Засветло добраться до своего имения, увы, бывшего имения, уже не удавалось. Опять пришлось ночевать на постоялом дворе.
— Но так даже лучше, — сказала Ника своей подруге. — Завтра перед обедом приедем, до вечера сделаем наши дела, переночуем и обратно.
— Это если в поместье нет посторонних. Я имею в виду, если там не расположен штаб какой-нибудь дивизии или поселковая администрация. Сколько ты здесь не была?
— Мы с тобой в шестнадцатом году отсюда уехали, ты же помнишь…
Утром следующего дня амазонки снова сели в свою повозку. Уже возле своей усадьбы барышни увидели груженую мешками телегу, которую сопровождали четверо вооруженных винтовками солдат. Ворота усадьбы открылись, и телега въехала в ворота, солдаты вошли следом.
— Что это было? — ошарашено спросила Ника, ни к кому конкретно не обращаясь, когда их повозка остановилась перед запертыми воротами.
— А это, барышни, продразверстка, — ответил сошедший с козел кучер. — Извольте рассчитаться барышни. Я вас доставил по назначению.
— Изволь, любезный, — ответила Ника, отсчитывая деньги. — Но чтоб тебе обратно не пришлось порожняком гнать, подожди нас. Мы завтра вечером отправимся обратно. Переночуешь здесь… Согласен?
Кучер задумался, ночевать вместе с продотрядовцами ему не хотелось. Мало ли чего. Но и выгоду упускать не хотелось.
— Давайте так, барышни. Я заночую на постоялом дворе, а завтра к обеду подъеду и подхвачу вас. А вы не передумаете ехать?
— Не сомневайся, голубчик, не передумаем, — ответила Ника.
Ника нисколько не сомневалась в успехе своей задумки. За сутки можно выбрать время навестить тайник, даже если во дворе будет ошиваться взвод солдат. Главное попасть в усадьбу. Она решительно начала стучать в калитку. Калитка открылась, но зайти во двор усадьбы ей не дали, поскольку из нее вышел высокий мужчина в солдатской шинели и с винтовкой.
— Чего надо? — грубо спросил он у нахохлившихся девушек.
— Я хозяйка этой усадьбы и хочу домой, — раздраженно сказала Ника.
— Хозяев теперь нет, а это народная собственность! — зло рявкнул солдат, но потом уже мягче добавил. — Дуйте отсюда побыстрее барышни.
— Ну, хоть переночевать-то пустите! — раздраженно сказала Ника. — Мы отпустили свою карету, теперь куда нам!
— Зови своего командира! — командным голосом добавила Вера.
Солдат вошел во двор усадьбы, но амазонок не впустил, закрыв перед ними дверь. Его не было четверть часа. Ника даже растерялась, проникнуть в усадьбу можно было и окольным путем, в одном месте доски забора легко отодвигались, все дворовые это знали, да и Нике было известно, но проникать таким путем в свою усадьбу… ну пусть даже не в свою… Это уж слишком! Она начала со злостью пинать в калитку. Дверца открылась. На этот раз солдат не вышел наружу, а крикнул изнутри.
— Проходите…. Сами напросились, не жалуйтесь потом.
Девушки вошли во двор усадьбы и направились к дому. На крыльце их встретил усатый мужчина в кожаной куртке.
— Бывшие хозяйки? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Я командир продотряда, Лев Борисович, ваша усадьба временно занята под промежуточный склад. Через неделю мы уйдем и вы ваши дела будете решать с местным поселковым советом.
— Да нам только переночевать, — пожала плечами Ника. — Завтра мы сами уедем.
— Странно, — задумчиво сказал командир. — Я думаю: или вы прибыли за припрятанными тут драгоценностями, или вас прислали шпионить за нами. Так?
— Нет не так! — зло ответила Вера. — Мы переночуем и уйдем.
— Ну ладно, будем считать, что я вам поверил. Ночуйте. Только у меня двенадцать бойцов и все барские комнаты заняты.
— Мы вас не стесним, — насмешливо сказала Ника и вошла в дом.
Вера прошла следом. Давно Ника не была в своей усадьбе, но некоторые детские воспоминания сохранились, да и те несколько дней, проведенных ею здесь в шестнадцатом году, она тоже помнила. Девушки прошли в ту половину, где жила прислуга. Ника узнала Катерину и та тоже узнала свою бывшую барыню, правда радости на ее лице не отразилось, скорее наоборот: женщина смутилась и встревожилась.
