— Это лучшее из всех возможных решений! — воскликнул Кинси. — Разумеется, если сами Гончие согласятся. Я имею в виду — лучшее для человечества. Грубо говоря — очень грубо — мы получаем статус, подобный протекторат или подмандатной территории прежней ООН. Поскольку речь о Своре, а не об Организации Объединенных Наций, я сомневаюсь, что наши добрые покровители сохранят за нами статус протектората только «de jure», a «de facto» превратят нас в колонию. В общем, поживем — увидим. Но если даже такая проблема возникнет, она возникнет очень нескоро. И поверьте, под властью Нарво мы бы и не такого натерпелись. И это касается, наверно, любого кочена. Само собой, Свора будет внимательно следить за всем, что касается вопросов обороны и внешних сношений. Но в наши внутренние дела она вникать не станет. Что касается обороны и внешних сношений… боюсь, что тут все сводится к войне с Экхат. А посему наше положение не хуже, чем до Завоевания, когда мы даже не слышали ни о чем подобном. Разве что… Хм-м-м… Нам есть за что поблагодарить джао. Они избавили нас от этой бесконечной грызни между государствами, и лично я по этому поводу очень счастлив… — он расцепил пальцы и патетично взмахнул руками. — Кстати, раз уж речь зашла о моем мнении, то лучшее предложение Кэтлин — о двойном тэйфе, потому что это…

На конце фразы голос профессора затих, и он с совершенно невообразимым выражением лица уставился на вход в палатку. Кларик поспешно обернулся.

В палатку вошел Эйлле, впереди шагали Яут и Врот. Кларик мельком покосился на Кэтлин. Ее лицо было бледнее прежнего.

— Сейчас меня превратят в отбивную, — пробормотала она. — Прости, Эд, но тебе придется подождать еще немного. Если за дело возьмется Яут — примерно годик.

Но поза Эйлле выражала все, что угодно, только не гнев.

Именно все, что угодно: казалось, он не может задержаться в одном положении ни на миг. Одна поза перетекала в другую, снова, снова… Именно такое происходит, когда джао, выражаясь человеческим языком, «не знают, что думать».

— Потрясающая идея, — произнес он. — Почему вы мне этого прежде не предложили?

— Я…

Кэтлин заморгала.

— Я сама подумала об этом только тогда, когда мы вступили в круг… — она слабо улыбнулась. — Два варианта решения были очевидны: Свора остановит выбор либо на Нарво, либо на Плутраке. Но и то, и другое было бы нежелательно. И тогда я вспомнила, как говорил папа: всегда есть третий путь. Надо только хорошо поискать.

Талли хмыкнул и загадочно улыбнулся.

— А Свора согласится? — спросил Кларик.

— Уже согласилась, — объявил Врот. — Как только Наук-ра благополучно вернулась на корабли. Кроме Нарво и Плутрака, которых Наставник попросил остаться. Думаю, Нарво крайне раздосадованы… — его уши радостно выгнулись. — А Дэу кринну ава Плутрак и того пуще. Ха! Восхитительно. Увидеть утонченного старейшину Плутрака в тот миг, когда он понимает, что его кто-то обошел… Конечно, — добавил он мягче, — немудрено проиграть Стратегам Своры.

Поза Эйлле вновь стала неопределенной, потом его тело выразило странное сочетание огорчения и радости.

— Мне давно казалось, что так и должно произойти, — признался Эйлле. — Все с самого начала было… было…

— Люди говорят «подстроено», — подсказал Врот — но, похоже, не совсем в точку. — Или еще лучше: «срежиссировано»…

— Я вспомнил еще одно изречение, — прорычал Яут. — Это изречение джао: «нет хуже напасти, чем старый баута».

Кэтлин нахмурилась.

— Но, конечно, Свора не… Я имею в виду… они никогда со мной ни о чем не говорили.

Яут пожал плечами. Это человеческое движение получилось у него само собой, легко и естественно, как у человека.

— Стратеги не мыслят по-человечески, Кэтлин. Вы, наверно, думаете, что стратегия — это что-то наподобие игры, на которую люди очень любят тратить свое время. Кажется, она называется «шахматы». Я видел, как в нее играют: один ход ведет к другому, и к этому все сводится. Но Свора — вернее, Стратеги, — джао, и мыслят, как джао, в понятиях течения. Создать ситуацию, и пусть она развивается.

