— Не трогайте ничего! — заорал снизу Квантум, как тощий жрец не имевший возможности проложить себе дорогу локтями. — Пусть только клан-лид собирает!

На площадке действительно было тесно. Но те только от игроков. В центре площадки торчал обрубленный кусок мраморной трубы. Из него вверх плотным столбом била вода. До потолка не добивала, но накрывала всех нас неприятным дождём. У края площадки стоял огроменный деревянный сундук. Самый натуральный сундук с амбарным замком. Прислонившись к сундуку спиной, отдыхал человеческий скелет. Мокрый череп с пустыми глазницами склонился к неосыпавшимся рёбрам, кости рук безвольно опадали к ногам. Скелет был абсолютно голый. Вся одежда, если и была такая, давно-давно истлела. Единственным одеянием являлся свисавший с шейных позвонков золотой медальон.

— Тихо! Не прикасайтесь! — скомандовал я, присаживаясь рядом с Платоном и отгоняя чужие руки.

— Что там? — прокричали снизу.

Но я не стал отвечать. Осторожно взялся за золотую цепь и попытался стянуть. Едва я к ней прикоснулся, скелет рассыпался в труху. Малейшая вибрация — и от него осталась лишь кучка влажного песка у подножия сундука.

— Твою мать, — выругался я, а затем поднёс медальон к глазам.

На одной стороне с феноменальной чёткостью был выгравирован портрет смазливого, курчавоволосого парня. Я потёр пальцем, и прочёл под портретом имя: «Роуэн». Под именем крошечными буковками шла очередная гравировка: «Где бы я не находился, я всегда мечтаю вернуться к тебе…».

Я хмыкнул и перевернул медальон. Но портрет на другой стороне словно стёрся от времени. Словно размылся. Я видел, что там что-то нарисовано. Но не мог разобрать. Тёр пальцами, даже поплевал пару раз. Но ничего не помогло. На противоположной стороне оставался лишь неразличимый контур.

Я сосредоточил взгляд на мелких буковках и прочёл: «Я всегда мечтаю, чтобы ты вернулся ко мне, где бы я не находилась…». И подпись чуть ниже: «Вивиарис».

— Ох, ты ж, ёкарный бабай! — глаза достали лба, когда до меня дошло, чьё имя выгравировано на стороне с размытым портретом. — Не может быть!

Но появившееся системное сообщение объяснило, что может.

Внимание! Вы обнаружили таинственный предмет! Персональный предмет, фигурирующий в 17-ти репутационых заданиях.

Внимание! К завершению доступно репутационных заданий: 2/17

Задание: «Ты — мне, я — тебе». Награда: вариативно.

Задание: «Симпатия». Награда: вариативно.

Вы можете распорядиться предметом по своему усмотрению.

— Что это? — очень тихо спросил Платон, наблюдая за моей охреневшей мордашкой. — Что-то вкусное?

— Пока даже не знаю, — захлопал я глазами. — Но это я точно оставлю себе.

Я посмотрел за спину, увидел подозрительно смотревших на меня сокланов, и торопливо засунул медальон в заплечную сумку. Его я никому не отдам, это точно. Даже под угрозами очередного импичмента. Но и разбираться с ним я буду не сейчас.

— Реально что-то вкусное, — завистливо констатировал Платон.

— Да уж, — прокомментировал я. — Что-то мне подсказывает, что эти «эпические» карты просто имба имбищная… Я пока не знаю, что буду делать с медальоном, но, уверен, в нём сокрыта великая репутационная сила.

— Значит, квест, — кивнул головой Платон. — Ладно. То такое… Что будем делать с этим? — он похлопал по сундуку.

— В боссе лута не было. Значит, надежда только на сундук. Надо замок снять.

— Срубим?

— Вряд ли получится, — я поднялся на ноги и принялся осматривать своих бойцов. — Тут нужен кинжальщик, мне кажется. У них есть скилл, вскрывающий замки… Эй, ребята! Мне нужен топовый кинжальщик! Пропустите наверх Шотгана!

Плотная пробка из «Бессмертных», сотворившая затор на спиральной лестнице, пришла в движение. Вверх начали пробираться ловкие бойцы с кинжалами за поясами. Отряд возглавляла взволнованная Катя. За ней прибежал Илья и другие, менее прокачанные персонажи.

Столкнувшись со взглядом Кати, я уверенно провёл черту рукой, отстраняя её. Схватил Илью за рукав и подтянул к себе.

