Ей не надо вставать, она заберет её. Не вьюга, а она.

Раздался хлопок двери позади.

— Господи! Ты что, с ума сошла?!

Аню схватили за куртку и быстро поставили на ноги. Теплый, взлохмаченный Леша выбежал в одних трусах. Он смотрел на нее испуганно, начал отряхать от снега, но стоило убрать немного, так вьюга добавляла еще.

— Пойдем в дом, скорее! — прокричал он, его голос тонул в сильном ветре.

— Я не могу, — ответила Аня дрожащими губами.

Она чувствовала на себе взгляд красных глаз. Она должна уйти, её ждали.

— Почему?! Ты умрешь здесь, ты в одних тапках, алло!

— Я… волк… я должна уйти.

Леша тряхнул её, как куклу. В доме звучала суета, кто-то говорил, кричал. Леша никуда не уходил, хотя его губы быстро синели, а лицо бледнело.

— Ань, — произнес он, приблизившись так близко, чтобы она могла слышать его шепот. — Ты бредишь. Пойдем домой.

— Я чуть не убила твоего дядю…

— Не неси бред, он просто лихорадит!

— Я должна уйти, а ты должен отпустить меня.

Но Леша обхватил её руками, крепко сжимая. Часть тепла, которая еще была у него, передавалась ей. Дыхание учащенное и горячее. Аня хотела чувствовать его ближе. Леша отстранился, чтобы еще раз заглянуть в пустые глаза.

— Я должна… — начала Аня, но он её заткнул.

Леша поцеловал её, приводя в чувство. Его губы обожгли её и впились в них, жадно и уверенно. Аня могла лишь потонуть во вспыхнувшем чувстве — ощущении, что ты кому-то нужна. Слезы давно засохли на щеках, а ресницы покрылись корочкой льда. Леша не углублял поцелуй, он отстранился также быстро, как и приблизился. А потом за одно движение подхватил её на руки, отрывая от окоченелой земли.

— Ты идешь домой, — сказал он и двинулся к двери.

Аня смогла обернуться через его плечо и увидела фонарный столб, освещавший место, где никого не было.

Когда Аню принесли домой, укутали в плед, отогрели и напоили успокоительными, она все равно не могла уснуть. Если она уснет, то больше не проснется — она была уверена в этом.

Скажи она себе, что будет на полном серьезе думать, что её утащит во сне волк, посчитала бы себя идиоткой и больной. Но это стало кошмарной реальностью. Ответов на вопросы у нее было, только страх и осознание собственной беспомощности. Она вспомнила все свои сны как по щелчку. Она смотрела на мир звериными глазами, жила волчьим повадками, но при этом… Все еще была человеком. Где-то глубоко внутри.

Аня пребывала в кошмаре наяву. Она не просто так видела волка, это не было случайностью. Она приходила к ней. Именно к ней. И звала к себе, а Аня как змея под гипнозом, готова была подчиняться и медленно двигаться по течению.

Сейчас у нее кроме памяти о снах остались и воспоминания. Она видела волков, больше десятка, что кружили вокруг нее. Они страдали, голодали, но они были её семьей. Аня чувствовала, что любит их. Как матери любят детей. И сердце сжималось от страха за них. Ведь скоро они останутся без нее…

Аня схватилась за голову — она легко сопоставляла себя с волчицей, будто и была ею. Но это невозможно. Или…

Такие сны тоже каждому не сняться. Что-то происходит с Аней, что-то ненормальное. Боль в деснах, животе, это не нервное, это… что-то животное. И Аня понимала, что жители дома, приютившие её, что-то знают. Даже маленький мальчик, что выдворил её из дома. Он боялся, что Аня начала превращаться. И Аня легко бы посчитала это бредом, если бы тело не ломило и не отрицало все человеческое в нем. Аня знала, что не сможет есть нормальную еду, не сможет спать и даже ходить на двух ногах. Все это ей казалось странным. Она ведь была так легка и ловка на четырех, а как красива… Её мех будет освещать луна и будет белее снега.

«Я теряю себя» - осознала Аня. Это магия или прогрессирующая болезнь… Ей надо бежать, но как?

Она не знала, сколько провела в раздумьях просто лежа и смотря в потолок. Час, два? Или неделю? Лишь вьюга за окном выла, успокаивая, что день еще не подошел к концу и Аня сможет сопротивляться сну еще немного…

Дверь тихо приоткрылась. Аня не прислушивалась к голосам в доме, они стали белым шумом для нее. Но сейчас заметила, что все стихло. К ней осторожно зашел Алексей и присел на край кровати.

