— Обязательно сменю. Я бы вообще оставил один, самый проверенный. Например, вас саму.

Если он и хотел этим обезоружить Норку, то у него получается. Она оцепенело пялится на него, уязвленная сокрушительным подкатом, но тут же на губы возвращается силуэт улыбки — Норка моментально начинает примерять Романа на себя. В движениях появляется томность и плавность. Но какой бы сахарной ни казалась Норка сейчас, всегда стоит помнить, что по природе она состоит из сплошного сахарозаменителя. Однако и с Романом я ознакомилась достаточно, чтобы уверенно заявить, о такой безыскусный подвох он даже не споткнется.

— Думаете, совладаете с правдой?

Роман склоняет голову:

— Вы спрашиваете так, будто надеетесь на положительный ответ.

Норка оглушительно смеется, закинув голову назад и являя Роману выпирающие ключичные кости под натянутой кожей. Этот смех совершенно искренний. Несмотря на возраст, Роман с ходу подошел, а потому был допущен за порог благосклонности.

Ко мне на цыпочках подбирается Иринка и сует папки:

— Я у тебя там на кровати раскидала одежду, — шепчет она в ухо. — Как думаешь, ничего?

Я давлюсь смехом и трясу головой.

— Думаю, ты рано паникуешь, — говорю я шепотом, но на нас все равно обращают внимание.

— Раз уж мы все познакомились и оказались весьма смелыми, — Норка прокашлялась, — предлагаю обсудить то, для чего пришел Роман, ну и заказать чего-нибудь, раз уж Иринка настаивает.

— Я могу приготовить.

— Ты хорошо готовишь? — игриво изумляется Норка, с ходу отпихивая формальное обращение.

— И готовлю тоже хорошо, — отвечает Роман и без лишних вопросов следует к холодильнику, мимоходом стреляя глазами в бутылки, прикорнувшие у ножки стола. — Вы, Ирина, кажется, предлагали вино?

Иринка кивает. Шурша платьем, она забирается на стул и укладывает подбородок на скрещенные ладони. Норка показывает нам большие глаза, в которых плещется неподдельный интерес. Я, сжалившись над Иринкой, укорачиваю ей бретели, связав бантами, а Роман тем временем достает нехитрый набор овощей, яйца, вино и задумывается, что со всем этим можно сделать.

— Вечерняя шакшука недурна, — сообщает Норка спустя сорок минут. — Ты и правда умеешь готовить.

Она облизывает желток с пунцовых губ и, щурясь, пробегает сквознячком взгляда по болтающему бокал с вином Роману, из которого он не сделал и глотка. Мы с Иринкой переглядываемся. Я сыто и тяжело ей подмигиваю.

Пока мы ели, Роман успел прочитать сообщение моего китайского друга («Почему он так сильно похож на панду? Потому что они оба из Китая?» — трижды спросила Иринка, заглядывая через его плечо, и, не получив ответ, вернулась к еде, которая действительно была божественной), а прочитав, нахмурился и задумался. К слову, я ни разу не видела его хмурым. Серьезность моментально добавила ему веса, как возрастного, так и сексуального. Норка, падкая на подобные нюансы, оценила тут же.

— Ну, и как можно не поверить этому, скажи, пожалуйста? — требовательно спрашивает Иринка. — Твой босс очень зубодробильный тип. Заявлял мне недавно, что надо быть смелее и что, если что-то хочешь спросить, спроси. А сам сразу в кусты, как пошло не по его плану. Оболгал бедную Лизу, и ни одной капли вины.

— Он не видел сообщения, — тихо говорит Роман. — Так ведь, Лиза. Ты ему не показывала?

— Если ты слышал разговор, то сам понимаешь, было не до доказательств.

— Вы перекинулись обвинениями и разбежались зализывать раны. Между тем, как я уже тебе сказал, в этом всем участвуете не только вы.

— Пусть об этом думает Артем, — хмыкаю я. — Больше я не буду разговаривать с ним или в чем-то убеждать. Я продажная тварь, и этим он сказал все. Ему нужна была причина, что мне нельзя доверять, и он ее получил. А получив, тут же поверил, даже не попытавшись подумать. Иринка правильно сказала, он мудак, извини уж, Ром, и сноб.

— … и аферист, — шепотом подсказывает довольная Норка.

— С этим я бы поспорила, но пусть будет и это.

— Просто семена упали в благодатную почву, — философствует Иринка, сопровождая замечание громким иканием. — И вырос бурьян.

