Утром все мои мысли были поглощены предстоящей встречей с нормальными русскими. Наконец-то! Наверняка в церковь приличные люди ходят. Мне так нужны новые друзья, чтобы объективно воспринимать мир! И себя. Чтобы не зависеть целиком от Роберто и колебаний его настроения.

В церкви оказалось многолюдно, хотя служба уже закончилась. Пытаясь найти Веронику, я озиралась по сторонам, ища блондинку с сыном. Вот они!

– Вероника?

– Вероника, – женщина улыбнулась.

– А я Эля по объявлению.

– Я никаких объявлений не давала.

– Извините! Наверно, это просто совпадение…

– Постой! – Вероника внезапно перешла на «ты». – А о чем было объявление?

– «Ищу друзей».

– Нет, я такого объявления дать точно не могла! Но, если хочешь, можешь общаться со мной.

– Ты здесь давно?

– 12 лет. Я сюда приехала на курсы повышать квалификацию. Оставаться здесь не собиралась, но вышло так, что оказалась замужем за англичанином – по любви. Однако с мужем не сложилось, и я осталась без денег с грудным младенцем. Как ты понимаешь, было нелегко: я работала, училась, растила ребенка. Хорошо хоть, проблем с работой не было, так как у меня были все документы.

– А кем ты работала?

– Переводчиком, на организацию помогающую жертвам траффикинга. Пришлось столкнуться с таким количеством страшных человеческих трагедий, обмана, издевательств! Я не могу конкретные истории рассказывать, так как обязана сохранять конфиденциальность, но часто в эту ловушку заманивают девушек свои же женщины из стран бывшего СССР. Обманывая, что их ждет работа горничной или официантки и прекрасно зная, что обрекают на проституцию. И редко кто из организаторов оказывается за решеткой, а покалеченные или подсаженные на наркоту девушки расплачиваются потом всю жизнь проблемами со здоровьем и психикой.

Вообще я много кем здесь работала, как и все эмигранты. В последние годы занимаюсь проперти девелопментом, перестраиваю дома – то есть не я сама, конечно, а рабочие. Я нахожу дома, инженеров, получаю разрешения и тд. И свою судьбу я встретила именно здесь. Думала, никогда уже больше замуж не выйду, хватит, обожглась! Но ты предполагаешь, а Бог располагает. Мой второй муж тоже эмигрант. А вон там рядом с папой наш младший сын Коленька! –Вероника показала на очаровательного малыша.

– Я очень боялась его потерять: когда я была им беременна, меня кинули в бизнесе друзья (хоть и не очень близкие, но все же). За меня и Колю священники и мои настоящие друзья молились. А бывшие приятели деньги так и не вернули. Бог им судья: я верю, что зло не остается безнаказанным. А деньги я надеюсь получить через суд. – меня восхищают такие люди, как Ника: их невозможно сломить.

– В целом все события сделали меня тем, кто я есть.

– Слушай, скажи мне как врач, хоть и бывший: если мужчина пьет за ужином один-два стакана вина, это алкоголизм или пока нет? – да, выпитое не отражалось на Роберто. Но я опасаюсь что наш совместный малыш может родиться неполноценным.

– Многие здесь пьют. Меня поразило, что местные после работы всегда пропускают пинту пива, а по пятницам и субботам так и больше. В России алконавты в конце недели напиваются, а здесь понемногу, но каждый день большинство населения пьет. Многие считают красное вино безобидным. Более того, по британским медицинским стандартам такой любитель выпивки не превышает допустимых норм. Но я тебе от себя скажу, что лучше бы этот твой знакомый, про которого ты спрашиваешь, не пил в день больше одного стакана. Два – уже многовато. Три – прямая дорожка к алкоголизму.

Веронике пора было уезжать. А я снова пошла в церковь: я видела по дороге доску объявлений и решила ею воспользоваться. Здесь оказалось множество записочек «ищу работу». И ни одной вакансии. Я все же оставила свой листок: «Ищу работу как официантка, бэбиситтер».

– Официанткой быть – никому не посоветую, – раздался голос рядом. На меня смотрела худенькая большеглазая шатенка с ногой в ортопедическом аппарате.

– Почему?

