Через три минуты в комнату ворвался непостижимый лев с желтой нечесаной гривой, хвостом лемура и лицом клоуна. Он перекувыркнулся на полу, подобный старому ленивцу, сделал неполный шпагат, крякнул, а потом достал из кармана огромного пиджака водяной револьвер и принялся брызгать в обезумевшего от страха кота водяными брызгами. Цирк Алле! Вас приветствует коверный шут дядюшка Максимилиан Первый и его кот Мордюк!

– Ладни! Ми согласны, это очень хорошая цена. Я помню вас! Когда я биль в Италия, совсем я маленький мальчик! Цирк и клоун!.. Уря! Я вас знаю! – воскликнул самый старый из мужчин и расплакался.

– Вы узнали меня? – Дядюшка сорвал с себя гриву льва и прослезился. – Я выступал тогда в одном представлении с Олегом Поповым. Но потом Олег вынужден был уехать в Германию. Гнусная история, его заставили покинуть СССР.

– Цена очень устраивать, хорошо! Спасиба вамь.

– Вот и ладушки… Наличные? – оживился Алексей.

– Канечна, вот, пересчитайте… – улыбнулся китаец.

– Все верно, банкноты настоящие. Сейчас я перевяжу картины бечевкой, чтобы вам было удобней их нести.

Вскоре китайские покупатели раскланялись и в спешке ушли.

Макс светился от удачной сделки. Бельмов взял тысячу долларов, пятьсот отдал Дяде. Посидели немного, выпили чаю.

– Продешевили, как думаешь? – с улыбкой спросил Макс.

– Конечно, каждая из картин стоит по штуке баксов, но кто купит? Никто, времена такие. Так что, Макс, за успешную сделку.

– Ты прав, теперь заживем. Может, вина попьем, у меня есть…

– Нет, мне надо на самолет. Когда вернусь…

– А если они опять придут? – спросил дядя и приласкал моющегося кота.

– Без меня никого не пускай и лучше не открывай. Жуликов и бандитов много, ты уже не мальчик.

– Ты забыл, Алеша, я мастер спорта СССР по боксу.

– Ну, одного уложишь, а дальше… Не пускай никого.

– Ладно. Уже прислушался к опыту офицера. Хотя чего ты опасаешься?

– Да, тут такая неприятная история. Один лох хотел меня зарезать, три недели назад. Предполагаю ноги растут из одной конторы. По телеку прошла информация.

– Вот влип?

– Ерунда, я его успокоил. Те люди предложили мне поработать у них, я в отказ. Точнее, один… Если кто-то будет спрашивать, мы с тобой не родственники. Меньше знают, крепче спят.

– Подожди, а кто же стрелял в пацана? Тоже получается конторские?

– Бред, конечно, но не исключено, что они как-то связаны. Я знаю, что есть у них, кому жить спокойно и честно слишком скучно, вот и маются, суки.

– А кто же? – не унимался дядя.

– Стреляли водолазы, боевые пловцы. Прострелили парню ногу, отобрали ножик, что я ему подарил. Ничего больше не знаю… Порву на пионерские галстуки…

– Давай я с тобой? Помогу, Леха…

– Ты что, кота моего береги и себя! Лев!

– Ну хоть до вокзала?

– Я в аэропорт. Правда, без парашюта уже отвык, но ничего.

– Эх, опасно все это, черт побери, но чертовски бодрит! – нервно засмеялся дед.

– Не опасней, чем на шпагат садиться в твои-то годы. Напужал ты китайцев. Шут ты мой дорогой, вот про кого мне колдунья вчера наговорила. Это же надо, откуда она все это…?

– Колдунья?.. – Макс усиленно начал расчесывать свой лоб.

– Женщина, красивая, необычная, высокая, спелая, как колдунья. Черноволосая, статная, мудрая. Смотри, что она мне подарила…

Алексей нежно достал из кармана брюк предмет, завернутый в ветошь.

– Мать моя, это же Рог Единорога! Страшная сила…

– Сила! Вот с ним и поеду. Чего же мне теперь бояться? – улыбнулся Алексей.

– Я слышал о таком, но никогда не видел. Надень его на грудь.

– Да как я его надену, веревочки-то нет…

– А это что?

Алексей открыл рот от удивления, у рога действительно появилась очень крепкая витая красно-бурая крепкая стропа. Он быстро надел его через шею, еще раз осмотрел и спрятал под рубашку.

– Пора. Присядем на дорожку. Вот и табурет пригодился.

– А, так это, я лампочку в коридоре менял. Посиди. Не прощаемся, хулиган! Храни тебя Господь, – прослезился старый Макс и открыл входную дверь.