— Да не тревожься Катерина, — усмехнулась Ника. — Мы не надолго. Завтра уедем. Я просто захотела проведать родовое гнездо. Детство вспомнить…
— Я вам соберу что-нибудь поесть, только уж не обессудьте, барышня. Сами видите, что вокруг творится… Ночевать вам я у себя постелю…
— Подожди, Катерина, — хмурясь, сказала Ника, — а что наши постояльцы боковушку тоже заняли?
— Вот еще! — обрадовано ответила та. — Кто же им скажет!
— Ну, вот и славно! — обрадовалась Ника. — С ночлегом вопрос решен. Теперь собери что-нибудь на стол, не как барыне, просто как гостье. Мы с Верой в еде неприхотливы.
Перекусив, девушки вышли во двор. Солдаты грузили мешки на телеги, явно собираясь уезжать. Две подводы груженые зерном выехали из ворот в сопровождении восьми вооруженных бойцов. Вот тут-то Ника растерялась. Нет, то, что в усадьбе осталось всего четверо солдат, ее вовсе не взволновало, а вот то, что мешки выносили из чулана, который был превращен во временный склад, повергло ее в шок. Ведь чулан теперь охранялся и замок на нем висел внушительный. Проникнуть через чулан в подвал, где был тайник, теперь просто так не удастся.
— Иди за мной, — сказала она Вере, — надо кое-что обсудить.
Девушки прошли на барскую половину, не обращая внимания на подозрительные взгляды командира. Там в одной из спален, где, по счастью, никого не было, Ника подошла к платяному шкафу, сиротливо стоящему у стены, открыла дверцу и что-то повернула внутри. Затем она навалилась на шкаф, и он повернулся, открывая вход в небольшое помещение. Это была совсем маленькая комната, в которой была кровать, небольшой стол и кресло. Комната освещалась небольшим окном, расположенным под потолком. Вот такая тайная комната была в усадьбе. Ника еще с детства помнила ее. Она даже помнила, как ее строили, отгородив часть обширного крыльца. Зимой и осенью тут было холодно, поскольку по сути это было часть крыльца и, естественно, тепло от печек сюда никак не доходило. Девушки вскоре это поняли. Зато было неоспоримое преимущество, тут никто их не мог найти, а согреться можно было, натянув на себя одежду и одеяла…
— Чулан заперт, — вполголоса сказала Ника. — Теперь до шкатулки никак не добраться.
— Придется задержаться на неделю, — ответила Вера. — Не пропадать же добру.
— Не хотелось бы тут задерживаться, да видно придется, — вздохнула Ника.
На крыльце послышались голоса.
— Куда это барышни запропастились? — голос явно принадлежал командиру.
— Из усадьбы они не выходили, это точно, — ответил другой, очевидно караульный. — Где-то у прислуги прячутся. Небось, нас опасаются…
— Теперешняя хозяйка воспитывалась в пансионате… Ее подруга, наверняка, тоже…
— Ну и что?
— А то, что в этом пансионате из девушек делают бойцов. Они умеют стрелять, скакать верхом, а в рукопашной могут справиться с пятью такими как ты…
Собеседник командира захохотал.
— Эти-то пигалицы? — сквозь смех ответил он.
— Дурак ты, братец, — вздохнул командир. — Я вот думаю, неспроста они тут появились. Крестьяне обозлены продразверсткой, надобно нам побыстрее сворачиваться. Завтра прибыть должна группа Сироткина. Как только прибудут, сразу снимаемся и возвращаемся в Павловск.
— Крестьяне против нас не пойдут, мы их от помещиков освободили…
— От хлеба тоже освободили… Говорю тебе, обозлен народ. Сожгут усадьбу и нас заодно… Короче! Этих девок надо найти, и глаз с них не спускать! Я даже думаю с собой их забрать, в Павловск, а там пусть идут куда хотят…
На другое утро Ника с Верой выбежали во двор в одежде амазонок для своих ежедневных физических упражнений. Девушки подбежали к воротам, собираясь совершить пробежку к реке, но часовой остановил их, объявив, что никого выпускать не велено. Ника не удивилась и спорить не стала, вчерашний случайно подслушанный разговор воплотился в реальность. Пришлось амазонкам выполнять упражнения во дворе. Время было раннее, и никто им помешать не мог, только часовой, стоявший у ворот сначала удивленно, а потом восторженно наблюдал за ними. Удивляться-то было чему. Сначала девушки просто бегали по кругу, потом стали крутить сальто, переворачиваясь в воздухе, затем махали ногами и руками, и, наконец, явно для своего единственного зрителя разыграли учебный бой, имитируя удары друг другу, уклоняясь от них или блокируя.
