– Егор! – верещу, наконец-то снимая с себя оцепенение и находя внутри новое чувство к другу…

38

Нужно найти телефон и вызвать полицию. Пусть разбираются с ним сами.

Но я не успеваю реализовать задуманное, «мальчики» снова активируются, теперь оба сразу.

– Ну ты совсем дурак, – тянет Егор и резко хватает Глеба, заламывая ему руку. – Клешни свои распустил, альфа самца включил, да только не там и не с тем!

Глеб пытается вырваться, но пока ему это не удается, и тогда он с размаху ударяет ногой по голени Егора. Тот кривится от боли, но не отпускает противника, заламывая уже две руки моего недомужа.

Все меняется так быстро, или я в состоянии стресса не замечаю деталей, но вот они уже вдвоем продвинулись к входной двери, на ходу сбив мою настенную полку. В проеме Глебу удается–таки вырваться из хватки, все–таки он мужчина неслабый, но Егор готов к этому.

Только Глеб поворачивается к нему лицом, как тот возвращает удар по носу. Мой недомуж отшатывается назад, но не падает. К счастью! Потому что пол в подъезде бетонный, ничего хорошего не будет, если на него упасть затылком. И даже связи Егора не помогут.

Трясу головой, возвращая себя в действительность и прекращая моделировать летальный исход от справедливого удара.

– Пшел отсюда, – зло произносит Егор. – Если решишь подать на меня в суд –­­ жди встречный иск.

– Эй! Я с женой не поговорил! – пытается возмутиться и что–то стребовать Глеб, ведь это не в его характере взять и повести себя, как цивилизованный человек. – Ты не можешь за нее решать!

– Как ее адвокат очень даже могу, пока ты не научишься себя вести, – припечатывает Егор и со всей силы захлопывает дверь.

39

В квартире на несколько секунд повисает тишина. Лишь отголоски белого шума доносятся из комнаты двойняшек. Я часто–часто хлопаю глазами, никак до конца не приходя в себя.

Егор тоже молчит, тяжело дышит, отвернувшись.

– С дверкой бы поаккуратнее, она старенькая, – произношу наконец, – и побелку жалко. Но я тебя не виню! – торопливо добавляю. – Просто в следующий раз лучше пожалеть имущество, тетя расстроится, что полка упала, и статуэтки разбились. Хотя мне даже проще, меньше пыли вытирать, – делаю шаг к двери. – Но, наверное, придется поискать похожие в интернете, если быстро доставят, тетя, может, и не заметит.

Я продолжаю нервно частить и делаю еще один шаг и неуверенно кладу руку на спину Егора. Совсем немного касаюсь его, буквально кончиками пальцев, потому что не понимаю, как лучше вести себя с ним сейчас. А он все так и стоит, отвернувшись.

– Эм, – сглатываю ком в горле, – твой нос надо осмотреть, и умыть тебя. Я могу помочь.

Тут Егор резко разворачивается, от чего я инстинктивно отпрыгиваю назад.

– Сто лет не дрался, представляешь, – он закрывает нос рукой, – это так будоражит, я и забыл. Мне даже понравилось, – добавляет буднично. – Но да, ты права, лучше бы мне умыться, пожалуй.

И он уходит в ванную комнату, оставляя меня все также растерянно хлопать глазами. Кажется, что–то невероятное в этой потасовке увидела только я.

Гхм.

– Я дам полотенце, – спохватываюсь и отправляюсь следом за Егором.

– Зачем? – он выглядывает уже умытый, а еще он самостоятельно взял полотенце и прижал его к носу. – Я справился.

Чертов Глеб. Несколько месяцев мне не казалось странным, что мой одноклассник так прекрасно ориентируется в моей квартире, а теперь осознание этого факта вдруг вызвало резонанс в душе.

И нет, мне ни капли не стыдно и не неудобно перед недомужем. Мне самой по себе странно.

Я с Егором даже не целовалась ни разу в губы! А он проводит со мной и детьми больше времени, чем когда–либо проводил Глеб.

Раньше у меня не было разрыва шаблона, и даже наш постоянный легкий флирт не напрягал. Я все думала, что может быть когда–нибудь.

А теперь мне вдруг захотелось определенности.

