– Ты Кирилл? – произнёс Автандил в пустоту, так как был спиной к тому, кто его держал.

– Человечек знает Кирю? – удивлённо спросил голос, а следом его владелец перевернул к себе мальчика лицом. Это был высокий толстячок с абсолютно нечитаемым взглядом, похожим на тот, каким обладали гоблины во вратах.

– Да. Мне нужно, чтобы ты спас людей, – быстро проговорил Попов. Ему казалось, что при общении с тем, кто обладал интеллектом двухлетки, нужно упростить речь.

– Киря должен спасти? Кого?

– Людей. Только ты можешь это сделать.

– Как?

– Нужно позвонить по таксофону.

– Человечек. Ты много говоришь! – неожиданно толстячок встряхнул ребёнка. – Киря не понимает!

«Цензура!» – только и смог подумать Попов. Но к нему пришла мысль.

– Если ты поможешь, то я с тобой поиграю!

– Правда? Киря хочет играть!

– Тогда первая игра: нужно найти коричневого старого человека!

– Киря видел такого!

«Вахаха! Как всё просто. Но рёбра болят, а в глазах, кажется, всё плывёт».

Автандилу удалось поговорить со стариком-африканцем, который эмигрировал в СССР в шестидесятых, но тот был бесполезен для мальчишки. У пожилого человека просто не было короткой памяти. Он жил в каком-то старом времени и не воспринимал Попова.

– Мне нужно, чтобы Вы позвонили по таксофону и сообщили, что 2 октября в метро откроются врата.

– Мина, брат, ты жив?

– Э… Вы можете передать?

– Мина… это ты?

– Допустим, да. Передайте… – тут старик попробовал обнять Автандила, но его рёбра пострадали раньше. Его сгрёб Кирилл.

– Это мой человечек!

– Мина, твой друг. Моха тоже здесь?

…

«Не вышло», – подытожил день Авто, когда толстяк помог ему забраться по лестнице. После провала с маразматиком, он некоторое время поиграл с «особенным» малым в прятки.

Но план с таксофоном пока было не реализовать. Читать Кирилл не умел, повторять слова тоже не желал, да и монетки для звонка найти пока не удалось.

«Побега» в итоге не заметили.

Автандил продолжил играть с Кириллом. Тот специально приходил в малопосещаемое место «выгула» мальчика.

Насколько помнил Попов, толстячку сейчас было около тринадцати, но выглядел по габаритам он лет на двадцать. А силушкой обделён вообще не был. Однако на способности его не проверяли. В Зону Обучения так же взяли в итоге другого члена его семьи.

Но зато с ним было не скучно. И однозначно опасно.

***

2 октября по радио сообщили о «технических работах в метро».

А 4 числа в депо приехало несколько машин и забрало стоматолога.

Позднее прошла новость о том, что его объявили «блаженным», предсказавшим катастрофу.

«Повезло», – заключил Автандил.

Дальше всё шло без особых изменений, ровно до открытия фиолетовых врат.

В этот раз всё повторилось, но почему-то бензина и ржавого оцинкованного ведра на тех же местах не было.

Вместо них был использован старый трухлявый ящик и сила одного толстяка.

– Бей. Быстрее, Киря. Это плохая ящерка! – кричал Попов, руководя операцией.

– А что такое стаж? – спросил Кирилл, когда ящерица превратилась в мокрое место.

Но в ответ была тишина.

Подобно «Шатуну», у которого было двойное свечение способностей при пробуждении, но об этом Автандил лишь читал в досье, у толстяка была зелёная и оранжевая рамки.

– Что ты сейчас слышал, можешь повторить? – выдавил из себя перерожденец.

– Вы убили ультрафиолетовая кислотница 3 ранга. Получено очко стажа. Вы закрыли ультрафиолетовые врата, победив босса. Они переродятся в подземелье. Получено очко стажа. Пробуждена способность «Зелёная голова Давида». Пробуждена способность «Оранжевая мощь Голиафа», – произнёс Кирилл.

– Молодец! Кажется, ты стал немного смышлёней? – произнёс Автандил, так как сам бы столько текста не запомнил за раз даже с кладезем ума.

