Продолжение в следующем номере.
К концу второго дня написания повести у меня едва хватило сил добраться до кровати. Выпачканный чернилами с головы до ног, я едва сподобился умыться и рухнул на кровать без сил. В каком виде находился мой кабинет, лучше не вспоминать. Стопку листов — чистовой вариант повести, я сложил отдельно и положил на шкаф. Завтра попрошу Ольгу навести там порядок, нет, не попрошу, а прикажу. Я ведь барин. Вчера наорал на нее ни за что, надо бы извиниться… Или не надо извиняться? Крепостная ведь… На этом мысли в моей голове кончились, я уснул.
4
На следующее утро в шесть, как обычно, я проснулся. Вся, самая трудная работа сделана. К обеду приедет Марк, мы с ним сегодня подготовим проект нашего журнала, и завтра с утра отправимся к Денисовым, нашим предполагаемым меценатам. А раз так, пусть сегодня у меня будет незапланированный отдых, хотя бы утром. Я повернулся на другой бок и снова заснул.
А часа, через полтора, когда я еще ни не думал просыпаться, во двор именья въехала всадница. Если бы я это видел, то наверняка решил бы что мне снится сон на тему моей рукописи для журнала. Амазонка, правда, была в белом наряде, но обличием походила на Валерию. Впрочем, я ведь спал, а всадницу встретила Ольга. Встретила довольно равнодушно, сразу объявив, что барин спит, а будить его она не станет, потому что барин последнее время сильно не в духе. А все из-за соседского помещика, Марка Савельича…
— Чего ты такая неласковая, — спешившись, спросила Полина. — И чем это твой барин так занят, что даже на озеро ездить перестал?
— Уж думаю: порчу на него навели… Ходит по дому, бормочет что-то, а потом садится и пишет. Все пишет и пишет… Рвет написанное и снова пишет. Вот и меня давеча…
Тут у Ольги потекли слезы.
— Неужто побил? — удивилась Полина.
— Лучше бы побил… — всхлипнула Ольга. — Кричал, чтоб на глаза ему больше не показывалась, а ведь всего-то пыталась кабинет его прибрать…
У девушки снова потекли слезы.
— Ладно, — сказала Полина, снова садясь в седло, — передай барину, как проснется, что завтра утром его будут ждать в том месте, которое он знает…
— Как же я передам, барышня, если он видеть меня не хочет…
— Ты дуру-то из себя не строй и из меня дуру не делай! Передай, что я сказала, — крикнула Полина и галопом ускакала со двора.
Проснулся я поздно, зато с чувством выполненного долга. Марк получит то, что я ему обещал и, возможно нам удастся оживить его детище. Умывшись во дворе, я увидел Ольгу, которая протягивала мне полотенце и при этом всячески старалась не смотреть на меня.
— Ты чего это нос от меня воротишь? — спросил я ее.
— Так вы же вчера приказали на глаза не показываться, — пробурчала она.
— Так то же вчера было, а сегодня показывайся! — рявкнул я, изображая барина — самодура.
Ольга хмыкнула и повернулась ко мне.
— Ты чего? Ревела что ли? — спросил я, увидев покрасневшие глаза.
— Так вы же вчера…
— Ну что ты все вчера да вчера, сегодня уже наступило! — сказал я, возвращая полотенце.
— Тут барышня Елисеевых приезжала… — начала мямлить Ольга.
— Какая барышня?
— Старшая… Полина Ильинична…
— Почему меня не разбудила?
— Так вы же…
— Ладно, что сказала барышня? Давай, не тяни кота за хвост, рассказывай!
— Они сказали, что будут ждать вас завтра утром у озера, — быстро протараторила Ольга.
Так, дела идут, девицы мне свиданье назначают, и этот путь ведет к ЗАГСу. Хотя ЗАГС еще не изобрели, значит в церковь. Сегодня у меня дела с Марком, а завтра с утра я и так собирался на озеро. За последние дни напряженной работы мысли и рук, мои чувства к Полине немного поостыли. Впереди маячила творческая деятельность, а любовь… Ну, да одно другому не помеха.