– Что–то еще не отмыл? – спрашивает Егор, по–своему понимая мой внимательный взгляд. – Неужели кровь возле волос? – он оборачивается назад к зеркалу. – Да нет, все нормально вроде. Я уж думал задел грязными руками, пока умывался.

– А пойдем пить чай. Только к детям загляну, – произношу, опуская глаза.

Двойняшки, на удивление, спят. Белый шум – шикарная вещь.

Иду на кухню, а Егор меня опередил и там. Чайник уже включен, на столе лежит хлеб, а он сам режет сыр.

И снова у меня разрыв шаблона. А ведь Егор сто раз хозяйничал на мой кухне. Да и друг ведь может так себя вести. Вот и с чего у меня вдруг появились мысли об ином статусе наших отношений? Дружба гораздо ценнее.

– Это я должна тебя обслуживать, а не ты, – укоризненно качаю головой, присаживаясь за стол.

– Да ладно тебе, я прогнал из дома завоевателя, добыл сыр и теперь хочу угостить им женщину, чтобы она не сомневалась в моем альфа статусе, – весело усмехается Егор. – Первый удар я ведь пропустил, нехорошо выглядел перед тобой.

– Что за глупости! – восклицаю недовольно, а потом замечаю широкую улыбку на лице одноклассника и успокаиваюсь. – Ты так шутишь, да? Ладно тогда. А если серьезно, то извини, что ты оказался втянут во всю эту грязь. И физически пострадал. Едва ли адвокаты обязаны защищать грудью своего клиента, а ведь я тебе даже не плачу, – закрываю лицо ладонями и качаю головой. – Ох, мне так стыдно. Я такая паразитка, оказывается!

– Оля, ты что? – Егор откладывает нож и подходит ко мне. – Ну какая ты паразитка? Совсем, что ли? Тебе нельзя твоего бывшего даже видеть, сразу какие–то неправильные уничижительные мысли в голове появляются. Теперь дверь всегда буду открывать я.

На этой его фразе из меня вырывается короткий смешок.

– Да откройся ты уже в самом деле! – произносит Егор, отводя от лица мои руки.

Потом смотрит на меня несколько секунд, а я на него, и внезапно наклоняется и целует меня прямо в губы, о которых я вспоминала буквально только что…

40

Кажется, время замирает, а весь остальной мир отходит на второй план. Серьезно, даже кухонные часы не слышно, а они здесь довольно громкие!

Ощущаю себя юной девушкой, целующейся чуть ли не впервые в своей жизни. Что, в общем–то, вполне обосновано, если вспомнить, сколько лет я в браке, и сколько мы с Глебом не были близки.

Неосознанно горблюсь. Отчего–то в голове возникают глупые мысли на тему, а делаю ли я все правильно, или нужно что–то исправить?

Нет, юные девушки ведут себя раскованнее и логичнее. А я зажалась, хотя буквально только что думала о возможности перевода наших с Егором отношений из категории дружеского флирта в нечто большее.

Выпрямляюсь и уверенно кладу руку на плечо одноклассника, притягивая его ближе к себе. Он оценивает этот ход и тоже смелеет, проникая языком ко мне в рот.

Не знаю, сколько бы времени мы находились в этой неудобной позе, да и сколько вообще люди способны целоваться? Но нас прерывают. К счастью, на этот раз не звонком в дверь.

– Слышал? Кажется, проснулись. Совсем мало времени прошло, едва полчаса, а они уже, – отстраняю от себя Егора.

– Сорок минут, если быть точным, – он бросает взгляд на часы. – Но да, ты права, режим второй день испорчен.

– Попробую их завтра в разных комнатах уложить, как ты предлагал. Вдруг поможет. Они ведь смотрят друг на друга, а так придется скучать, если проснутся раньше, того, глядишь, снова задремлют, – рассуждаю я, вставая из–за стола.

Быстро дохожу до детской, заглядываю в нее, а там..

– Они спят, нам обоим показалось, – говорю, возвращаясь на кухню озадаченной.

– А, главное, обоим сразу, – усмехается Егор.

– Да, – неуверенно улыбаюсь.

Мы, наверное, должны обсудить поцелуй. Или не должны. Так только в фильмах делают?