— Что такое, в самом деле? — попыталась продемонстрировать возмущение Катя. Но я её не слушал.

— Илюха, на тебя вся надежда, — я указал на замок. — Давай, постарайся.

Илья присел на корточки, посмотрел на замок взглядом опытного медвежатника, достал отмычку из сумки, и сломал её сразу, как только засунул в гнездо.

Сзади засмеялась Катя. Я грозно глянул на неё и она моментально затихла.

— Скилл, что ли, слабоват? — пробормотал Илья и пошёл на второй заход. В этот раз он даже покрутил отмычкой внутри, прежде чем она сломалась.

Он сломал следующие пять отмычек без намёка на хоть какой-нибудь щелчок, сообщивший, что первая преграда пройдена. Задумчиво сел и почесал макушку.

— Не годится, Лёха, — на вершину забрался Хельвег, теснился вместе со всеми и наблюдал за процессом. — Я думаю, надо собрать со всех кинжальщиков отмычки и отдать топовому кинжальщику в клане. Пусть он пробует… Вернее — она.

Я прекрасно понял, о чём он говорит. Я приходил к такому же выводу, наблюдая за безуспешными попытками Шотгана. И, уж конечно, знал, кто является самым прокачанным «кинжальщиком» в клане. Я сам столько усилий приложил, чтобы этот «кинжальщик» стал прокачанным, что сосчитать сложно. За ручку водил, в пати другим отказывал, не разрешал выгонять с экспинга, потому что «кинжальщик», дескать, бесполезен в АОЕ-контенте. Защищал от кланового гнева… Тьфу!

Но потом случилось, что случилось. Кинжальщица потеряла берега настолько, что позволяла себе брезгливо воротить нос от того, кто так много для неё сделал. И с этой сукой я не хотел иметь никаких дел. Ни сейчас, в частности. Никогда, в общем.

Мой взгляд опять столкнулся с Катиным взглядом, когда мы оба пытались принять правильное решение. Она молчала и смотрела вопрошающе. Не дерзко, а спокойно и с просьбой в глазах. Я же смотрел на неё, как на неизбежное зло. На данный момент, выбора у меня не было никакого. Я сто раз себе говорил, что ни за какие коврижки не буду с ней взаимодействовать. Даже если будет умолять на коленях. Но, видимо, пришла пора принять важное решение. Пришла пора отпустить. Забыть обиды, и дать ей шанс втянуться в клановую жизнь. Не смотреть на неё, как на нечто несуществующее, а попробовать простить.

— Я попробую, — тихо прошептала Катя. — Пожалуйста.

— Хорошо, — согласился я. — Шотган… И вы, ребята. Обменом накидайте Кате отмычек… Да-да, все, что есть! Как топовый кинжальщик, она будет пытаться.

— А если не откроет? — обречённо прошептал нервничающий Дистин.

— Помолчи, Димон, — нахмурился я. — Не каркай. Давайте, погнали.

Кате подкинули под сотню отмычек. Она опустила стройный задок перед сундуком, устроилась поудобнее и приступила к работе.

Разницу мы, кто нависал над ней, ощутили сразу. Ковырялась в замке она куда дольше, чем Шотган. Это означало, что умение у неё действительно прокачано лучше. Она сосредоточенно прислушивалась, морщила бровки, и продолжала пробовать. Где-то минут через 15 непрекращающихся попыток и 30 сломанных отмычек, раздался победный хруст. Дужка навесного замка отлетела и тот упал прямо в песок, оставшийся от скелета. Облегчённый вздох, вырвавшийся из десятков ртов, поблагодарил Катю за старание.

Но мне показалось этого мало.

— Отлично сработано, — сказал я. — Молодец.

Впервые за незнамо сколько дней, Катя мне улыбнулась:

— Спасибо.

— Ну-с, — скрестил пальчики Димон. — Давай, клан-лид.

Я сделал страшную рожицу, отворил сундук и запустил руки в тёмные закрома.

— Ух, ты ж, мать-перемать! — воскликнул я, когда системные сообщение начали прыгать перед глазами.

— Лёха, не пугай! Говори, что там!

Я натурально так загыгыкал. От нервов, наверное. Мы так много времени потратили на поиски этих сокровищ, что я едва не перегорел. К счастью, мы их реально нашли.

— Слушайте все! — закричал я. — Готовый эквип под 60-й лэвэл! «Эпический» меч, «эпический» лук…