— Ну, с Лизой все понятно, у нее выдались тяжелые недели, — тут же отбивает Норка Иринкину подачу и подхватывает затертый специями мясной пласт. — Сама видишь, как выглядит наша девочка. Синяки под глазами, бледность, мусор в голове. Тут погребком вина не обойдешься. Тяжелая артиллерия нужна.

Иринка переходит к открыванию вина.

— Я уже вам сказала, что встала на дорожку здорового образа жизни, — миролюбиво отпинываю я претензию, следя, чтобы Норка наполнила только свой бокал. — Пью воду, ем салаты, возвращаюсь в зал. Ваша нездоровая еда не про мою честь. Шампанское тем более.

— Нет, не будет тебе никакого зала. Норка не дала заниматься мне, я не дам тебе. И бокал ближе к Ане. Хватит играть в недотрогу. Тебе еще рассказывать, как ты совратила укротителя надменности. Погоди, Лиза, — Иринка вдруг замирает посередине выкручивания пробки и растерянно говорит: — Он же тебе не нравился. Мы ведь вместе решили, что он мудак, снобисткий сноб и аферист. Тогда зачем ты с ним переспала?

Поперхнувшись шампанским, Норка требует повторить, как нарекла Артема Иринка. Та, ничуть не смущаясь, покладисто перечисляет. Норка восхищена. И это пошел только первый бокал.

Ответ на Иринкин вопрос глыбой перекатывается в голове, он действительно слишком плох, чтобы я согласилась его озвучить. Как спрыгнуть с этой иглы допытываний? Не дав придумать ничего путного, первой возвращается ко мне Норка и предлагает:

— Не хочешь наконец рассказать нам? Да, и мне тоже. А то я слышала версию сноба и афериста, хочу послушать, что скажет любимая подруга.

— Какую версию? Ты уже знаешь? Так у вас от меня секреты, — угрожающе произносит Иринка. — Я же вам честно все рассказываю.

— Видео, между прочим, зажала, — колко напоминаю я.

— А там чужие секреты, — выкручивается подруга. — Были бы мои, я бы тебе все выслала. Все пять гигов. Хотя что там слать, вот, все перед тобой. Главное, было бы что брать. А брать-то нечего.

Она выставляет вперед туго спеленатую грудь и заливается смехом, а вино заливается в нее. Мы с Норкой смеемся в унисон. А, отсмеявшись, я со скрипом начинаю рассказывать.

22.

История затягивается. Я вхожу во вкус и, чувствуя азарт, сдабриваю ее множеством подробностей. Слушательницам они так нравятся, что они то и дело возбужденно перебивают, добавляя к повествованию мнения, советы и красочные ругательства. Мимоходом мне даже прощают многолетнюю конспирацию.

Время подплывает к вечеру. Иринка в порыве гнева и восторга, когда я заканчиваю эпизод о последнем столкновении с Артемом с красочным описанием разлетевшихся купюр, срывает полотенце и голая отправляется за своей велотренажерной одеждой. Впрочем, из ванны она выходит, снова ублажая наши взоры поджарыми, рельефными прелестями, и требует футболку или что-нибудь еще, потому что снова надевать пропахший потом наряд она брезгует. И вообще — это Аня виновата, что она оказалась в чужой квартире без единого достойного предмета гардероба.

— Зачем тебе одежда? Ходи так. Мы будем любоваться тобой и мысленно проклинать, — с любопытством рассматривая ее, говорит Норка.

— У меня на вас иммунитет, — скалится Иринка, а я позволяю ей совершить набег на гардеробную и самой выбрать все, что хочет. Тем более сегодня там чистота, можно и погордиться. Иринка, показав мне «окей», исчезает в спальне.

Пустые бутылки ютятся около ножки стола, а контейнеры с едой подруги почти прикончили. Желудок урчит, я так и не притронулась к Артемовым дарам, несмотря на настойчивые приглашения. Заварив чайник чая, я выцедила его за долгих четыре часа.

— Твоя версия гораздо веселей, — задумчиво поддевает Норка. — Артем мог бы поучиться.

— Я просто люблю вас радовать. Как ты сказала, и в горе, и в радости? Отрывайтесь, что уж.

Я хорохорюсь, но больше в шутку. Реакции подруг, демонстрирующие искреннюю поддержку и заботу, как ничто льют целебный мед на всколоченные нервы.

