– Что смотришь? Синяя бестия звериного царства! Я из тебя сделаю дрессированного циркового тигра! Усек? – рассмеялся дед Макс, поглаживая голову и спину молодого кота.

Кот довольно урчал и пробовал когтями, новый для него золотисто-зеленый диван с белыми розочками.

– Марис! Нельзя когтями! Попортишь ведь обивку дядьке! – строго сказал Алексей. – Смотри, будешь спать на балконе или под балконом.

– Пусть портит, дивану тридцать лет, пора уже порвать его на мелкие части, да Маврик? – Дед продолжил гладить и чесать кота, но уже по подбородку и белоснежному жабо.

– Балуешь ты его, дядя. Так что за дело, а то ведь ехать мне пора…

– На что поедешь-то? А? – Макс серьезно взглянул на племянника.

– Да, деньги нужны, опустил голову Алексей…

Дед встал с дивана, надел на нос старые очки и подошел к окну. Всматриваясь в темное небо, он простоял так несколько минут. Потом вернулся и присел рядом с котом.

– Вот ведь какое дело, Алеша. Мы с Марикусом знакомы всего-то пару часов, а я привык уже к нему.

– Да и кот, я смотрю, в тебе души уже не чает, – улыбнулся Алексей.

– Сегодня я тебя не отпущу, небо хмурится, лететь нельзя. Да и нет денег у меня таких, чтобы на самолет тебе дать. Нет их. А у тебя есть?

– Что же делать, вот засада!

– А вот завтра, возможно, и будут. Но в любом случае лучше ехать на поезде. Самолет опасная штука, не долетишь, как дурак в море долбанешься…

– Мне срочно нужно уехать, дядя! Желательно прямо сейчас. Это вопрос жизни или… Одному парнишке угрожает реальная опасность. Живет он далеко, в городке на Черном море.

– Леха, ты горячку то не пори! Я тебя знаю, отчаянный десантник. Когда ты еще пацаном был я отцу твоему, Борису, так и сказал, мол, сын твой в бой рвется, не к добру это. Даже советовал, чтобы он тебя в бокс отдал, чтобы тебе там чего-нибудь сломали.

– Я и так в бокс ходил, только этого никто не знал.

– Батюшки! И что, нос тебе там сломали?..

– Нет, как-то у них не получилось, – хитро улыбнулся Алексей.

– Ладно, рассказывай, что там у тебя за парень, будем думать. Но сразу говорю, отъезд только с утра! И не спорь со мной! Разве в Афгане вы на ночь глядя улетали на ваши операции? Нет, то-то и оно! Все важные дела делаются утром…

– Это мой крестник. Его отец был старшиной в Афганистане, несколько раз мы с ним вместе ходили на войну… Потом он подорвался на пехотной мине, ногу по колено ему ампутировали. Дали орден и комиссовали. Четыре года назад он помер, пил, конечно. Парень остался в квартире один.

– Ну, бывает, подружку пусть заведет, – брызнул дед.

– Мал еще до этой темы… Стреляли в него из пистолета на морском пляже. Хотели убить.

– Стреляли? Как так?..

– Да… Но он что-то скрывает. Я не стал допытывать, по телефону не надо.

– Э-ка?.. А может, и соврал парень? Соскучился по тебе вот и придумал! Чтобы ты, крестный, в гости к нему приехал…

– Не исключено, конечно… – задумался Алексей, – в любом случае, я обещал приехать…

– Завтра поедешь! Я ведь не олигарх, чтобы билеты тебе на самолеты покупать. В детском саду сейчас по ночам иногда дежурю. Понял?

– Понял! Как не понять, дядя…

– Пенсия у меня семь тысяч и в садике сторожем подрабатываю по ночам сутки через двое, тоже семь, всего четырнадцать, я теперь как олигарх, как Абрымович…

– Не разгуляешься…

– Борис, когда предчувствовал, что его это… В общем он наказывал мне, чтобы я за отца тебе был.

– Что ты сказал? Что это?.. Он же тогда простыл и умер.

– Нам так и сказали… мол, плохо на улице стало, как будто запущенное воспаление легких. Мы с твоей матерью приехали за телом в военный госпиталь. А нам с порога и говорят, так и так, уже кремировали отца, моего дорогого брата. Но он здоров был, як бык! Сидел за этюдником и писал канал с кораблями. Картину писал… В Подмосковье.