– Очень тяжелая работа, и пьяные мужики пристают. Хотя не знаю, может, в кафе не так – я работала в пабе, а там публика пьющая. Зато в кафе платят меньше. А в пабах так накурено, что потом этот запах ничем из волос и одежды не вывести.

– Вам не тяжело стоять? Может сядем? – рядом как раз были свободные два стула.

– Меня Эля зовут.

– А меня Ирина. Ты новенькая, да? Трудно тебе придется: работу сейчас стало очень сложно найти. И прожить на минимальные расценки в Лондоне трудно, даже если снимать комнату напополам с кем-то. Еще можно пойти в приходящие уборщицы, но здесь тоже на кого нарвешься. Было несколько случаев, когда хозяева высасывали из пальца мою мнимую вину: дескать, я что-то якобы разбила, или еще что-то не так сделала.

– Этот чтобы за работу не платить?

– Ну да! Некоторые хозяйки очень по-хамски себя вели, кричали. Шекспир отдыхает, такие спектакли мне устраивали! Было проще уйти, чем требовать честно заработанные деньги. – Ирина нахмурилась.

– А больше ты никем не пыталась в Англии устроиться?

– До аварии работала помощником преподавателя в школе, где учатся мои дети: здесь на класс положено два учителя. Вообще, имея детей, устроится работать нелегко, потому что чилдренов до 12 лет одних без присмотра оставлять нельзя. А если брать бэбиситтера, вся зарплата на няню уйдет!

– А что делает помощник преподавателя?

– Все, что скажут! Показывает опыты, проверяет домашние задания. Занимается с отстающими, на которых очень много времени уходит. Здесь нет школ для умственно отсталых детей, их обычно распределяют по одному-два в обычные классы. Объясняют это тем, что иначе ущемляются права ребенка и так ему будет проще адаптироваться к жизни. Работа мне в целом нравилась: с 9 до 12-ти, но платили всего 500 фунтов в месяц. Но ничего, как я всегда говорила, «я на работе я отдыхаю от быта, и наоборот»! Теперь жду, когда снова смогу нормально передвигаться.

– Что с тобой случилось?

– Наехал какой-то умник с Джамайки, когда я с детьми переходила дорогу. Мальчишки мои, слава богу, не пострадали, у меня их трое. А я вот…

– А что с тем нарушителем?

– А ничего! Он же тут нелегально. Допросили и отпустили. Он потом вообще испарился. Надеюсь получить компенсацию на лечение через суд, но на это лет семь уйдет. Но мне, слава богу, муж помогает, лечение оплачивает и носит на руках – причем в самом прямом смысле!

– А как вы познакомились?

– Это было очень смешно! Я долго не верила, что из наших отношений может получиться что-то путное. Однако пришлось поверить, когда трое детей появилось. Но окончательно я поняла, что Шон меня, похоже, в самом деле по-настоящему любит только после аварии. Другой бы бросил! И я бы поняла, потому что тяжело ухаживать за человеком, который сам почти ничего делать не может. А познакомились мы так: 14 лет назад мы с подружкой приехали по турпутевке в Лондон на неделю. У нас не было цели тут остаться, просто хотелось мир посмотреть. Молодые же были! Аспирантки истфака. В первый же вечер я познакомилась с Шоном в пабе у гостиницы. Неделю вместе провели, он мне город показывал. В предпоследний день спрашивает: «Что бы ты хотела?». А я в шутку, мы же немного выпили, отвечаю: «Женись на мне!».

– Кстати, как вы объяснялись? У тебя был свободный английский?

– Куда там! Еле что-то понимала со словарем. Но назавтра мы поженились – я так понимаю, это был со стороны Шона чистый акт благотворительности. Потому что никаких интимных отношений между нами тогда не было, просто дружеские, вернее, приятельские. Я думала, вот сейчас вернусь домой и все это закончится, как будто ничего и не было, как сон. Но продолжение следовало! До сих пор, честно говоря, не могу понять, за что Шон так ко мне привязался. Ты же видишь: красавицей меня не назовешь. Тогда я, конечно, была моложе, но все равно, – мне захотелось разуверить Ирину: да, она не классическая красотка, но милая и обаятельная. И даже страдая старается не терять присутствия духа. Это уже немало для того, чтобы быть достойной любви!