Я не боялась взять фиктивный больничный, пугало то, что я самовольно наступаю себе на горло ради другого человека. К утру понедельника все же решила, что надо отказаться, но на подступах к обеду вновь одолели сомнения. Глядя в брызжущее солнцем окно, я пыталась нащупать грань между предательством и выбором себя.

До назначенного времени оставалось полчаса, когда уверилась, если не поеду, значит, снова позорно сбегу от проблемы. Больше я так не хочу. Если и выбирать, то лицом к лицу. Придется рисковать — вероятность проигрыша огромна, зато не в чем будет себя упрекнуть. Так в обед с багажом тяжелых мыслей я вызвала такси и поехала.

Двери лифта открываются, в холле с прозрачной стеной и дверью ей под стать меня встречает высоченный худой парень, возраст которого я определяю, как «чуть за двадцать». Его быстрое, живое лицо, весело приподнятые брови и воздушные глаза роняют каплю света в изведенную душу.

— Вы Лиза-переводчик? Я Роман, помощник Артема Андреевича. Идемте, он вас ждет.

Он чувственно улыбается и прохватывает меня золотистым взглядом. Что ж — отличное решение, аплодисменты Артему Андреевичу. Роман-помощник умело обезоружит любого даже самого скверно настроенного посетителя одной только улыбкой.

— Вкусное мороженое? — спрашивает Роман, когда мы заходим в коридор. — Я мимо вас на улице прошел, не заметили? Подумал — умеет же человек наслаждаться жизнью в разгар рабочего дня.

— Не заметила, Роман, хотя вас трудно не заметить. У меня просто не разгар рабочего дня, — отстраненно говорю я, с любопытством оглядывая территорию Артема.

Светлые стены стремятся улететь в холодок, но серый пол твердо сдерживает этот порыв. За матовыми стеклянными дверьми гуляют далекие тени, и слышится знакомый всем трудящимся будничный рабочий шумок.

— Если вы любите мороженое, я буду приносить. Кофе — это тоже ко мне. Ну или еще что-то, если нужно. Я отвечу на любые вопросы и решу проблемы.

— Вряд ли вы решите мои проблемы, но телефон запишу. У меня профессиональная слабость на полезных людей, — вяло отшучиваюсь я.

— Рад, что подхожу вам, — Роман на ходу поворачивает голову и протягивает мне прямоугольную карточку. — Держите мой номер и почту. Звоните и пишите, когда пожелаете. И давай перейдем на «ты».

Я кладу визитку в карман и улыбаюсь в ответ. Роман увлекает с первой секунды. Он с ходу врезается в личное пространство и не капли не стесняется. Он открыт и, наверняка, не скучен — просто мечта для девушек, обожающих загадки и вторые роли.

— Это гардеробная. Была бы зима, я бы попросил у тебя шубу или куртку, ты, кстати, что носишь?

Я удивленно смотрю на него, но он спрашивает совершенно серьезно.

— Ни то, ни другое. И я не уверена, что даже завтра мы увидимся.

— Вот здесь туалет, общий для мужчин и женщин. Спорим, что увидимся? Столовой у нас нет. Но поблизости много кафе. Сотрудникам выделяются деньги на обеды. Тебе, думаю, Артем Андреевич тоже выделит.

— Он очень щедрый, — не удерживаюсь я от колкости.

— Да нет, он нормальный, — откликается Роман, явно заметив ехидство, и продолжает: — Бухгалтерия этажом выше, в конце коридора отдел маркетинга, закупок и логистики. Отдел продаж и аналитики сидят за той дверью. Хочешь кофе?

Кофе я не хочу. Мне вдруг кажется, что Роман далеко не в первый раз все это рассказывает, может, тут было уже много переводчиц, которым он объяснял про бухгалтерию и общий туалет, каждый раз одно и то же, с неиссякаем пылом и обаянием.

— Много переводчиков прошли этот путь?

— Нет, ты первая. Раньше Артем Андреевич сам переводил. Но с тобой мы выйдем на новый уровень.

Я игнорирую последнее замечание. Светлость пейзажей перечеркивает черная полоса.

— Артем Андреевич говорит на китайском? — удивленно спрашиваю я.

— Говорит, — все таким же легким тоном подтверждает Роман. — И всегда обходились его силами. Видимо, сейчас нужна тяжелая артиллерия. Идем-идем, почти пришли.

