— Я думаю, что это случится завтра, — спокойно ответила хозяйка, — а сегодня у нас с тобой будет занятие поинтереснее. Марк Савельич сообщил мне, что сегодня они очень спешат, но непременно будут завтра к обеду и обязательно вдвоем.

Последние слова Евдокии Никитичны звучали как приказ, а Марк, весь поглощенный едой согласно кивал головой. Я не стал разгадывать этот ребус, целиком положившись на своего компаньона. Весь обед прошел в дружеской беседе, где о нашем деле не упоминалось ни словом, ни намеком.

Отобедав, мы с Марком тотчас вскочили, ну не вскочили, а залезли, на наших коней и отправились восвояси.

— Ну, рассказывай, — обратился я к нему, едва мы отъехали от ворот усадьбы.

— Пока рассказывать нечего. Евдокия Никитична женщина умная и практичная. Суть проблемы она поняла еще до того, как мы вошли в ее кабинет. Все что я ей пытался донести, она уловила с полуслова. Журнал, нами подготовленный, пролистала очень бегло, и он ее заинтересовал, но… Она сказала, что ей нужно, во-первых: прочитать журнал целиком и очень внимательно, во-вторых: прежде чем что-либо решать, хорошо подумать. Таким образом, она приглашает нас завтра к обеду, где и объявит свой вердикт.

— Справедливо, — заметил я. — Она рискует деньгами и не маленькими. Но, как говорят мои приятели: кто не рискует тот не пьет шампанское… Сам то на что надеешься.

— Ты знаешь, — задумчиво ответил Марк. — Я чувствую, что нас ждет какой-то подвох. Не отказ, нет. Именно, подвох!

Дальше мы ехали молча. Марк был погружен в свои мысли, а я пытался угадать, что кроется за словами Марка. В конце концов, я должен знать: заниматься ли мне дальше сочинительством или начать разрабатывать другую тему, типа изобретения велосипеда. Создание джаз банды с сестрами Елисеевыми, увы, невозможно. Нет, петь-то на банкетах и балах можно сколько угодно, только вот зарабатывать этим нельзя. Не положено-с дворянскому сословию заниматься этим бизнесом. Крепостных эксплуатировать, это, пожалуйста, сколько угодно. Служить в армии или по гражданскому ведомству, извольте-с. А больше ни-ни, ну разве что издательское дело… Попрощавшись на развилке дорог и условившись встретиться завтра в то же время, мы расстались.

Утром следующего дня, после обычной зарядки я на озеро не поехал. Не хотел «случайно» встречаться с Полиной. Поэтому прибыл к развилке даже раньше назначенного времени. Марк был сосредоточен, даже несколько мрачен. Похоже, эту ночь он провел без сна. Я не стал докучать ему пустыми разговорами и мы, пришпорив своих лошадей, неслись к усадьбе Денисовых. Только подъезжая к усадьбе, Марк резко осадил лошадь.

— Рановато мы, однако, — с кривой усмешкой сказал он.

— Разве нам ко времени? — удивился я.

— Нет, но обедать еще рано, — со вздохом сказал Марк.

— Ты, похоже, робеешь?

— Есть немного…

— Поехали. У нас ведь дело, а не сватовство. Чего робеть-то?

А нас уже ждали. Евдокия Никитична, да и Варвара, принаряженные, встречали на крыльце.

— Проходите, гости дорогие, — сказала хозяйка, — сначала в кабинет, дела будем решать, а потом за стол. Отобедаете у нас.

В кабинет мы вошли вчетвером. Небольшая комната: бюро, шкаф, кресло и три стула, причем два стула, явно принесены недавно, очевидно, для нас. Присутствие Варвары, похоже, Марку не понравилось. Он как-то сразу помрачнел. Меня это тоже удивило, но девушка была совершенно спокойна и даже лучилась какой-то затаенной радостью. Да и сама Евдокия Никитична выглядела довольной. Очевидно, принятое ею решение, устраивало ее полностью. Мало того, она была уверена, что Марку оно тоже понравится.