Норка непререкаема:

— Я разговаривала с ним сегодня. Могу подтвердить, что на путь исправления он пока вставать не собирается.

Несмотря на гнет трех женских мнений, Роман гнет свое:

— Если он увидит доказательство, то изменит стратегию. Обычно Артем рационален, твой случай — роковое исключение.

— Как мне не повезло, — ехидно замечаю я.

— А потому что любимой женщине надо верить на слово! Из-за такого самовольства мужчины и влипают в проблемы! — верещит Иринка.

— Я не любимая женщина.

— Ну это пока, — вставляет Норка.

— Дай мне возможность помочь, Лиз, — проникновенно просит Роман. — Это все слишком серьезно, чтобы играть в обиду.

— Лиза не играет в обиду. Она знает себе цену! Пусть он сам разруливает свои проблемы, а потом приходит извиняться. А то на словах к нему на хромой козе не подъедешь…

— Ирин, отложи, пожалуйста, хромых коз пока в сторону, — вдруг принимается играть в мудрость Норка. — Человек пришел решать важные проблемы…

— Лиза тоже важна!

Голос Норки ощутимо холодеет.

— Уж я-то это знаю, как никто другой. И в доказательство этому сижу сейчас у нее дома.

— Да-а-а, всем бы быть такими благородными, как ты. А то появляются всякие и пускают пыль в глаза, — Иринка глазеет на Романа. — Вот ты, Рома, тоже веришь, что Лиза продалась Владу из «Кюс..», «Кас…»?

— Я не продавалась никакому Владу из «Кайсан», — жестко отбиваю я. — Заявляю при трех свидетелях. Пусть даже это заявление не имеет юридической силы, но ты меня услышал. Кто вообще наплел про меня такое?

— Он разговаривал с Денисом Сергеевичем. Знаешь такого?

Я киваю:

— Вот кому подойдут лавры афериста. Все делал руками Артема.

— А этот Денис Сергеевич откуда все это знает? — спрашивает Иринка. — Кто это вообще?

— Директор в фирме, где мы работали с Артемом, — поясняю я. — Мерзкий тип.

Роман вежливо отвечает:

— Я не знаю, откуда информация у мерзкого Дениса Сергеевича. И, нет, Ирина, я не верю в то, что он сказал. Даже больше — то, что выяснила Лиза, наводит на подозрения, которые я обсужу с Артемом.

— Толку говорить, если он никого не слушает, — фыркает Иринка, полностью списавшая Артема с всяческих положительных преспектив.

— Это временно. Твоя подруга правильно сказала, семена упали в благодатную почву. Артем взвинчен, зол и уязвлен.

— Потому что влюблен, — снова подсказывает еще более довольная Норка.

— И снова твоя подруга права.

— Господи, что ж у меня за кладезь правых подруг!

— Вот, цени нас, — целясь в меня пальцем, заикаясь, говорит Иринка. — Кто тебе еще скажет правду? Только мы, и никто, кроме нас. Да, Норка?

Аня смотрит пронизывающим взглядом на икающую Иринку, нависшую над полусъеденной шакшукой, и медленно соглашается:

— Да, Ира.

Господи, не хватало мне сейчас только разбирательств с запретными прозвищами. Но Норка, не будь дурой, понимает, что сейчас не время устраивать выволочку. Уж точно не при Романе.

— Надо вывести этого Дениса на чистую воду и обелить Лизку, — воинственно предлагает Иринка и снова тянется к бутылке. — Где он работает?

— Ты уверен, что стоит сегодня продолжать этот разговор? — устало спрашиваю я у Романа, показывая глазами на Иринку. — Если так уж хочешь, можем завтра в обед пересечься и обсудить.

— Хорошая идея, — встревает Норка, вбирая нас с Романом горячительным взглядом. — Можно даже сегодня. Мы втроем трезвы, а Иринке недолго осталось до отключки. Давайте ее довезем на такси до дома и уложим спать, а потом с чистой совестью продолжим в каком-нибудь ресторанчике в центре. Вечером там красота.

Иринка, разумеется, против подобного ущемления, Роман же предусмотрительно поддерживает предложение. Я, понимая, какую стратегию выстроила Норка, не хочу ее подводить, но и продолжать обсуждение в красивых центральных ресторанчиках у меня сил нет. Поэтому я предлагаю заварить чаю, до конца обсудить все, что касается лично моей персоны, чтобы раз и навсегда оставить меня в покое. Остаток же вечера в полном распоряжении всех, кому он по силам и желаниям.