Он подводит меня к очередной двери и легонько стучит. Я слышу глухой окрик «входите», и мы входим.

Я сразу вижу Артема. Он в светлой рубашке, без галстука, сидит в кресле за столом, прямо напротив двери. Стол похож на взлетное поле, и сначала кажется, любой другой мебели запрещено посягать на пространство кабинета. Но потом понимаешь — иллюзия намеренная. Слева вырастает окно во всю стену, а справа — деревянный бочок шкафа, журнальный стол, кожаные кресла и диван, на котором последнем расположился плотный седой мужчина.

— Елизавета, проходите. Кофе, чай? Нет? Роман, спасибо.

Артем говорит сухим, заряженным начальственными нотками тоном, но ритм речи размерен, спокоен.

— Это Равиль Ринатович. Он занимается юридическими вопросами. Елизавета — переводчица под проект с китайцами.

— Не утвержденная, — добавляю я.

— Рад познакомиться, Елизавета Дмитриевна.

Он знает мое отчество. Значит, уже оговорили обо мне. Мужчина встает и подает руку. Рукопожатие твердое и быстрое. Он рассматривает меня. Раз Артем говорит на китайском, мое присутствие правда должно рождать вопросы.

— Равиль Ринатович подготовил договор о сотрудничестве. Прежде чем начнем работать, прошу подписать его.

— Махнуть, не глядя? — усмехаюсь я, присаживаясь на кресло.

— Если вы мне доверяете, — учтиво говорит Артем.

Юрист протягивает тонкую папку.

— Прочитайте, Елизавета Дмитриевна. Если будут вопросы или спорные пункты, скажите. Обсудим.

— На спорные пункты у нас нет времени, — заявляет Артем, и Равиль Ринатович удивленно на него косится.

Похоже, этот момент они не обсуждали.

— Времени мало, поэтому договор надо подписать сегодня, — твердо говорит Артем, выделяя последнее слово. — Он типовой.

Равиль Ринатович морщится, Артем умеет задевать за живое.

— Типовой мне точно не подходит, — тяну я, принимая папку. — Поэтому не сомневайтесь, что спорные пункты будут. Мы можем вообще не договориться.

Артем с любопытством улыбается, но его взгляд сечет лезвием. Равиль Ринатович молча косится на начальника. И это правильно — сейчас явно не до юридических тонкостей. Артем тоже это улавливает.

— Равиль Ринатович, я к вам позже зайду. После обсуждения деталей с Елизаветой Дмитриевной.

Юрист облегченно кивает и встает.

— Хочешь соскочить? — спрашивает Артем, как только мы остаемся наедине. — Выходные тебе явно на пользу не пошли.

Я присаживаюсь на локоток кресла.

— Как раз мне и пошли. Поэтому сомневаюсь, что у нас получится.

— Почему?

— Потому что мне это не надо.

— В пятницу ты думала по-другому. Я предполагал, что за два дня ты уговоришь себя сбежать. Эту дорожку ты хорошо знаешь. Но нет, Лиза. Сомневаться можешь сколько хочешь, но отказаться не выйдет. Там, в ресторане, мы уже заключили договор. Пусть устный, но договор. Теперь согласуем детали и подпишем письменный.

Отрывистый припечатывающий тон подтверждает, что отказ Артем не рассматривает вообще.

— Зачем? Ты и сам знаешь язык.

— Знаю, — кивает Артем, не показывая, что удивлен осведомленностью. — В связи с прошлыми событиями, пришлось подстраховаться. Но я тебе уже сказал, почему хочу, чтобы переводила ты, а не какой-то другой переводчик. По этой же причине не берусь сам. Я могу говорить на общие темы. Для перевода документов у меня нет ни времени, ни знаний.

Точно. Время. Я быстро говорю:

— Кстати, о времени. У меня осталось меньше часа. Вырвалась в обеденный перерыв. Поэтому давай договоримся так — я заберу договор и уеду, а к вечеру пришлю тебе комментарии и условия, — делаю паузу и мягко заканчиваю: — Я посмотрю его, хорошо?

— Нет. Не хорошо. В таком случае ты и правда могла не приезжать. Роман выслал бы тебе по электронной почте, и согласовывали бы детали перепиской.

Вот же. Не пробить.

— Тогда зачем ты настоял, чтобы я приехала?

— Потому что тебе удобно избегать меня. И это плохая позиция. Стоит тренироваться привыкать ко мне. Снова. Общаться будем тесно.