Артем сбавляет шаг, замечая, как я запыхалась.

— Я далеко не сказочный принц, Лиза, — с сожалением говорит он, не поворачивая головы. — И все мои недостатки по-прежнему со мной.

Кому, как не мне это знать, думаю я.

Пройдя мимо нескольких группок стоек регистрации, мы добираемся до изогнутой гусеницы, состоящей из темноволосых голов с характерными стрижками.

Артем останавливается и напряженно всматривается в толпу.

— Вон он.

Он сильнее сжимает мою руку. В другой руке появляется телефон, который он тут же прикладывает к уху. Я пытаюсь разглядеть знакомое лицо, но тщетно.

Артем на китайском говорит, что приехал проводить и просит подойти. Спустя несколько секунд До Шэнли с небольшим чемоданом, следующим за ним по пятам, материализуется из трепещущей говорливой массы.

На его лице нет удивления, но кожа на лбу заостряется глубокими складками морщин, когда он видит нас рядом.

Потом его взгляд переносится на меня и полирует сверху до низу.

— Очень неожиданно, Ли-са, что ты приехала. Тоже решила меня проводить? Очень приятно. Я так и думал, что ты все равно захочешь меня увидеть.

Артем кладет ладонь мне на плечо, но До Шэнли на жест не реагирует.

— Она приехала со мной. Проводить вас решил я.

— Спасибо, Аэртему. Что ж, мы все хорошо поработали, и теперь дорога у тебя открыта. Надеюсь, у тебя все получится.

— Так и будет директор До, несмотря на то, какие усилия вы к этому приложили.

До Шэнли неожиданно смеется, его глаза играют на мне только ему понятную мелодию. По спине бежит холодок.

— Ты хотел моего согласия, ты его получил. Можешь не верить, но особого желания ставить тебе подножки у меня не было. Это дело «Кайсан».

До Шэнли решил играть в открытую.

— «Кайсан»? А вам тогда что за выгода?

— Ли-са знает, хоть ответ ей и не нравится, — уголком рта улыбается директор, по-прежнему глядя на меня. — Но у меня много терпения. Я просто еще подожду.

— Знайте свой предел, директор До, — невозмутимо говорю я.

— Я знаю, Ли-са, и твой тоже.

Я сжимаю челюсть — он непрошибаем.

— Ты очень хотел оседлать хаос, Аэртему. Теперь у тебя нет другого пути.

— Мы говорили о другом. То, что сделали вы, это мошенничество.

— Докажи, — пожимает плечами директор.

— У меня есть видеоподтверждение, что вы использовали данные другого завода. Это подлог, — снова подаю я голос.

— А, может, и не подлог. В Китае все так быстро меняется. Пока ты подашь иск через международные инстанции и получишь необходимые разрешения, пока китайская полиция хоть как-то отреагирует, все появится. Но вряд ли кто-то займется твоим делом, ведь все, что у тебя есть, это подозрения. Я говорил, «Кайсан» — крупная компания. У нее много связей. И в России, и в Китае. Мой совет тебе, Аэртему, не тягайся с ними. Начни заново, только поумерь пыл. Это совет старого человека, который уважает тебя.

— Значит, вы сделали им такой прощальный подарок за то, что они вас выгнали?

До Шэнли подмигивает:

— Они не увольняли меня. Слух об этом был запущен специально для тебя. Мы сразу знали, что «Эссенсес» принадлежит тебе, как бы ты прятался. И знали о планах запустить завод в России. С твоим характером и амбициями — это был вопрос времени. И тогда мы подумали, что, если я выйду из игры, ты не упустишь возможность привлечь меня в команду. Хороший был план. А я хорошо его реализовал. Ты действовал именно так, как было задумано.

Пальцы впиваются мне в плечо. Больно. Только бы не поморщиться.

— Откуда вы так хорошо знали мой характер, директор До? — с хрипотцой спрашивает Артем.

Но директор До не отвечает. Это уже не его поле игры.

— Потому что его знает Денис, черт бы его побрал, Сергеевич, — говорю я.

Артем смотри непонимающе, но вместо объяснения я бросаю:

— Заканчивай с ним. Тут и так все ясно.

Я поворачиваюсь и отхожу. Хочется помассировать надавленные мышцы. Вслед мне летит:

— Надеюсь, когда мы встретимся в третий раз, у нас все получится.