— Ну, так вот, Марк Савельич, — начала она свою речь. — Мы с вами вчера обговорили положение дел в вашем издательстве. Собственно, оно и не ваше уже. То, что вы предлагаете по его восстановлению мы тоже обсудили, а главное мы прочитали ваш рукописный экземпляр и нам все понравилось. Я имею ввиду, себя и Варвару Ильиничну. А теперь слушайте мое решение. Я выкупаю издательство из долгов и становлюсь его владелицей. Соответственно вы, Марк Савельич, более не банкрот и вам не нужно закладывать усадьбу, чтоб расплатиться. Мало того, я даю вам еще тысячу рублей отступных. Далее, в своем издательстве я назначаю управляющей Варвару Ильиничну, а вас Марк Савельич, — главным редактором. Ваши зарплаты будут зависеть от доходов издательства. Судя по тому, что вы мне принесли вчера, доходы будут. Естественно, за все, что напечатано, авторам будет выплачиваться гонорар. Это уже вас касается, Максим Петрович. Кстати, мы ждем продолжения вашей повести. Варвара даже сделала рисунки к ней…

— Вы так хорошо описали внешность девушек, что я не удержалась, — сказала Варвара, глядя на меня.

Марк сидел, как громом пораженный. Он ожидал подвоха, но явно не такого. Зато мне предложение хозяйки очень понравилось. Надо было сразу предусмотреть такой вариант. У меня чесались руки, хотелось ткнуть Марка в бок, чтоб он не тянул резину, а скорее соглашался, пока Евдокия не передумала. Но ему видно не хотелось быть в подчинении у Варвары. А что делать? Других-то вариантов просто нет. Впрочем, он может жениться на Варваре, тогда все повернется наоборот…

— Вижу, мое предложение стало для вас неожиданным, Марк Савельич, — сказала хозяйка. — Так я вас не тороплю. Сейчас мы сядем за стол, за обедом вы все обдумаете и скажете нам свое решение.

— Вот это правильно, — поддержал я ее, а то молчание Марка стало меня напрягать. В конце концов, кто даст немаленькие деньги под обещание вернуть, когда разбогатею? Я таких чудаков не встречал ни в одном из миров.

Марк видно пришел к такому же выводу и, глубоко вздохнув, сказал:

— Я согласен, Евдокия Никитична.

— Ну, и слава богу, — ответила та.

Мы перешли в обеденную залу, где уже был накрыт стол, но более изыскано, чем вчера. Стояла даже бутылка вина, явно не домашнего производства. Обедали, вначале молча, наверное, хмурый вид Марка не располагал к разговорам. Моя попытка сгладить неловкое молчание успеха не имела. Евдокия Никитична выглядела вполне довольной, а хмурый вид Марка, казалось, ее даже забавлял. Варвару переполняли какие-то эмоции, она порывалась что-то спросить у меня, но натыкалась на строгий взгляд матери и никак не могла решиться.

— Варенька, вы что-то хотите сказать, — прервал я ее мучения.

— Да, Максим Петрович, — тотчас ответила она. — Вы уже дописали вашу повесть?

— Нет, Варенька, — удивленно ответил я. — Я же не знал, чем закончится наша с Марком затея, а писать просто так, в пустоту, смысла нет. Но теперь-то уж я допишу, не сомневайтесь…

— А Полине Елисеевой, вы читали вашу повесть? — продолжила она.

— Нет, когда бы я успел? — снова удивился я.

— А вы можете исполнить романсы, которые написаны в вашем журнале? — продолжила допрос неугомонная девица.

— В нашем журнале, — совершенно спокойно поправил ее Марк.

После этих его слов у меня гора с плеч упала. Как говорил великий комбинатор: лед тронулся, господа присяжные… Далее завязался общий разговор, вино было разлито по бокалам и, естественно, выпито за успех нашего предприятия. Марк, с хозяйкой своего издательства, теперь Евдокия Никитична приобрела этот статус, решили отправиться в Павловск, прямо завтра, Вареньке было приказано следовать за матерью, а я пообещал присоединиться позже. Моего присутствия там вовсе не требовалось, а в поместье я обещал написать еще две главы для следующего номера. Мои черновики Марк вернул еще вчера.

— Евдокия Никитична, — спросил я нашу хозяйку, когда с обедом было закончено, — а как вы находите нашу задумку с кроссвордом, на последней страничке и публикацией ответов на него в следующем номере.

— Задумка хорошая, да уж больно легко ответы находятся, — ответила она.

— Так ведь можно усложнить. Варенька наверняка лучше может придумать!

— Верно. Вот пусть и займется этим, — резонно заметила Евдокия. — А еще, я думаю, название журнала надо сменить.