– В твоем исполнении это прозвучало не слишком, – кривится Егор, – в моей голове все выглядело более воздушно, что ли.

– Как ты стал юристом, рассуждая о воздушном? – спрашиваю, а губы сами собой растягиваются в улыбку.

Я всего лишь на ничего не значащей приятельской встрече, мне нет дела до морального облика Егора, как и ему до моего не должно быть. Если повезет, я получу бесплатную консультацию касательно того, как мне действовать с Глебом. Если нет, попью кофе, переведу дух и поеду за детьми.

– Легко! – с готовностью отзывается мой собеседник. – Об одном крошечном событии можно рассказать настолько по–разному, ты себе даже не представляешь. Так что моя тяга к сочинительству полностью удовлетворена. А если серьезно, ностальгия меня посетила. Возраст у нас, видимо, уже такой, подходящий для нее. Как ты вообще?

Он отклоняется назад, пока девушка–официант расставляет тарелки и кружки на столе.

– Пирожное? – Егор подвигает ко мне блюдце. – Я не заказывала.

– Как и фруктовый салат и киш с курицей, – перечисленное он тоже переставляет ко мне поближе. – Я взял на себя смелость решить за тебя.

«И этот решающий за меня, достали», – мысленно качаю головой.

– Ладно, спасибо, – пожимаю плечами, – но тогда сам и плати за все.

– Это даже не обсуждается! Естественно, обед за мой счет! – притворно возмущается Егор. – По другому быть и не могло.

Мне становится смешно, ведь я обращаю внимание на еще одну черту характера Егора, которая есть и у Глеба. Впрочем, в нашей стране остался большой пласт мужчин, которые готовы заплатить за даму. В этом они все будут похожи.

– Денег в этот раз хватит? Или надо будет добавлять? Если что, сегодня у меня с собой больше наличности, – весело произношу, прищуриваясь.

– В этот хватит, обижаешь, – тянет Егор. – Столько лет прошло, а ты до сих пор помнишь, как я опозорился на нашем свидании в кафе в десятом классе.

– А–хах, – задорно смеюсь, – зато есть, что вспомнить.

Атмосфера за столом становится совсем непринужденной.

– Это да, – согласно кивает Егор. – Но прошлое осталось в прошлом, можешь сильно не переживать за нормы приличия, а сразу начинать рассказывать, что у тебя случилось, раз общение со мной тебя заинтересовало лишь после того, как ты узнала, что я–таки стал юристом.

18

На секунду задерживаю дыхание, а потом с шумом некрасиво выдыхаю.

– Извини, мои манеры в обществе дают сбой в последнее время, – нервно усмехаюсь.

Вот он тот самый момент заговорить о Глебе, о разводе, а я молчу. Сложно воспринимать Егора, как стороннего специалиста. Нужно было обратиться в одну из юридических консультаций, а не писать однокласснику, на волне ностальгии постучавшегося ко мне.

– Оль, все нормально, расслабься, – произносит Егор, проникновенно заглядывая мне в глаза, – со мной, как с врачом. Конфиденциально, но максимально честно!

– Да, ты прав, – немного расслабляюсь, – чего это я. Хотя я бы и предпочла, чтобы разговор о проблемах завязался как–то сам собой. Вот, например, чем ты живешь помимо работы? У большинства в нашем возрасте есть дом, семья, дети.

– У большинства, – соглашается Егор, – но не у меня. Слишком я большой любитель разъездов. Одно время работал в северной столице нашей родины, завязались вроде бы серьезные отношения, а потом я решил, что соскучился по солнцу и теплу и отправился на юг. А вот моя пассия не отправилась, ей было что терять, я не осуждаю. Мало таких, как я, живущих по принципу «перекати поле». Потом была еще пара переездов, а теперь я и вовсе в родном городе. Но тут уже друг попросил.

– Ясно, – киваю, – честный рассказ, подкупает.

– Я еще со школы знал, как подобрать ключик к собеседнице, не находишь? – игриво произносит Егор, чуть поддаваясь вперед.

– Ха, не смеши меня, – фыркаю, – ты с девушками разговаривать начал только в конце девятого класса, до этого испуганно заикался, стоило тебе подойти к любой представительнице противоположного пола.