– Киря не знает. Киря просто повторил, – широко улыбнулся толстяк и пару раз шмякнул о «мокрое место».

– Ясно. Давай тогда в прятки и расходимся. Тебе же пора спать, да?

– Да. Мама ругает Кирю, если он не спит до прихода брата и сестры.

На следующий день, Автандил начал следить за изменениями в своём друге.

А тот явно становился умнее с каждым днём.

К некоторому удивлению, всего за три дня Попову удалось научить «умственно-отсталого» счёту, ещё день ушёл на таблицу умножения, а за два дня чтению.

К моменту, когда перерожденца забрали в зону обучения, его ученик уже, как казалось самому Попову, был умнее его.

А вот то, что, уронив ручку, Кирилл смог поднять огромную бетонную балку, было не так уж неожиданно. Автандил просто был уверен, что его друг получил навык на силу, ведь там было слово «мощь».

«Надо запомнить развитие. Вышло, вроде бы, хорошо, – подумал перерожденец. – теперь главное: избегать Ольгу Александровну Петренко! Жаль, что её нельзя сдать через стоматолога или кого другого в застенки ФОС»

Чтобы не привлекать внимания той, кто сама была опасной, как учёный, но ещё и наёмницей США, Автандил притворялся валенком, абсолютно копируя своё поведение из первой жизни.

Он сдружился с Алиной и Ирой. Был внутри группы, которую те создали. Не проявлял хоть каких-либо знаний или талантов.

И так смог прожить до экзамена.

Хотя ранее учёные говорили всё абсолютно тоже, что и в первый раз, сам Авто переживал, так как теперь у него был «кладезь ума».

Так что день экзамена был с небольшой интригой.

Однако, в отличие от первого раза, перерожденец не парился по этому поводу. И очередная новость о смерти «Горгоны» вызвала грусть, но не депрессию.

С каждым разом, эта новость была всё привычнее.

В прошлых прохождениях вся сила и власть Шульгина, Филина или других охотников не могла спасти Ольгу Игнатову. А уж людей и средств у них было множество.

По мнению Филина, причина смерти была в какой-то способности «Горгоны», так как та превращалась в статую. Причём не просто становилась обездвиженной, а полноценной каменюкой, как и жертвы её глаз.

– Эх, синевласка-красавица. Как же с твоей проблемой справиться? – пробормотал Автандил, засыпая.

В этой жизни он точно так же развивал тело, но уже не пренебрегал хоть какими-то занятиями. Математика, химия, физика, языки и многое другое.

– Точно. Кто такой Фёдор Михайлович Достоевский? – неожиданно вспомнил парень то, что вечно забывал уточнить.

– Всего-то писатель? – удивился Автандил около ЭВМ, получив ответ на свой запрос.

На всякий случай он перепроверил информацию об Андропове с Дзержинским.

Тут всё было нормально. Оба чекисты.

До экзамена ещё была пара часов, так что зайти в библиотеку, чтобы воспользоваться электронно-вычислительной машиной, как тут именовался компьютер, было легко.

Тем более экзамен то был прост: свернуть шею курице, которая накачана снотворным.

Наконец-то узнав то, над чем ржала одна тварь, Автандил двинулся в сторону столовой.

«Писатель, значит. Возможно, стоит тоже читать не только учебники и хроники событий», – размышлял он при этом.

Неожиданно сзади раздался какой-то шум и топот, подросток развернулся, мимо пролетела Ирина Соколова:

– Алина, *цензура*, где мои трусы, стерва?

Оказалось, что тихо за Автандилом шла Сироткина.

Однако сзади вылетела её подружка-блондинка, со своим криком, а, заметив Попова застыла, покраснела и спряталась за угол.

– Авто, ты… это… как же… ИДИ, КУДА ШЁЛ! – взвизгнула грубиянка.

– Идеально, – еле слышно выдохнула манипуляторша, её щёки зарумянились, а глаза лучились, словно у лягушки, жующей стрекозу.

«Больная», – констатировал Автандил и спокойно двинулся внутрь пищеблока.

Такой ситуации в прошлых прохождениях не было, но подобные были.

Один на один Алина могла и задрать юбку подружки перед мальчиком (Автандилом) или сама попытаться смутить цель (ту же самую) своим оголением.