— Ты пугал меня, что уволишь его, если я заведу с ним шашни, — тонко колю я.

— Роману были очерчены четкие границы, которые не следует переступать. Он должен был сделать твое пребывание у нас приятным и дать понять, что ты не одна. Не смотри так. Ты ему нравилась, но ему нравятся все симпатичные и харизматичные девушки. Никаких шашней вы бы априори не завели.

— Значит, ты решился на партнера. Я думала, что ты одиночка.

— Ты многое обо мне думала неверно, как и я о тебе.

Я пишу Роману, что с его партнером все в порядке. И встречаться нам нужды больше нет. Роман отвечает смайликом, отдающим воинское приветствие.

Следом, будто чувствуя, что про нее забыли, появляется Норка.

«Ты с ним?»

Я раздумываю, что ответить. Подмывает, конечно, написать, что да, с ним. Но кого она имеет в виду. Романа или Артема? Должна подразумевать Романа. Но ведь это Норка…кто знает, что у нее на уме. Пишу: «Я с Артемом».

«Я его и имела в виду».

За сообщением следует фотография. Норка и Роман, прислонившись головами смотрят прямо на меня.

— Что это?!

— Встреча директора «Эссенсес» и пиар-менеджера «Территорий», — как можно небрежнее говорю я. — Ты не собираешься часом в какой-нибудь экстремальный тур?

— Уже с головой в нем. Куда экстремальней. Откуда они знакомы?

Я вздыхаю — если бы только знакомы.

— Ты вчера отправил Аню ко мне с пакетом еды и бутылкой шампанского, а потом в это же место послал Романа. Как думаешь, откуда они знакомы?

— Аня ушла в обед. А Роман доехал до тебя в начале восьмого.

— Господи, тебе еще познавать и познавать женщин, — фыркаю я.

— Ну-ка покажи еще раз фото.

— Да, ты все правильно понял, — говорю я, пряча телефон в карман. — В случае с Аней у Романа не было четких инструкций, хотя если бы и были, ей было бы наплевать. Там заискрило с первой секунды. Мы не знали, куда деться.

— Мы?

— Мы с Иринкой.

— С той самой воинственной Иринкой? Она хорошо по мне прошлась? То-то я думаю, что это уши у меня горели весь вечер.

— Ты сам запалил костер. Спасибо скажи, что Роман поспособствовал его затуханию.

— Поспособствовал. И одновременно запалил собственный.

— Аня его не обидит. К тому же сам говорил, Роман не лыком шит.

— Как хорошо ты все запоминаешь.

— Мы это выяснили еще на мосту.

Артем улыбается.

— Да, незабываемый вечер откровений с ароматом чеснока.

— И с массажным допингом.

Улыбка становится хмурой.

— Она рассказала.

— Ты ее так ошарашил этим, что она не смогла держать это в себе.

— Это был акт отчаяния.

Защищайся, не защищайся — дело сделано.

— Который перерос в акт оправдания?

— Нет. Мне кажется, если я бы не пришел к тебе тогда ночью, то сошел бы с ума.

— Не говори глупостей. Ты бы просто пострадал денек от похмелья. А потом все стало бы как прежде.

Артем не отвечает. Поворачиваем в молчании. Раз. Другой.

— Ты кажется хвалилась недавно своей интуицией? — спрашивает вдруг он севшим голосом. — Почему она не работает в отношении меня?

— Еще как работает. Скажи, где я была не права?

Он не отрывает глаза от дороги. Мы еле едем. Он должен сейчас повернуться. Но нет. Мне достается лишь его профиль.

— Что она говорит про мое отношение к тебе? — не размыкая губ, продолжает допытываться Артем.

Я теряюсь. Но потом беру себя в руки.

— Что ты не можешь забыть меня. Что я важна для тебя. Что ты бежишь от своих мыслей. Может, я даже тебе снюсь в кошмарах.

— Не совсем в кошмарах, но ладно, продолжай.

— Тём, ты серьезно спрашиваешь или ломаешь комедию?

— Я серьезно, — отвечает он так, что не остается ни малейшего сомнения.

Да, все серьезно. Мне страшно? Немного. Стоя на пороге, за которым непроглядная тьма, всегда страшно. Но если из темноты выныривает вдруг крепкая рука и предлагает схватиться за нее, страх отступает. Всегда.

