– Сколько вы тогда прожили в Англии?

– Год. Чем я только не занимался! Был продавцом, водителем, строителем, фотографом. Короче, делал все виды безумных вещей, какие только возможны, с самыми безумными из людей. Но меня это многому научило. Потом мы с Мэри решили вернуться в Италию и получить образование, потому что поняли: без этого приличной работы не найти. А от случайных заработков мы устали.

– Кем теперь работает Мэри?

– Она ассистент режиссера на киностудии в Риме.

– Почему вы расстались?

– Мы прожили вместе 10 лет, и слишком долгое время были в очень тесном соприкосновении. Так что устали и мешали друг другу развиваться дальше. Но мы остались друзьями, видимся раз в несколько лет. Со всеми своими бывшими подругами я в добрых отношениях, иногда мы вместе отдыхаем, семьями с детьми.

– Почему, если вместе вам было плохо и вы решили расстаться, вы продолжаете общаться? – мне неприятно встречать своих «эксов», потому что они успели слишком меня обидеть. Пофигизмом, изменами, грубостью, и даже рукоприкладством.

– Потому что жизнь трудная штука! – Роберто усмехнулся, и мне вдруг не понравилась его ухмылка. Она была какая-то очень расчетливая. Если бы он сказал, что остались воспоминания о былой любви, уважение, доверие, я бы поняла. А так…

– Мэри была твоей первой любовью?

–Нет, до нее мне очень нравилась девочка Сандра.

– Мэри стала твоей первой женщиной?

– Нет. Я впервые сделал это в 17, а она в 14.

– Рано!

– Все мои женщины, по их словам, сделали это впервые в 14, – Роберто пожал плечами. Я хотела сказать, что к ним не отношусь, но я промолчала. Может, ему не понравится моя излишняя скромность, раз он со стриптизерками общался!

–Как вы с Мэри сошлись?

– О, она была очень доставучей! У нас были общие знакомые, и она сразу стала оказывать мне внимание, приставать с вопросами. Но довольно долгое время мы были просто друзьями. Жить вместе стали только с 18 лет.

– Кто был самой большой любовью в твоей жизни? Мэри? Донна? Другая?

– Не знаю. Мне иногда кажется, что ни одну из своих женщин я по-настоящему не любил. Многие мои подруги говорили мне, что я слишком сух и холоден… Элли, почему ты задаешь столько вопросов?

– Потому что мне интересно! Я хочу лучше знать твою жизнь, ведь ты мой друг. И я, например, совсем не считаю, что ты холодный и бесчувственный, наоборот! А кроме Донны, у тебя была еще любовь с первого взгляда?

– Обычно я всегда сходился с женщиной только после того, как мы стали хорошими друзьями. Любовь возникала постепенно. С Донной было иначе. Но это не была любовь с первого взгляда, просто она сразу обратила на себя мое внимание. Можно сказать, она мне сразу очень понравилась. Но это не была любовь-вспышка. Тем не менее, некая магия во всем этом была. И что толку? Это были абсолютно неправильные отношения. Что бы я ни делал, это не срабатывало! – Роберто нахмурился. Я отчетливо помню, что в каком-то из своих писем он говорил о Донне как о своей самой большой любви и о том, что это была любовь с первого взгляда. Интересно, он поменял отношение к своим же чувствам или просто не хочет откровенничать, глядя мне в лицо? Проще признаваться в чем-то виртуальному другу за тридевять земель.

– А во второй раз ты когда приехал в Англию? Кем смог устроиться уже с языком и с высшим образованием? – я решила сменить тему, чтобы развеять его настроение.

– Мне было 28. Какое-то время я жил в кантрисайд (сельской местности), сошелся с одной очень милой женщиной, она была на насколько лет старше, у нее был сын возраста как Джошуа сейчас. Мы с ним, кстати, дружим до сих пор, его зовут Финн, он со своими детьми приедет на день рождения Джоша. Я всю жизнь скитался по разным местам и странам, а Финн так всю жизнь и прожил в этой деревне. Ему уже 32! Удивительно, как летит время. Потом я наконец нашел работу в Лондоне, устроился помощником преподавателя в колледж. Там и встретил Донну, она была студенткой.

– Сколько ей тогда было?

– 16.

– Все-таки, у вас были довольно долгие отношения – 13 лет!