Алексей шел по Москве быстро, ни в чьи лица не смотрел, несколько раз делал обманные повороты и ложные круги. Хвоста за ним не было. Одиночное плаванье началось. Как приятно, что ты один, и уже опытный мужик, отправился далеко по очень важному заданию сломать невидимых пока врагов и спасти своего. Это разогревает кровь и хорошо остужает мозг. Все пучком, все как там. В метро народу немного, почти пустынно. Он прыгнул в поезд и помчался к Савеловскому вокзалу. Лет двадцать не летал на самолетах. Даже забавно. По пути забежал в какой-то банк и обменял часть долларовых бумажек на рубли. Потом подумал и обменял в соседнем банке остальные. С рублями спокойней, меньше вопросов, откуда у бывшего зека доллары.

Два года тому назад.

Ночь, Москва. Лето 2012 года. Звонок в однокомнатную квартиру на девятом этаже панельной девятиэтажки.

– Кто там? Я никого не жду! Вот уже двадцать лет!

– Откройте, товарищ Перевалов, это ваши друзья…

– Друзья? Ха, сейчас, друзья, где мой духовский нож. Он любит яйца ночных друзей.

– Мы из «Ордена Ветеранов» Афгана! Пришли к вам не с пустыми руками!

– Пошли к чертям с вашим Орденом! Буру бача! Нет больше никаких Орденов ветеранов, нас мало осталось, только жадные генералы. Показуха, сволочи…

– Гвардии майор, неужели вы трусите увидеть незваных гостей? У меня несколько вопросов к вам и помощь…

– Убирайтесь, ублюдки.

– Ну как знаете, Константин… Покойной вам ночи. Кстати, а ваша жена и дочери уже дома?..

– Что ты там вякнул? Убью, сука!

– Я имел ввиду, что на вас плюнуло государство и растерло, как старое военное дерьмо. Хоть вы и гвардии майор! Мы вам поможем получить нормальную трехкомнатную квартиру… В хорошем и чистом районе столицы, или в Питере, если будет такое пожелание, может, на Волге, там такие закаты, глаз не оторвешь. Вы слышите, товарищ майор?

– Стойте, занятные вы черти, я все же открою. Я никогда не слыл трусом, и нынче ничего не изменилось.

Грузный майор в десантной майке-тельняшке отрывается от бутылки «Командирской» водки и бодрясь встает из-за стола в маленькой кухне. Он проходит в коридор, отдергивает щеколду и резко открывает дверь. В его левой кисти поблескивает лезвие кривого мусульманского ножа.

– Здравствуйте, товарищ гвардии майор. Ого, ножичек у вас опасный, уберите, а то ненароком поцарапаетесь.

– Не боись, я им сыр нарезаю, это память. Духи подарили. Я ведь старый гуманист. Что встали в дверях? Проходите, у вас пара минут. Как нашли меня? С кем имею честь?

– Я генерал Коробейник! Мой помощник, впрочем, он побудет за дверью. Разговор у нас будет интимный, свойский. Я ведь тоже там был…

– Ишь-ты, генерал! Не знал такого! Во всяком случае там, за речкой. По штабам поди сидел?

– Контрразведка! В Афганистане я был в звании капитана, потом майор особого отдела дивизии, далее – особый отдел «40-ой Армии».

– Контрик, значит, особист, ха-ха, ну и встреча? Шикарно я жить стал, генералы в гости по ночам захаживают. Что хотел, душу мою, бессмертную? Мало вам, что каждый шаг армии контролировали? Подмяли под себя всю страну и просрали! А мы крайние, плохо и неправильно воевали? А кто приказал Дауда замочить, потом Амина ту да же, а? Дядька седой, да лысый! Что ты бродишь по ночам, я не чекист, и не был им никогда…

– Ну это вы перечитали графа Льва Николаевича Толстого. Не нужна мне ваша душа…

– Давненько не читал, – заржал майор и бросил нож в дверной косяк. Ножик с мягкостью вошел в тело сосны и задрожал, войдя в древесину на несколько сантиметров.

– Лихо, не разучились еще? – побледнел генерал.

– А, пустое… Наши навыки больше не нужны. Нас использовали, как резинку…

– Вот, майор, «Орден Красной Звезды». Взгляните, подполковник! Тот самый ваш орден, что вы подарили родителям вашего погибшего солдата. Они и подсказали, где можно найти вас. Где вы обитаете. Он им не нужен, я обещал вернуть, а они потребовали вам отдать. Люди старые, в рай собрались. Что им теперь надо, сына у них забрали, орден вручили, и то не сына, а его командира. Все забрали у стариков…