— И что ты будешь с этим товаром делать?

— Это не товар, — ответил я уверенно. — Это имущество, которое надо вернуть. Если его вывезли из моего среза, то наверняка можно и завезти обратно. У меня много знакомых в этой сфере, по номенклатуре и серийным номерам можно вычислить, кому предназначался груз. Может, заодно станет понятно, кто его спёр. Донка?

— А, чего? — старуха сидит, привалившись к колесу грузовика, и, мне кажется, задремала.

— Скажи, ты можешь провести караван до моего среза?

— До твоего не могу, служивый. К вам караваны не ходят.

— Почему?

— Местные не пускают. Хочешь что-то поиметь — заказывай, вытащат в Альтерион на рынок. А если сам полезешь — огребёшь. Мирон на это сильно ругался из-за переплат, но сделать ничего не мог. Так что Альтерион — самая близкая точка. Там много ваших пасётся, может, договоришься с кем…

— Чёрт, как неудачно…

— Да что ты паришься? Повесь на Керта, он брокер или как? До твоего среза дотащат, а там только контакты надёжные нужны. Есть у тебя такие, служивый?

— Как не быть.

— Вот и всех делов. Так что, мы никуда не идём? Зря я, как дура, трезвая сижу?

— Погоди, — вздохнул я, — у нас ещё беженцы на балансе.

— Напоминаю, — сообщила невозмутимым тоном Алина, — что расчётный час на Терминале — полдень. У вас остался один час тридцать минут. В дальнейшем вам следует либо оплатить проживание этих людей на следующие сутки, либо покинуть Терминал. Также обращаю ваше внимание на тот факт, что транспортных средств на стоянке стало больше на пять единиц, что влечёт за собой соответствующее увеличение парковочного сбора.

— Да, я кругом всем должен, я понял. Но у меня есть для тебя интересное предложение. Можешь пригласить в конференцзал их главного… как там его…

— Вы имеете в виду человека по имени Карит? В данный момент он с группой соотечественников находится в холле. Ожидая, видимо, именно вас, Алексей.

— Вот прям с группой и приглашай. И сама приходи. Я чуть позже буду, договорюсь только с Кертом…

Брокер охотно согласился оценить имущество, выдать долю панкобайкерам, выставить остальное оружие на торги, оформить комиссионное соглашение с Кройчеком, оплатить из выручки парковочный сбор, оформить доставку гуманитарки и так далее. И всё это за скромную сумму…

Надеюсь, что скромную, потому что в курсах я не ориентируюсь никак. Куда мне в караванщики, я вас умоляю!

В конференц-зале собрались Карит, трое почтенных старцев из его группы поддержки и пожилая дама в платке, представляющая, видимо, женскую часть оптом. С нашей стороны стола оказались я, Аннушка и зачем-то Донка. Их я не звал, сами пришли. Глойти, наверное, ждёт окончательного решения по выходу, чтобы немедля нарезаться антисептиком, если мы никуда не едем. А Аннушка… Эта не знаю зачем. Может, ей просто интересно. Алина воздвиглась в торце стола, садиться не стала. Ни разу не видел, чтобы она сидела. К ней я и обратился первой:

— Алина, ты спрашивала у меня, каких людей я бы порекомендовал для заселения вашего среза.

— Да, Алексей. Я всё ещё ожидаю ответа, — кивнула она красивой головой.

— Я готов сформулировать критерии. По моему мнению, это должно быть моноэтничное сообщество небольшой численности с выраженной религиозной составляющей и преобладающим женским влиянием. У вас ведь матрилинейное общество, Карит?

— Я не вполне…

— Одна девушка сказала мне, что род у вас считается по матери.

— Да, — подтвердила пожилая, — рождённый от иша будет хавер. Неважно кто его ав.

— Это даёт надежду, что войну такие ребята начнут не сразу, — закончил я мысль для Алины.

— Ты предлагаешь поселить этих людей в нашем срезе? — уточнила она.

— Мне кажется, это вариант, который, как минимум, стоит рассмотреть.

— Наш народ не воюет, — сказал Карит.

— Вашего народа просто пока не собиралось достаточно много в одном месте, — пожал плечами я. — Подожди пару поколений. Но для стартовой позиции и это неплохо. Что скажешь, Алина? С моей точки зрения, этот вариант хорош уже тем, что они уже тут, большая экономия на логистике.