— Ты не спишь? — удивился он, встретившись с ней взглядом.

Синяки под глазами, красные капилляры и дергающаяся бровь — Леша тоже все это время не спал. И волновался не меньшее нее.

— Я не могу спать, — отчеканила Аня.

— Слушай, я сказал этим внизу, чтобы вертолеты вызывали, мне плевать. Но мы не можем ни с кем связаться из-за снега, — заговорил Леша, а потом коснулся её запястья, несильно сжал. — Ты согрелась. Ты была такой холодной, тогда, на улице…

Аня понимала, что он очень испугался, но смог спасти её. Жар его поцелуя никуда не делся, Аня могла ощутить его, проведя языком по губам.

— Я тебя жутко напугала, — сказала она.

— Не то слово. Сначала дядя разорался, а потом вижу, тебя нигде нет. И этот шкет мелкий смотрит в окно стоит, смотрю, а там ты… Я не знал, что и думать. Да и сейчас не знаю.

Аня моргнула. Что ей ему сказать, как успокоить, если она сама не спокойна? Признаться, что она чувствует, будто превращается в зверя, будто белая волчица следит за ней? Что она содрала бинты с его дяди и так напугала его? Леша ей не поверит, лишь будет волноваться, думая, что она сошла с ума.

— Ты объяснишь? — тихо спросил Леша. Он не хотел давить, но неизвестность съедала его.

— Если бы я могла… — Аня хмыкнула. — Кажется, я слетела с катушек.

— Похоже на то, — Леша тоже хмыкнул.

— Я не шучу. Я… мне снятся странные сны и все мое тело… Ты мне не поверишь.

— Я попробую…

— Я скажу лишь одно — я не должна спать. Я должна уехать отсюда как можно дальше и срочно!

— Никак, пойми! Даже связь пропала, вообще вся! Тимур готов отвести нас на базу, но я…

— Пусть везет, — Аня резко приподнялась на кровати. — Вернемся на базу.

— Что? Но…

— Оставайся с дядей, а я должна… должна уйти. Там остались остальные, я заставлю их отвести меня домой!

— Никто не согласится…

— Я уговорю. Я… просто пойми, я не могу здесь оставаться!

Это придало ей сил. Аня вскочила и быстро схватила с пола свой рюкзак. Если Тимур готов её везти, она поедет. Ей плевать на непогоду. А если они не повезут её, она пойдет пешком! У нее нет выбора.

Иначе она уснет, и волчица заберет её.

Аня стала быстро надевать штаны, а Леша лишь наблюдал с широко открытыми глазами. И лишь когда Аня натянула свитер, он подскочил к ней и обнял. Хотя скорее скрутил, как буйного ребенка и усадил себе на колени. Но Аня не вырывалась, она молча подчинилась его рукам, но смотрела строго и непоколебимо.

Она все решила.

— Давай поговорим, — попросил он мягко. — Не хочешь спать, хорошо. Но ехать куда-либо… Ты сама видела, что творится на улице. Там настоящий буран.

— На кону моя жизнь, — призналась Аня.

— Тогда мы будем делать все возможное, — кивнул Леша. — Но в рамках разумного…

— Я знаю, что глупо куда-то ехать, но иначе никак! — голос Ани срывался. — Я должна сделать все возможное, я не готова сдаваться.

Леша не понимал, о чем она, но с серьезным видом кивал.

— Если ты о чем-то переживаешь, я могу быть всегда рядом, даже когда ты спишь. Мы переждем бурю и потом уедем…

— Нет, так нельзя, — понимала Аня. — Я должна уехать до того, как усну.

— Но почему?

— Иначе она может тебя съесть! — раздался веселый голос.

Аня с Лешей быстро повернули головы к внезапно взявшемуся Богдану в дверях. Он лукаво подглядывал и глупо улыбался. Леша на него рыкнул:

— Вали отсюда!

Богдан со смехом захлопнул дверь и убежал.

— Маленький кретин, — пробормотал Леша. — Видел, где ты и молчал…

Ему точно не стоит говорить, что этот маленький кретин и выгнал её, по сути. Но вместо раздражения Аня вспомнила, что не может уходить отсюда так сразу. Ей следует пристать с вопросами к этим людям… Черт с ним, с ребенком, но бабушка Кабира…