— Ой, не прибедняйся, — машет рукой Норка. — Вообще-то помимо веселья, это было и полезно. Ты убедила меня, что я все сделала правильно. И в отношении Артема, и в отношении тебя.

— Давай не будем об этом, — любезно прошу я, но Норка качает головой.

— От прошлого к настоящему, от настоящего к будущему.

— Аня, я не выдержу. И мне завтра на работу. Я все вам рассказала, и больше не хочу думать об Артеме.

— И он о тебе не хочет. А все равно придется.

Я стону, а из спальни появляется Иринка в вечернем платье в пол. Лиф на тонких бретелях свисает жалкой тряпочкой, наполовину обнажая грудь, — платье когда-то шилось на заказ и должно было обтягивать несколько большие объемы. Туфель Иринка не обнаружила и осталась босиком, подол тащится за ней маленьким блестящим вихрем.

— Я нашла это платье, — заявляет Иринка, будто мы слепы. — Больше ничего подходящего не было. Ты же не против, если я в нем похожу?

Я широким махом руки позволяю делать с ним, что угодно, вспоминая сложенные на полках кипы удобной одежды и дивясь, почему она вся не подошла.

— Вот и замечательно, — сияет подруга не меньше самого платья и уже изведанной дорожкой направляется к холодильнику, но на полпути ее застает дверной звонок.

— Я никого не жду, — вскидываюсь я, сразу наполняясь скверными предчувствиями, — один недавний вечер уже начался таким же неожиданным звонком, и растерянно смотрю на Норку.

Та авторитетно качает головой.

— Еще рано. Это не он, — успокаивает она, но абсолютной твердости в голосе нет. Конечно, речь же идет об Артеме, даже такой эксперт, как Норка, может попасть впросак.

Иринка бодро меняет направление и скрывается в прихожей.

Я подбираюсь, как гончая перед загоном добычи, и вслушиваюсь в невнятные переговоры, силясь распознать голос. Он мужской, но вот Артема ли, непонятно. В проеме появляются недоуменная Иринка, подбирающая падающие бретели, а за ней выныривает Роман с тонкими темными пластами, зажатыми под мышкой.

— Уверяет, что к тебе, Лиза, и что никакими доставками не занимается, — хмуро докладывает Иринка. — Мы что, ничего не заказали к вину?

— Хватит с тебя вина, — отсекает Норка. — Вы кто, мальчик?

— Это Роман, — поспешно говорю я. — И он не мальчик.

— Тот самый Артемов Роман? — уточняет Иринка, осознавая, что перед ней материализовался один из персонажей истории. Обойдя Романа спереди, она без стеснения закидывает голову и рассматривает его лицо. — А ты не говорила, что он такой высокий.

Это мое упущение. Рассказав про помощника Артема, я не сочла важным упомянуть, что он высокий. За время, проведенное вместе с ним, я свыклась с этой особенностью и перестала замечать. К тому же в моей картине ближайшего мира у присутствующих не было повода встречаться.

— Он высокий, Ирин, — мягко говорю я и переключаюсь на Романа. Тот стоит с ласковым снисхождением, как ребенка, рассматривает Иринку в ответ. — Зачем ты пришел?

— Хотел обсудить то, что произошло в четверг в офисе. И еще Артем Андреевич просил передать это. Ты оставила в прошлый раз.

Пласты оказываются папками. Иринка выхватывает их и жадно заглядывает внутрь.

— Это ты вовремя, — восторженно восклицает она. — Мы как раз подошли к разбору последней встречи Лизы и Артема. Мнение с той стороны нам не помешает. А то мы все однобоко поддерживаем и поддерживаем Лизу. Вино пьешь? Лиз, давай все-таки закажем что-нибудь.

— Ирин, ты сбавь немного. Перед тобой вообще-то помощник человека, которого ты назвала мудаком, снобистским снобом и аферистом, — увещевающе декламирует Норка. — Стоит ли пить с ним вино?

Роман дергает бровями, но высказывание Норки благоразумно не комментирует. Попадая в женский междусобойчик, представителю мужского пола надо следить за каждым словом. Хорошо, что Роман это понимает.

— А вы Аня, да? Я о вас наслышан, — Роман подходит к столу и садится, направляя лазерный луч чар на суровую Норку. — Только хорошее, между прочим.

— Значит, вам безбожно врали. Смените источники. Они ненадежные.