Я чувствовала напряжение, исходившее от Мирролана, каждой клеточкой своего тела. Мне так хотелось прижаться к нему и услышать: “Я тебе верю. И мне все равно”.

Но вместо этого он презрительно смотрел на меня.

— Кто дал тебе задание? — прервал меня Мирролан. — Когда ты собиралась использовать кинжал?

— Не собиралась я его использовать! — отчаянно закричала я. — Я не собиралась убивать тебя!

— Хватит! — рявкнул король.

— Я не знаю, что это за кинжал, не знала до сегодняшнего дня, что им убили твоих родителей, — с жаром все же начала говорить я. — Это чья-то сложная игра. Ты в курсе, что меня считают погибшей?

Он с ухмылкой посмотрел на меня.

— Я-то знаю, а вот откуда знаешь ты? — он немного наклонил голову набок.

И посмотрел тем самым колким взглядом, которым смотрел, пока тащил через лес, когда подозревал, что я шпионка и привязала его к себе специально.

— Лия, — кратко отвечаю я и вижу, как он немного расслабляется. — Она рассказала. Она тоже не знала, кто я, до вчерашнего дня.

— Надо же, — хмыкает дракон. — И я должен сейчас обрадоваться тому факту, что не один я был в неведении?

— Да нет же! — я в отчаянии закрыла лицо руками. — Дай мне договорить. Ты же понятия не имеешь, как живут люди. Нам с детства вдалбливают в голову, какие драконы жестокие и плохие. Но я точно помню, что мои родители ни разу плохо не отозвались о твоих. Отец показывал мне портрет вашей семьи. Мои родители… хотели мира с драконами.

— Настолько сильно, что решили убить моих родителей? — высокомерно спросил Мирролан.

— Они хотели нас поженить…

Я скорее озвучила вслух свою догадку, чем сказала это Мирролану. А потом кинулась к туалетному столику. Дракон схватил меня за запястье и притянул к себе.

— Куда? — прорычал он. — Я не отпускал.

Я впечаталась в его грудь. Теперь сияние метки казалось неудачной, жестокой шуткой богов. Но я должна была ему показать блокнот!

— У меня записано это, я тебе сейчас докажу! — я попыталась вырваться, но испугавшись потемневшего от ярости взгляда его драконейшества, остановилась. — Моя записная книжка на столике. Там была одна запись, после которой ты мне точно поверишь!

Мирролан медленно разжал пальцы. Я взяла записную книжку, подошла к дракону, открыла, начала листать в начало, но… Она была абсолютно пуста. Ни одной строчки.

Я перевела растерянный взгляд на Мирролана. Мне показалось, я слышала скрип зубов.

— Я решу, что с тобой делать позже, а пока что ты сидишь тут, — рыкнул он. — Одна. Я распоряжусь, чтобы к тебе никого не пускали.

Одним движением руки он заставил захлопнуться все окна, поднял с пола кинжал и вышел.

Я осталась одна в звенящей темноте.

Мирролан

Мирролан уже не срываясь вышел из комнаты Астерии и запечатал королевским заклинанием дверь. Теперь на сама девушка не могла выйти, ни кто-то зайти.

Кто-то был заинтересован избавиться от Астерии. Знал ли он о ее секрете? Вполне вероятно. Поэтому лишней любая защита не будет. Пусть даже такая несколько жестокая.

Пока Мирролан шел по коридору, одна из оставшихся невест выглянула из своей комнаты, а потом с ужасом спряталась обратно. Надо обязательно узнать, не она ли оказалась ключиком для бывшей фаворитки. И как вообще могла прийти в голову мысль заключить сделку с этой разыскиваемой драконицей.

Сказать, что Мирролан был зол — ничего не сказать. Он не понимал, как Астерия могла так безрассудно скрывать, что она принцесса Форресии. Только подумать!

Принцесса… Вот откуда в Астерии эта дерзость, своеволие и это аристократическая грация. То, что в ней так нравилось, заводило и заставляло о ней думать. Поначалу.

Поэтому он не смог отказать своему дракону. Он украл саму принцессу. Как дракон из страшилок, которые напридумывали люди для своих детей. Украл, принес в свое логово и чуть было не сделал фавориткой.