– Неправда, не к любой. Я хорошо учился и общался с преподавателями, а они у нас почти все, кроме физрука, трудовика и обжешника, были женщинами!

– Ага, – делаю глоток кофе, – они просто умилялись тому, как ты смущаешься, – и тут я решаюсь–таки на откровенность. – А у меня ничего такого не случилось, всего лишь собираюсь подать на развод. Имущество общее есть, и дети, двойняшки, которым на днях исполнился год. В общем, все отягчающие обстоятельства, при которых просто так одной подачей заявления в ЗАГС не отделаешься.

Ох, и сколько же во мне комплексов и зажатости, и когда только они появились, неужели отсутствие общения с людьми так сказывается?

– Распространенная ситуация, – кивает Егор, – помогу, чем смогу, особенно, если наша следующая консультация также пройдет в неформальной обстановке за чашечкой кофе, – он криво ухмыляется. – Со столь красивой девушкой работал бы и работал.

– Льстец, – произношу, пряча за кружкой улыбку.

Мы проводим вместе еще с полчаса и только потом расстаемся на приподнятой дружеской ноте.

А жизнь–то, кажется, налаживается!

Не зря говорят, что женщины, они как кошки, всегда приземляются на лапы. Ну или по крайней мере почти всегда. Немного действий, и почва под моими ногами снова затвердевает.

И все больше приходит вопросов, а была ли вообще семья?

Перед тем как забрать детей, захожу в уборную. Снимаю перед зеркалом шапку и на секунду зависаю.

– Н–да, Егор действительно тот еще льстец, – бормочу недовольная увиденным.

Если мое лицо без косметики выглядит еще ничего, при некотором освещении даже моложе и свежее выгляжу, то волосы… Они явно давно мечтают быть постриженными и нормально окрашенными, а не на бегу, периодически отвлекаясь на ребятню.

В итоге я еще сильнее задерживаюсь, но забираю детей с новой прической и выросшей женской уверенностью буквально до потолка.

– Ты там не загулялась? – вечером мне–таки звонит мой благоверный. – Целый день был без связи, только сейчас дошли сообщения о твоих тратах.

«Да что ж я за дурочка!», – внутренне сокрушаюсь. – «Перекинула бы деньги на личную карту, а не тратила с оставленной Глебом для семьи».

– Да, и что? – спрашиваю с вызовом. – Опасаешься, что не хватит твоей блондинке? Так ты больше зарабатывай, милый.

В трубке на несколько секунд повисает тишина.

– Вот сейчас я не понял, – наконец–то произносит Глеб. – Какой такой блондинке, поясни.

19

– У тебя их много? – зло выплевываю. – Ничуть не удивлена! Ты даже типаж не поменял. Хотя, конечно, эта модель выше меня, более статная. Вот только пока никак ее обществу не представить, да? Официальная супруга ведь я. Никак не похвастаться в приличных кругах. Сочувствую!

Кажется, я окончательно вылезла из скорлупы. А теперь и нарыв разрежу, и промою.

– Себе сочувствуй! Ты какую–то дичь несешь! Какая модель?! Ольга! Я вернусь, мозги помогу твои найти. А то как ты их потеряла два года назад, так до сих пор обратно не призвала.

– Только непонятно, зачем тебе тянуть с разводом? – не слушаю мужа, игнорирую его оскорбления. – Боишься, передумаешь, и модель надоест? Женой–то уже не сможешь прикрываться, придется видеться чаще, серьезные отношения заводить, а в них, вот сюрприз, люди еще и разговаривают, не только без одежды сближаются!

– У тебя там снова гормоны в голову ударили, что ли? Так сходи к врачу, проверься, деньги–то есть. И я уже говорил, мне по работе, как ты говоришь, выгодно иметь семью. Я этого никогда и не скрывал! А вот с блондинкой это не ко мне, это, Оля, к докторам. Пусть помогут тебе, а то реальность и выдумку путаешь!

– Глеб, я недавно видела, как ты ей звонишь, столкнулась случайно в кафе с твоей дамочкой, твое лицо отчетливо высветилось на экране ее смартфона!