— Тебе от меня не отвертеться, как бы ты ни хотел, — так же серьезно, как и он только что, говорю я. — Как бы ни бесился. Вот такое у тебя ко мне отношение.

— Ты специально избегаешь самого важного?

Я закрываю на миг глаза. Он повышает ставки. До предела. Рука не просто тянется ко мне. Она сама хватает мою руку. Остается только следовать за ней. За ним. За Артемом.

— Не избегаю…

— Я люблю тебя. Ты меня любишь?

Я сглатываю.

— Вот так просто?

— Дай мне немного времени разобраться со всем этим дерьмом, будет и посложнее. Так что скажешь?

В темноте, оказывается, тоже можно видеть, когда глаза к ней привыкают.

— Люблю, — сипло говорю я.

— Как-то тихо. Не очень любишь, наверное, да?

Артем наконец поворачивается. Если бы сейчас были сумерки, его бы глаза сияли двумя маленьким солнцами. Но сейчас просто пасмурно. Для меня они все равно сияют. Только этот свет не для всех.

— Горин, люблю. Иначе сидела бы я тут с тобой и разъезжала по аэропортам.

— Любые побеги впредь будут жестко пресекаться, слышишь?

— Я никаких клятв не давала. А будешь задаваться, у меня есть, кого на тебя спустить.

Нас отпускает. Слова вырываются легкие, как облачка. Мы оба парим в нежности, пока мир вне нас тонет в дожде.

— Даже не знаю, кого мне бояться больше — подружки-амазонки или подружки-дьяволицы.

— Чаще всего они работают в паре. Так что любые попытки манипулировать будут жестко пресекаться, слышишь?

— Слышу. Мы приехали.

Мы действительно приехали.

Дождь редкий. Неприятно клеймит голову и плечи. Мы идем по сочащейся влагой улице, по лужам, через мельчающие реки и ручейки.

В фойе бизнес-центра своя прохлада, хрусткая и неприятная. Искусственная.

Я бросаю взгляд на часы. Почти шесть. Присев в сторонке на диван, мы остаемся ждать.

«Денис трусоват, если я ему позвоню и попрошу спуститься, он останется ночевать в офисе», — говорит Артем, когда я предлагаю позвонить.

В начале седьмого из разъехавшихся створок лифта выходит Денис. За время, что не виделись, на лице появились складочки и модная борода. Радом с ним водитель, забравший меня из гостиницы. Владимир-утешитель.

Идут, мельком переговариваясь. Я сжимаю руку Артема. Он понятливо кивает. Сам же похож на принюхивающуюся гончую, которую вот-вот спустят с поводка. От его окаменевшего лица мне становится не по себе. Не надо так. Страх снова поднимает внутри меня голову. Но этот страх новый. Он за мужчину, который только что сумел признаться мне в любви. Я знаю, что время отговаривать ушло.

Проходят мимо. Артем пережидает, пока они покинут здание с несколькими скучающими охранниками.

Мы выходим следом и настигаем их на полпути к парковке. Артем зовет Дениса по имени. Тот удивленно оглядывается.

Не ожидал.

Его рот округляется, но тут же схлопывается. Лицо, усталое, но спокойное меняется на брезгливо-злое, когда он замечает меня.

— Слабак, — выплевывает он.

— Ты так и знал, — заканчивает за него Артем. — А я вот даже не догадывался.

В глазах Дениса загорается настороженность. Он складывает нас и получает в сумме догадку, которая ему не по душе. Однако мы все равно в проигрыше. И сделать ничего не можем. Сонм эмоций легко считывается, он их и не прячет. Незачем. Тем более он не один.

— О, грустная незнакомка. В этот раз ты выглядишь гораздо лучше, — Владимир как ни в чем ни бывало тепло на меня смотрит.

— Чувствую себя тоже неплохо, — сухо говорю я. — Больше воспользоваться состоянием не получится.

— А больше и не надо, — широко улыбается он, прикуривая сигарету.

Гадко. И от его радушия, и от того, как я сама подставилась.

— Зачем ты ее в это втянул, Влад? — спрашивает Артем.

Тот жмет плечами.

— Да нет, никто ее не втягивал. Это была случайность, веришь? Небольшой комплимент девушке в беде, — отмахивается он, пуская дым. — Я просто оказался рядом.

— И твое нахождение в гостинице тоже случайность?