— Почти приехали, — шепчет Артем, любовно поглаживая меня по голому колену.

— Ты сам-то готов? — также полушепотом спрашиваю я, любуясь на желтеющее пятно с фиолетовыми вкраплениями. — Будет много вопросов.

— Как будто я к ним не привык, — бодро улыбается он, но я вижу усталость в улыбке.

Сердце сжимается. Я тянусь пальцами к аккуратно подстриженному виску, нежно провожу по нему несколько раз, потом тянусь ниже, по щеке, линии челюсти, выпуклым мышцам, которые приходят в движение.

— Ты чего? Хочешь обратно домой? — с проявившейся хрипотцой напряженно спрашивает Артем. — Могу развернуться.

— Не надо. Просто сейчас ты мало что можешь сделать. А я могу много.

Он вздрагивает под прикосновениями. Тянется, как кот, под ласкающую руку.

Топорщу брови, ниже — подушечкой по спинке носа, палец ныряет в желобок над ртом, а потом проходится по мягкой коже губ. Артему щекотно: он сжимает губы в полоску. Мычит:

— Еще минута, и мы не доедем.

Я убираю руку под разочарованный выдох. Улыбаюсь, продолжая нежить взглядом.

Ощущение, что он иллюзия, еще сильно. В моих думах подобные исходы были запрещены. Как хорошо, что иногда нам посылается то, о чем мы не могли помыслить.

— Тём, — тихонечко тяну я. Он косится. — У нас все получится. Мы научимся смотреть друг на друга, не отводя глаз.

— Когда я их от тебя отводил? — хмурится он, не понимая смысла слов. — Только ради твоей безопасности, если.

Если… Я смеюсь. Сейчас можно. Вот так. Легко. Несмотря ни на что.

— И шипы я тоже буду прятать.

— О чем ты говоришь? — качает он головой. — Похоже на клятву.

— И в горе, и в радости, да, — подхватываю я. — И в упрямстве, и в непонимании. И в ссорах, и в сексе. И в днях, и в ночах. И в каждом мгновении, даже если будешь выводить меня из себя.

Артем жмет на тормоз посреди дороги. Машина сильно дергается и останавливается. Позади раздается протяжный недовольный гудок. Другой. Третий. Нас по инерции несет вперед, а потом назад, мягко впечатывая в подголовники.

— Ты чего…

Быстро включает аварийку. Хватает рукой за шею и притягивает к себе.

Гудки омывают нас. Цокает аварийка. Нас матерят с обеих сторон. Пусть.

Мы целуемся так долго, насколько хватает дыхания. И снова едем.

Нас ждут в ресторане на Пятницкой. В этот раз выбирала Норка. Ресторан по ее меркам. Дорогой, но уютный.

Артем ведет меня к столу, держа за руку. Шелковая юбка, проведшая две недели в химчистке, снова окутывает ноги приятной прохладой.

Мы последние.

За столом Иринка с вернувшимся Виленом. Расставание явно пошло им на пользу. Она воробышком подлезла ему под руку и молча сидит, наслаждаясь близостью. Он же похож на пленника, который, только получив долгожданную свободу, понял, что вечные оковы на руках милей любого свободного вдоха. На губах играет незатейливую мелодию обыденное счастье.

Миша смеется и распевается новой историей. Он один. Наверное, ему так даже лучше. Одиночество ему действительно к лицу.

— О, Лиза, — говорит он. — А я пишу свой первый сценарий. Прикинь? Ира предложила.

Иринка перехватывает мой взгляд и пожимает плечами. Почему бы и нет. Вдруг у него получится роман с какой-нибудь комедией по мотивам его жизненных коллизий.

Новые люди за столом тоже присутствуют.

Норка и Роман, как два оголенных провода, сидят впритирку. По их лицам видно, что они предпочли бы вообще не приходить. И каждый по своим причинам.

Роман, и так длинный, вытягивается в струнку и чуть виновато улыбается Артему, но тот благодушно кивает. Блаженство одного незримо завязывается с блаженством другого, уравнивая их. Сегодня они не партнеры, а просто мужчины, которые сопровождают своих женщин.

Норка благосклонно кивает Артему и подставляет щеку под поцелуй. Мне достается торжествующий взгляд. Она же говорила. И повторит еще не раз. Я готова ее слушать вечность. На то она и подруга.

Потом мир, не выходящий за пределы стола, приходит в волнение. Его заполняют расспросы, восклицания, разбирательства и много пожеланий.

Я смотрю на Артема. Он говорит, шутит и смеется. Я впитываю каждую его эмоцию, наслаждаюсь ей. Мне нравится это лицо, этот профиль с прямым носом и улыбающимся ртом. Нравится, как танцует кадык, когда Артем что-то рассказывает. Нравится, что больше не надо вспоминать и придумывать. Все рядом, все мое.

Докажи, что ты мой, прошу я мысленно. Повернись и посмотри на меня. Съешь меня за секунду глазами, как ты умеешь теперь это делать. Пожалуйста.

И Артем поворачивается.