– Где, где именно в Подмосковье?.. – произнес Алексей и побледнел.

– Где-то в Пикше, там еще корабли ходят. А, что же я говорю, старый дурак! У канала имени Москвы он сидел и писал корабли. Прямо у станции Пикша, он там часто бывал…

Алексей замолчал, уставившись в старинный узор на обивке дивана. Этот узор напоминал красную свастику, хотя на самом деле, являлся древним славянским языческим орнаментом. Новая, странная информация о смерти отца буквально раздавила его мозг. Он нарисовал себе пять, десять картин произошедшего… Мысли остановились, как вкопанные.

– Что с тобой? – громко спросил его Макс.

– Ничего, нужно будет разобраться с этим делом. Может, папку убили?

– Христос с тобой! Забудь! Помолись о его душе и все…

– Чай пить будем? – спросил в пространство, Алексей.

– Вот это дело! У меня и пряники есть… Старые, правда.

– Пряники… Пряники, что это? А, черт!

– Успокойся, давай все вопросы решать утром, – взмолился Макс.

– Что изменится утром? – мрачно спросил Алексей.

– Утром ко мне придут два китайца! Вот так, понял?

– Китайцы, ты что опять в клоуны подался? Разыгрываешь меня? – рассмеялся Бельмов младший и посмотрел на ручные часы.

– Еще чего! Я тут, вчерась, выходил на Арбат прогуляться и носил несколько этюдов твоего отца, ну, чтобы продать…

– Правильно, сколько можно картинам пылиться по углам… Что дальше, врешь поди?

– Я и вру? Незачем мне врать… Так вот, два китайца, мужики видно по рожам богатые, захотели посмотреть и другие картины! Долго этюдики Бориса в руках вертели. Я возьми, да и ляпни, что дома есть и большие картины моего покойного брата…

– Во сколько придут? – насторожился Алексей.

– В любом случае я хотел звонить тебе, но телефон твой потерял…

– Вот значит, как мы с Мореманычем к тебе вовремя зашли?

– В десять утра сказали уже придут, ха, ускоглазики! Сразу с деньгами! – расплылся в улыбке старый клоун.

– Ладно, значит, покупателей на картины нашел? Ну, хитер, дядя! Пошли чай с пряниками пить…

Пряники те оказались каменными, к тому же подозрительно исцарапанные чьими-то зубками, пришлось выбросить. Дядя ругался, но потом его глаза заискрились от тайного замысла.

После чистого чаепития Алексей не мог найти себе места. Все рвался куда-то. Вышел на улицу пройтись по старой любимой Москве. Прошел до Арбата, зачем-то зашел в неприметное кафе со странным названием «Черноморочка» с большими витринными окнами, присел за столик, смотрел в окно, потом догадался, что просто отслеживает поляну, не идет ли за ним хвост. Он готов был разобраться с любым шпиком, но нет, все тихо, шпионов не видно. Мимо него прошла высокая черноволосая брюнетка, интересная женщина, то ли венгерка, то ли румынка, вся увешанная амулетами и бусами. Она заказала себе пирожное и черный кофе. Каких только людей не встретишь на Старом Арбате. Женщина очень красивая, но закрытая, знакомиться или флиртовать с такой не станешь, может, колдунья, ведунья? И вдруг она поманила его к себе ладонью с тонкими пальцами. Бельмов словно кролик подчинился и подошел.

– Присаживайтесь, молодой человек…

– Спасибо, если вы меня, конечно…

– Вас, вас, красавчик, тут мало найдешь кого…

Бельмов присел рядом. Он не мог отвести взгляда от красивых больших карих глаз, от алых губ и правильного тонкого носа. Цыганка, словно инопланетянка, смотрела на него, неприступная и величавая, как горная страна.

Через минуты три он открыл рот и произнес:

– Вы из Пакистана? Может, Индии? Я видел что-то подобное, чудесное в Кабуле. Такая интересная вы дама… Ой, простите, что я несу, несусветное…

– Я знаю, что вы видели в Афганистане. Знаю, что тебе нравятся брюнетки, но я позвала тебя не для банального флирта. Я дама червей, сердец, молодой человек. На ты?..

– Я что, в этой, в сказке… Для взрослых?.. Конечно, без проблем…

– Мужчиной я пока не могу тебя назвать. Пока что жизнь не испытала тебя как следует… Не тряхнула, не вытрясла дурь из головы…