– Это смотря с чем сравнивать. 4 года мы то сходились, то расходились. Потом я решил вернуться в Италию, а Донна предпочла остаться в Англии. Спустя 3 года она приехала ко мне провести лето, я ее пригласил. Потом она забеременела, мы решили пожениться. Сейчас я тебе покажу, – Роберто достал альбом с фотографиями. – Вот это самое первое фото Джоша, здесь он только что родился. Я принял его на свои руки!

– Ты присутствовал при родах?

– Конечно! Как я мог в такой важный момент быть вдали от жены и ребенка, которого я так ждал?

Похоже, отношения у Роберто и Донны были весьма запутанными и противоречивыми. Может, она все-таки любила его? Насколько может 16-летняя девчонка с ветром в голове, с претензиями и амбициями, за которой ухаживает «старый» 30-летний, говорящий с акцентом «хачик» без особых деньжат в кармане и с эмигрантской тоской в глазах. Должно быть, она привязалась к нему по-своему, эдак снисходительно. Мол, пускай бегает за мной, если ему так уж надо! А потом он пригласил ее к себе, и все переменилось: теперь уже она была одна в чужой стране, целиком зависящая от Роберто, ни слова не понимающая из того, что говорят вокруг. Ей было не с кем общаться, одиноко. А рядом был взрослый, уверенно ориентирующийся в этом непонятном хаосе Роберто. И вот тогда Донна его впервые по-настоящему оценила. Да еще залетела… Роберто все верно рассчитал.

– Вот это мама Джоша, – мой друг показал на фото молоденькой девушки со злыми недоверчивыми глазами. Много лет назад Донна была более упитанной. Но даже тогда она не была хорошенькой. Зато ее заметно красила копна химических кудряшек.

– Ты же сказал, у вас плохие отношения. Почему ты хранишь ее фото?

– Ну и что, мне просто нравится эта фотография! – Роберто поспешно перелистнул страницу. – А вот это Мэри.

Мэри на фото («здесь ей 17», – пояснил Роберто) была похожа на странный гибрид мечтательной Тургеневской девушки с длинной густой косой и американских искательниц приключений с авантюрным огоньком в глазах. Казалось, она вся в ожидании прекрасных чудес, которые для нее заготовила жизнь.

– Очень интересное, живое лицо. Мэри кажется обаятельным человеком.

– Да, она хорошая, – согласился Роберто.

На фото дальше на Мэри была только мужская сорочка, накинутая на голое тело. Явно только что после секса, потому что она вся излучала истому и блаженство. А такой откровенной огромной любви, что в ее глазах, я ни у кого никогда не видела. Значит, ей было очень хорошо с Роберто. И она его очень любила.

– Это тоже Мэри? – я даже испугалась: с фото на следующей странице смотрела сущая карга с потухшими, безумными глазами, спутанными волосами, морщинами, густо избороздившими лицо. Она была в какой-то несвежей, большой ей мужской майке. Рядом стояла початая бутылка и грязный стакан.

– Да. Здесь ей 25.

– Всего?! А выглядит на сорок… Что ты сделал с Мэри, Роберто? Она тут выглядит, как полностью выжатый человек!

– При чем здесь я? Мы иногда баловались наркотиками, иногда злоупотребляли спиртным, но дело не только в этом. Просто у нас в целом была трудная жизнь. Мы часто голодали, – пожал плечами Роберто. И ушел на кухню. А я думала: как Мэри смотрела на него, с таким счастьем! Она умела любить. И щедро делиться – отдавать больше, чем получаешь, и не считать, сколько тебе вернули. Мэри мне понравилась, потому что была живая и настоящая. Была…

Я пошла вслед за Роберто на кухню.

– Не трать время на готовку, лучше иди закончи свой проект-подработку! Так ты скорее получишь деньги – ты говорил, ипотека все сжирает. Я приготовлю тебе dinner.

– Нужно поторопиться: к нам через час приедет моя подруга Даниэла, голодная.

– Что ж ты молчал!

Мы стали готовить сообща.

– Даниэла – одна из моих верных старых друзей, – меж тем рассказывал Роберто. – Мы познакомились в Риме, когда нам было по 26. Потом я уехал в Англию, мы почти год переписывались, затем она приехала ко мне.