Елена вышла к толпе воинов и объявила:

— Моим мужем будет тот, кто сможет опрокинуть меня на землю.

Раздался дружный рев восторга среди зрителей и претендентов. Ну, еще бы, никто из них и не догадывался, что их ждет. Вперед вышел рослый воин, он бросил на землю шкуру, широко расставил руки, намереваясь осторожно поднять девушку и уложить ее. Однако, через пару секунд, сам оказался лежащим на этой шкуре. То же самое произошло со следующим воином, потом со следующим. Вокруг установилась тишина. Никто уже не вопил, слышалось только тяжелое дыхание очередного неудачника.

— Стоп! — крикнул вождь, подняв руку вверх, тем самым останавливая состязание. — Я понял! Это колдовство! Белая скво обладает колдовской силой. Я отменяю состязание! Белая скво пойдет в мой вигвам. Я сам дам потомство белой скво!

— Пусть другая скво сделает свой выбор, — закричали другие воины, — но без борьбы.

— А как же состязания? — усмехнулась Лилия. — Я должна выбрать самого сильного и умелого.

— Выбирай! — распорядился вождь.

Лилия подошла к костру и вдруг выхватила из рук одного из воинов нож, который когда-то носила на бедре под одеждой. Воин отскочил от нее и потянулся за своим копьем, другие тоже отошли от нее, образуя круг. Они с интересом смотрели на белую скво, которая подбрасывала на своей ладони вороненый клинок. Зрелище действительно было завораживающим. Наконец она не сильно размахнулась и метнула нож в ствол, стоявшего в десяти шагах, дерева. Последовал глухой удар вошедшего в дерево лезвия. Рукоять дрожала и слегка покачивалась, но клинок вошел глубоко, и вынуть его было бы не просто, только вынимать его никто не спешил. Все только заворожено смотрели то на Лилию, то на торчащий в стволе нож.

— Кто сможет повторить, — сказала она, — тот и будет моим мужем.

До этого молчавшие воины заговорили разом. Затем начались броски, разумеется, безуспешные. Охотники привыкли бросать томагавки, это у них получалось отлично. Вскоре они поняли, что их просто дурачат, поэтому взяли, привычное им, оружие, и один за другим метнули его в ствол дерева. Естественно, все томагавки попали в цель, и состязание опять зашло в тупик. Лилия пожала плечами и взглянула на вождя.

— Бороться твои воины не умеют, ножи бросать не могут, — сказала она. — Зачем мне такой муж?

— Не смей оскорблять моих воинов! — завопил вождь. — Да, они не владеют подлыми приемами белых людей, но они сильные храбрые и честные воины!

— Честные воины не воруют женщин, и не принуждают их к замужеству! — спокойно ответила Лилия.

— Ты сама не понимаешь своего счастья, — снова завопил вождь. — Уведите их и поставьте охрану, завтра я решу, как с ними поступить.

Девушек снова отвели в вигвам, но возле него сидели два воина с томагавками в руках. Они явно не боялись белых скво, на их крашеных лицах читалось только любопытство. Когда стемнело, из вигвама вышла одна из девушек и подошла к воинам.

— Ждете решения вождя? — спросила Лилия у одного из них.

Тот утвердительно кивнул головой.

— Вы можете ждать внутри, — продолжила она и поманила их за собой.

Посовещавшись между собой, индейцы вошли в вигвам, а через полчаса снова вышли оттуда. Правда выглядели они несколько иначе и уже мало походили на воинов и обликом и одеждой. За индейцев их можно было принять лишь в темноте и на расстоянии. А в действительности это были наши амазонки, наспех загримированные подручными средствами под индейских воинов.

— Надо вернуть хотя бы наше оружие, иначе мы далеко не уйдем, — шепотом сказала Лилия.

— Вождь хранит все это в своем вигваме, — ответила Лена, — к нему не подобраться.

В этот момент на краю стойбища в вигваме, где были похищенные скво, раздался протяжный заунывный вой. Затем вой повторился, послышались гортанные крики. Амазонки притаились в тени вигвама вождя. Они увидели, как вождь в сопровождении пяти воинов направился в сторону начавшейся суеты у вигвамов похищенных скво.

