассажиров. Где мой коктейль? Или вы такие свиньи, что допили его и не заказали новый?

— Твой коктейль выдул Мишук, чтобы промочить горло между четвертым и пятым монологом, — моментально сдает Мишу Иринка. — Так что заказывай новый. А мне можно повторить вина.

— Ты пропустила самое интересное, — тут же подхватывает Миша и тянется, чтобы поцеловать щеку. Я улавливаю запах цитрусовой туалетной воды. — И вообще сегодня какая-то другая. Подстриглась?

— Да, уже полгода назад как.

— Ну, здорово, тебе идет, — восхищается Миша, не вдаваясь в смысл слов. — А это Фаина, познакомься. Она заканчивает факультет лингвистики в бауманском университете.

Фаина очень подходит под определение «студентка». А еще она мне кажется немного выпуклой. У нее очень округлые плечи и выпуклая грудь под обтягивающей черной футболкой. Большие, немного навыкате, глаза, широкий нос с пирсингом, винного цвета губная помада позади оставила естественную границу полных губ. Только волосы нарушают выразительную гармонию — короткие и светлые, они уложены графичной, плоской волной. Впервые Миша привел девушку. Возможно ли, что это в пику Норке, которая должна быть с новым хахалем?

— Бауманский университет — это хорошо, популярное место, — рассеянно говорю я, рассматривая винную карту. — Закончишь, большие деньги будешь зарабатывать.

По паузе видно, что она теряется.

— Это перспективно, — успокаивающе добавляю я, и Фаина вежливо улыбается.

Хорошая девочка, достойный кандидат для словоохотливого Миши. Упражнения в лингвистике их непременно сблизят. Можно понадеяться, что он нашел самые ценные уши для своих историй.

Барное меню здесь отличное — трезвой точно не останешься.

Выбрав коктейль, оглядываюсь. Посадка полная, и официанты снуют туда-сюда, но все далеко от нашего уголка.

— Да, да, это Вилен нас сюда запер. Решил продемонстрировать нам тут свою Камчатку, — замечает Иринка.

В ее шутливых словах я улавливаю приличную долю ярости. Вилен не реагирует, она хватает бокал с вином и делает два больших глотка, выпивая до дна. Пышно уложенное каре подыгрывает хозяйке раздраженными волнами.

Я думаю о поводе, по которому нам здесь всех собрали. Живая злость на лице Иринки подтверждает, что его Вилен объявил как раз на встрече. Подготовиться она не успела.

Вилен перехватывает мой взгляд и сообщает:

— Я уезжаю на Камчатку.

— Завтра уже уезжает, — добавляет Иринка. — Завтра! А сегодня решил, что для этого события нужны проводы. Вот почему мы здесь. А вовсе не потому, что у нас вчера была годовщина встречи. Не-а. Так что с вином? Заказываем? Мне то же самое.

Годовщина — так мы с Иринкой решили, когда обсуждали, зачем вдруг Вилен позвал всех на встречу. Предположение, моментально переросшее в уверенность, исходило, конечно же, от нее. Я не сопротивлялась: повод в принципе был мне не важен.

Мне жаль подругу. Несмотря на то, что с Виленом они расстались, для нее нет более близкого человека, на которого она привыкла рассчитывать в любой трудной ситуации. А таких у Иринки по нескольку в неделю. Вилен бывал и сборщиком мебели, и сантехником, и маляром, и грузчиком, и водителем, мы с Норкой предполагали, даже любовником. Как говориться, по старой памяти, хотя Иринка жестко отметала подобные предположения, грозя нам карами. Тем не менее, ее истовость в отрицании только распаляла огонь наших подозрений.