Марк приехал, едва я успел позавтракать. Он был возбужден, поскольку выполнил свою часть работы и горел желанием увидеть мою. Я передал ему листочки с началом своей повести и он почти на час погрузился в чтение.
— Написано хорошо, — сказал он, — но совершенно безграмотно. Отвык ты писать за время службы.
— Ну, естественно, — поддержал я его. — У нас ведь будет редактор?
— Да я отредактирую, не в этом суть. Написано хорошо, но мало, надо дописать вторую главу.
— Э, нет! Надо останавливаться на самом интересном месте. Читатель должен ждать следующий номер.
— Ладно, третейский судья рассудит, — сказал я имея в виду Денисовых. — Сегодня ты заберешь все к себе и готовишь рукописный вариант первого номера, а завтра с утра едем к Денисовым.
Марк, к моей радости не возражал против такого варианта. О своем свидании с Полиной, назначенного на утро того же дня, я, на всякий случай умолчал. Поездка предполагалась верхом, и мы назначили место встречи у развилки дорог, одна из которых вела к Елисеевым, а другая, длинная, в именье Денисовых.
После отъезда Марка я задумался о продолжении своей повести и даже взялся за перо, но… Слова о моей безграмотности притормозили мою прыть. Да еще возникла мысль: вдруг наши предполагаемые меценаты забракуют мое произведение? И зачем тогда бумагу переводить? В итоге я завалился, с гитарой в обнимку, на диван. Тотчас объявилась благодарная слушательница Ольга. При ней я мог горланить любые песни из своего мира, вопросов она не задавала, а если что и спрашивала, то можно было просто махнуть рукой. На ответе она не настаивала.
Следующее утро я начал по заведенному распорядку с занятий на перекладине, отжиманиям, боксированием с песочной грушей и другими нехитрыми упражнениями, а затем в привычное время вскочил на свою кобылу и отправился на озеро. Только вот что странно: о купании в озере я совсем не думал и даже импровизированные плавки с собой не взял. Весь короткий путь я думал только о Полине. Странная штука жизнь, два года назад, я страдал по Мальвине, потом была Анна. Обе девушки меня бросили, или как бы это помягче выразиться… Да нет, бросили и все тут. Теперь вот Полина, сама попросила о свидании? Только тут времена другие, надо или свататься или откланяться. Третьего не дано в моей ситуации. А если женюсь, то потом брать ее в свой мир? Да нет, гуманнее будет оставить тут…
На этом мои размышления кончились, потому что на опушке Полины не было. Неужели ждет на озере? Точно. Сидит на берегу, на стволе поваленного дерева и делает вид, что не слышит ржание моей кобылы, которая похоже уже почуяла своего дружка. Вот будет хохма, если они прямо тут случку устроят… Я подошел к девушке и сел рядом.
— Здравствуйте, Полина. Извините, что заставил вас ждать.
— Да ничего, я сама рано приехала, мы ведь не договаривались на время, — искоса взглянув на меня, ответила она.
Я замешкался, не зная, что говорить дальше. И вообще, о чем говорить с девушкой, которая сама пригласила на свидание. В голове вертелись слова Онегина: «Вы мне питали, я прочел…» Но ведь она мне не писала… Черт знает, что сейчас надо сказать.
— Ну что же вы молчите, Максим? — наконец, сказала она. — Скажите, наконец, что благоразумные барышни не приглашают кавалеров на свиданье, да еще в такую рань? Вы, небось, не выспались из-за меня?
— Полина, вы ошибаетесь насчет меня. Я уже несколько дней мечтаю вас увидеть. Если бы не Марк… Ну не могу его бросить с его проблемами. Да вы ведь в курсе, наверное.
— Марк мне совсем неинтересен. Он за Надеждой пытался ухаживать… А что у вас с ним за дела?
— Я пытаюсь помочь ему продолжить издательскую деятельность. Да не хочу я сейчас, сидя рядом с вами, обсуждать какие-то дела. Вы мне очень нравитесь, Полина и я хочу насладиться созерцанием вашего волшебного образа.
— Ого! Вот как вы заговорили! А где же вы были последние четыре дня?
— Дома, — пробурчал я, понимая, что сейчас разговор опять вернется к Марку и его проблемам.