Такой случай упускать нельзя, и амазонки, стараясь походить на индейских воинов, проскользнули внутрь. Суета в стойбище нарастала, слышались выкрики, воины с копьями и томагавками бежали вслед за вождем к крайним вигвамам. Наши девушки выскользнули из жилища вождя с двумя большими мешками в руках и побежали к другой окраине стойбища. На них пока не обращали внимания, только уже на выходе в лес, часовые пытались остановить их, но это им не удалось. Оба получили удар ноги в голову и, возможно, больше не придется им бегать по лесам.

Отбежав немного, девушки остановились, сбросили с себя одежду индейских воинов и одели черный камуфляж амазонок, в котором, собственно, и были захвачены. Достали из мешка пистолеты, которые были заряжены. Индейцы не знали, как с ними обращаться и поэтому просто притащили их с собой как дрова, хорошо, что в костер не бросили. Словом, теперь они были вооружены, как до похищения и просто так их не захватить. Черная одежда и размалеванные лица делали их почти невидимыми в темноте.

— Лиля, мы должны грохнуть этого Бонапарта, пока он не вывел новую породу людей, — сказала вдруг Лена.

— Нам точно надо его грохнуть, — ответила Лилия, — иначе нас снова поймают. А новая порода людей все равно выведется, тут уж не сомневайся.

Амазонки начали огибать стойбище, продвигаясь к той стороне, где слышались крики и мелькали факелы. О причинах ажиотажа они догадались еще в вигваме вождя. Наверняка пришли воина другого племени освобождать своих женщин, и сейчас идет бой. Схватка в темноте всегда происходит сумбурно, но те, кто нападает из темноты всегда в выигрышном положении, поскольку он видит освещенного противника, а его не видно.

Вот и амазонки заметили фигуру вождя. Елена стала целиться из пистолета, тут мазать нельзя, второго выстрела ей сделать не дадут. Лилия тоже держала оружие наготове. Четыре выстрела они сделать успеют, а дальше рукопашная или бегство?

— Стреляем и бежим, пока они не опомнились, — скомандовала Лилия.

Загремели выстрелы. Вождь упал, и два стоящих радом с ним воина тоже рухнули на землю. После грохота четырех выстрелов, раздались вопли обороняющихся и появились первые признаки паники. Этим воспользовались нападавшие: полетели копья и томагавки. Амазонки бросили свои пистолеты в заплечные мешки и побежали в сторону от разгорающегося сражения. Они внесли свой вклад, отомстив обидчикам, и не собирались присоединяться к нападавшим. Однако, обстоятельства сложились иначе. Они услышали крики на русском языке со стороны нападавших. И голоса узнали. Их звали по именам полковник, «муж» Лилии, и поручик, кавалер Елены.

Теперь все стало на свои места. Девушки вернулись и вскоре увидели своих друзей, или «мужей», что в данный момент было неважно. Сражение, тем временем стало затихать, нападающая сторона не пошла добивать деморализованного противника, а тихо ретировалась, забрав своих скво. Наша четверка тоже двинулась в сторону, но противоположную той, куда ушли дружественные индейцы. Группу вел полковник, причем он уверенно держал направление. Мужчины избавили девушек от груза, и продвижение шло довольно бодро. На расстоянии не менее трех миль, разбили лагерь, развели костер и, определив дежурных, расположились на ночлег. К счастью в одном из мешков оказалась их палатка.

Наутро провели ревизию оставшегося снаряжения. В наличии оказались пистолеты, заряды к ним, ножи, одежда. Лишились только продовольственных запасов, но они пополнялись охотой. В середине июля группа вышла к реке Юкон. Следы предыдущей группы больше не встречались, и оставалось только надеяться, что Клобукову и его команде удалось добраться до этой реки. Четыре дня потратили на изготовление плота, а дальше началось плаванье, которое должно было закончиться на родине, а точнее, на Аляске. Девушки снова надели свои матросские парусиновые робы, а изрядно уже потрепанные мундиры амазонок сложили в мешки. Индейские племена попадались редко, но там удалось выторговать мокасины для всех, поскольку их европейская обувь пришла в негодность. Встретили представителей Гудзонской торговой компании, у них купили теплую одежду, порох и пули. Поселения белых людей встречались совсем редко.