Артем догоняет меня спустя полминуты и подхватывает под руку.

Некоторое время мы идем молча, каждый в своих мыслях.

— Что ты имела в виду? — наконец спрашивает Артем, когда мы выходим к парковке.

— Когда ты последний раз разговаривал с Ромой?

— Вчера. При чем тут он?

— Чаще надо общаться с сотрудниками, — раздраженно говорю я. — Вчера на посиделках, куда ты опрометчиво его отправил, мы вспомнили твоего Дениса, а сегодня он выяснил, что тот работает на «Кайсан». Надеюсь, теперь тебе яснее, как именно тебя поимели, кто конкретно, куда и сколько раз.

— Денис, — повторяет Артем, будто пробуя имя на вкус, и вдруг рассыпается смехом. На мой взгляд, немного истерическим, иначе, как объяснить это веселье. — Гм, неплохо… даже неожиданно. Только он не похож на человека, который может разработать подобную схему.

Ветер метет пыль по асфальту и все больше запутывает волосы. Я устало откидываю пряди и бросаю:

— Что там разрабатывать? Ты ведь сам к ним отдался, дитя современных технологий! Можешь теперь заснять ему видеотрансляцию, как ты будешь вылезать из кредитов и пытаться удержать на плаву свой будущий завод. Он оценит.

— Ты чего так кипятишься? Это ведь моя проблема.

— Ты меня в нее втянул. Тогда, недавно и вот сейчас снова. Моя интуиция кричит, что снова в ней по уши.

— Я вообще-то даже за, если ты меня поддержишь, и так успокоишь интуицию, но заставлять снова заниматься моими делами я не планирую.

— Я выгравирую эти слова на медальке и пришлю тебе в подарок. Повесишь в кабинете, пока он у тебя есть, — по инерции ворчу я, хоть от сказанных слов мне тепло.

— Лисенок…

Он цапает меня за многострадальное плечо и в какой за сегодня раз прижимает к себе. Мы застываем трепещущим столбиком среди машин.

— Мне приятно, что ты так обо мне переживаешь.

— Я переживаю за тонны ненужных теперь бумаг, которые я переводила, не щадя себя.

— Зато ты больше не угрожаешь красными карточками.

— Ты чертов манипулятор, — беззлобно огрызаюсь я, наконец окончательно смягчаясь. — Думаешь, все у тебя получится?

— Ты каждыми своим словом помогаешь в это верить.

Он нежно целует меня в нос и снова подхватывает за руку.

— Давай, что ли, навестим старого друга. Пусть не думает, что мы теперь не желаем его видеть.

Мнущиеся тучи накрывают небо. Где-то там, в них, почти дозрела гроза.

25.

Теплый дождь барабанит по капоту и лобовому, заливая так, что даже учащенно работающие дворники не справляются с лавиной воды.

Гроза застает нас на МКАДе, сразу после съезда с Ленинградки. Мы встаем в пробку и вяло тянемся в потоке.

Полузакрыв глаза, я рассматриваю, как искаженный каплями мир за стеклом вбирает десятки серо-черных тонов. Левая рука крепко сцеплена с рукой Артема.

— Похоже, у него действительно какая-то мания к тебе, — замечает Артем.

— Похоже, — эхом откликаюсь я.

— Я не замечал.

— Это было вне твоих интересов.

— Мне еще долго чистить совесть.

Я могу преподать не один урок по этому предмету. С домашними заданиями и контрольными по всем событиям, на которых есть хоть одно пятнышко. А потом, когда дело будет сделано, и Артем выметет последние соринки, я надену на него нимб абсолютной чистоты и с удовольствием пристрелю. Иначе как жить с ним дальше.

Я качаю головой, но отговорить от этого пропащего дела не успеваю.

Мне приходит сообщение.

«Все в порядке? Артем что-то пропал и не отвечает».

— Это Роман, — говорю я. — Переживает, что я могла с тобой что-то сделать.

— А не наоборот?

— Судя по тому, как он пишет, «не наоборот».

— Напиши ему, что ты нашла мне применение, и пока я не могу ответить.

Я хмыкаю:

— Если он просто твой помощник, то я бы избегала таких двусмысленностей.

— Он не просто помощник, — просто говорит Артем. — Роман — мой партнер и директор «Эссенсес». Просто иногда он держится в тени, иногда я. На определенных этапах нам это важно.