— Я не могу принять такое решение единолично, — сказала роботесса, — но остальные уже на связи. Пока они совещаются, могу я узнать ваше мнение, Карит?

— Мы бы хотели чуть больше узнать о том, что нам предлагается, — осторожно высказался тот.

— Если решение будет принято в вашу пользу, мы предложим вам этот мир. Весь. На сегодня лишь часть его земель пригодна для жизни, но это большая территория, и она расширяется. С учётом вашей текущей численности мы предоставим больше земли, чем вы сможете обработать. Ведутся работы по рекультивации пустошей, следующие поколения долгое время смогут расселяться свободно. Биоценоз прилегающих к Терминалу земель восстановлен в достаточной степени, чтобы засеять землю сельскохозяйственными культурами и развести полезные виды животных. Посевной и иной биологический материал мы готовы предоставить безвозмездно. Также мы возьмём на содержание ваше сообщество, пока оно не сможет обеспечивать себя самостоятельно. Наличие Терминала с его торговым трафиком гарантирует сбыт для излишков продукции, когда они появятся.

— Это прекрасные условия, — оценил Карит. — Что взамен потребуется от нас?

— Плодитесь и размножайтесь.

— И всё?

— Мы хотим заселить наш мир.

— Но…

— Мы согласны, — перебила его женщина. — Мы готовы принять ваш мир как свой.

— Ваше согласие зафиксировано, — кивнула Алина. — Нам потребуется некоторое время для окончательного согласования позиций, ответ будет чуть позже. В качестве аванса Терминал бесплатно продляет ваши номера на сутки.

— А можно нам тогда заодно… — начала сходу торговаться пожилая тётка. А я решил, что мне тут больше делать нечего, и с облегчением вышел.

У меня своих проблем полно.

— Ловко ты всех развёл, — догнала меня в холле Аннушка, — уважаю. Сбросил с шеи ярмо, при этом Алинка тебе ещё и должна осталась.

— Думаешь, они их примут?

— Уверена. Алина только вид делает, что у них кибердемократия. По факту, она всем рулит. Терминал-то под ней. Без него остальные ни черта не купят и ни хрена не продадут, а значит, вся их миссия сразу превратится в тыкву.

— А что за «остальные»?

— Ну, там, в пустошах, какие-то автоматические заводы, скважины, что-то такое. Где-то качают нефть, где-то делают из неё бензин, где-то пилят оборудование для всего этого…

— И везде свои Алины?

— Не, Алина такая одна, — засмеялась Аннушка. — У остальных чувства юмора нет. Обожаю её.

— Она тебя тоже, знаешь?

— Конечно, мы каждый раз, как видимся, признаёмся друг другу в любви. Была бы она помягче корпусом, я бы, может, даже пересмотрела свою ориентацию. Ну, хотя бы чуть-чуть. В порядке исключения. Только для неё. Девушкам бывает одиноко в ванне с пеной…

— Издеваешься?

— Точняк. Куда ей в ванну? Замкнёт ещё чего… Собутыльница из Алинки тоже никакая, но во всём остальном идеальная женщина. Умная, красивая и без истерик.

— Как ты?

— Лучше. Ей не надо брить ноги.

На площадке идёт активный аукцион. Караванщики выкрикивают цены, Керт вдохновенно рулит процессом, ящики утаскивают, вместо них притаскивают другие, их тоже потом куда-то несут… Шум, ругань, веселье, бардак. У меня аж голова закружилась. Нет, не гожусь я в коммерсанты. Никогда не годился. Тут моё имущество с молотка пускают, а я даже не знаю почём, потому что цифры мне ни о чём не говорят. А часть сделок и вовсе совершается, по-моему, сложным бартером.

— Не боись, солдат, — успокаивает меня Аннушка, — Керт знает что делает. Лучший брокер на Дороге.

— Он-то знает… Это я без понятия.

— Ничего, так даже лучше. Он лишнего с тебя не возьмёт, репутация дороже, а ты бы проторговался в хлам, я думаю.

— Так и есть. Все мои попытки заняться хоть каким-нибудь бизнесом закачивались одинаково — феерическим провалом и потерей денег. Не дано. Надеюсь, хотя бы долги выйдет в итоге закрыть, а то я с Алиной даже за парковку ещё не рассчитался.