Это был бы скандал, война… Мирролан удивился мудрости богов, которые позволили ему вовремя исправить эту ошибку. Теперь все должно быть правильно. Но только тогда, когда он выяснит все хитросплетения интриг.

Во-первых, принцессу не могли так быстро объявить погибшей. Точнее, могли, но только в случае, если надо срочно сменить власть и сделать очень серьезное политическое действие.

Во-вторых, поиски явно были очень поверхностными: этот оборотень, Лис, хоть и обещал хранить молчание, при должном давлении наверняка бы рассказал и про примечательную девушку, и про дракона, которого дважды переводил через щит. Но, видно, его не особо настойчиво спрашивали.

В-третьих, не верил Мирролан в то, что Астерия все это время прятала под юбкой кинжал. Он же видел ее удивление, когда он рассказал про убийство родителей. И ужас, когда она поняла, что держала в руках тот самый кинжал.

Мирролан решил обязательно узнать побольше об этом артефакте. Он покрутил кинжал в руке. На ощупь он был ледяной, будто его только что притащили с Северных хребтов. Да там его, наверное, и выковали.

Вернувшись в свой кабинет, король швырнул кинжал на стол и обтер руки, словно испачкался в чем-то.

Все мысли Мирролана занимала Астерия и то, как теперь с ней быть. Совет наверняка уже сложил один и один и понял, кем является его человечка. Теперь она их заинтересует. А лишнее внимание к ней сейчас — дополнительная опасность.

Король нервно мерил шагами кабинет. Шкафы, окна, стол слились в одно единое месиво, потому что все внимание, даже зрительное, было обращено внутрь. К волнующим мыслям.

С одной стороны, то, что Астерия принцесса, было хорошо, потому что идея примирить два враждующих государства была, можно сказать, последней волей отца Мирролана. С другой — где-то глубоко в душе его еще мучило осознание того, что именно родители Астерии оказались причиной гибели его отца и матери.

Мирролан откинулся на спинку кресла, сцепил руки в замок на затылке и закрыл глаза. Оракул сказал, что король все еще сомневается, поэтому не принял окончательно истинность.

“Да, дурень, ты выезжал до сих пор только за счет нашей с Муром связи и того, что Астерия очень эмоциональна, поэтому у нее достаточно легко получается призвать тебя, — начала свой бубнеж Роя. — Даже в лабиринте оракула ты позволил раскрыться истинности лишь частично”.

Но он же ее нашел! Почувствовал. В тот момент был уверен, что никогда и ни за что не сделает ей больно. Сколько раз после этого он был на грани? А сейчас вообще вспылил, ушел, будто подписал приговор. На эмоциях трудно было сказать, что он ей доверяет.

“А теперь представь, если кто-то использует артефакты, чтобы нас заглушить? — продолжила отчитывать Хранительница. — Да, такие есть. У Темных”.

Но Темных давно не было. Их еще пару-тройку веков назад окончательно извели.

“Уверен?” — задала провокационный вопрос Роя.

Теперь Мирролан точно был не уверен. У Темных было слишком много власти и сил. И мысли были такими же темными, как их сердца. Неужели кто-то смог затаиться?

Роя молчала. Зато раздался стук в дверь. Король накрыл бумагами кинжал и одним движением руки открыл дверь. На пороге стоял Лис.

Мирролан удивленно поднял бровь. Вот так вот просто? К королю?

— Ваше Величество, — оборотень склонился в учтивом поклоне. — Вы, кажется, задолжали мне одно желание. Выслушайте меня.

Король напрягся. Действительно, там, на границе, помимо всех прочих договоренностей, Лис вытребовал одно желание. И это требование закрепили заклинанием обязательства. Теперь Мирролан не мог отказать.

— Говори, — кратко кивнул король.

Лис зашел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Он достал из-за пазухи пожелтевшую от времени папку с потрепанными завязками и протянул Мирролану.

— Несколько лет назад, в дождливый мрачный день на крыльце нашего домика появилась очень красивая немолодая пара. За ними поодаль стояли два рыцаря. Я тогда не понял, почему мой отец склонился в глубоком поклоне, но сделал то же самое, — неторопливо начал рассказ оборотень. — Их просьба была проста — провести за щит, а потом, когда придет время, вернуть обратно.