Он прервал свои размышления, чтобы наградить Врота очень недружелюбным взглядом.

— Вот так. Прав он или нет, я не знаю. Могу сказать только одно: с этим старым ларретом вам будет очень нелегко. Он слишком самодоволен.

Врот действительно выглядел самодовольным.

— У меня есть на то причины. Пока что я самый старый из старейшин нашего нового тэйфа! Правда, если ава Биннат все-таки согласится… Ха! Отпрыски Бинната всегда отличались нерешительностью. Но зато как она сообразительна… Думаю, лучшего коченау нам не найти.

— Вы уже избрали старейшин?! Этот вопрос у Кэтлин вырвался сам.

Яут и Врот уставились на нее, словно на умалишенную.

— Конечно, — фыркнул Яут. — Неужели это так трудно? И кому еще быть старейшинами, кроме меня, Врота и Хэми? И той ава Биннат, если она согласится… — он покосился на своего подопечного. — Остальные слишком молоды, порывисты и еще не возмужали. Особенно этот. Хотя, признаю, наследственные признаки великолепны.

Кэтлин попыталась понять, к чему он ведет, и покачала головой.

— Я имела в виду другое. Много ли джао согласились оставить свои кочены и вступить в новый тэйф? Я подумала… что это заняло бы много времени. Прежде чем джао что-то решат. С тех пор, как разошлась Наукра, прошло от силы пара часов.

Ответ был очевиден еще до того, как его озвучили. Все, кто состояли на службе у Эйлле. И…

— Сколько? — прошептала она, понимая, что уже стала частью новой легенды.

— Сотни, девочка, — тихо сказал Яут. — Только здесь, в Паскагуле. И будут тысячи, десятки тысяч, когда новость распространится по планете. Имя Эйлле притянет их, как магнит. Среди джао он пользуется почти такой же любовью, как и среди людей. А почему бы нет? Разве он не положил конец этой бесконечной борьбе с людьми?

На миг он неловко замялся.

— Кроме того… Многим ветеранам Завоевания нравится на Земле — тем более сейчас, когда конфликт прекратился. Эта планета их… воодушевляет, не знаю, как сказать лучше. И, честно говоря… тем, у кого низкий статус в кочене низкого статуса, тоже приходится нелегко. А в новом тэйфе перед ними открывается больше возможностей, в том числе и для образования связей. Врот поморщился.

— И это говорит фрагта Плутрака! Я бы тоже мог всякого нарассказывать… Но зачем?!

Он изменил позу и стал похож на праведника, выступающего с пламенной проповедью.

— Я не буду первым, кто вытаскивает на свет старые горести! Только не Врот! Некогда Врот кринну Хемм вау Уатнак, а теперь Врот кринну Эйлле вау Терра… — он снова исполнился самодовольства. — Мы уже выбрали имя. Мы с Хэми и Яутом. И даже посоветовались с этой нерешительной ава Биннат. Как новые старейшины, мы в своем праве. Все решилось очень быстро: джао не тратят время на пустые разговоры, тем более о том, что очевидно. Никакого другого имени и быть не могло. Мы с Наставником решили, что Свора — не Изначальный кочен и не должна таким образом поминаться…

Кринну Эйлле.

Живая легенда. Кэтлин знала, что названия кланов джао происходят от имен самых прославленных из их основателей. Мужских или женских особей — неважно. Но не старейшины, а одного из первых кочен-родителей.

И внезапно она поняла, почему Эйлле, чьи позы всегда столь выверены, отличаются такой утонченностью, словно потерял контроль над своим телом. И засмеялась.

Он вызывал у нее восхищение. Он обладал множеством замечательных качеств. Но у них с Кэтлин было нечто общее.

Он тоже был девственником. И, в отличие от нее, ничего не знал об интимных отношениях. Вообще ничего.

В довершение всего, старейшины нового тэйфа не собираются тратить время впустую. Ничего, женишок, что ты такой наивный. Это не беда, а невесту подберем в канун свадьбы!

Врот подтвердил ее догадку. Он был весьма доволен собой.

— Мы завтра же начнем отливать новый дом кочена. На берегу Орегона. Конечно, с большим брачным бассейном. Это будет крепкий тэйф, ха! Мы добьемся статуса кочена в кратчайший срок!