Приезжали мы в Рим несколько раз в ту контору отметиться, узнать новости, попросить немножко миль — так деньги назывались там тогда. Неожиданно встретили воркутянина Мишу-искусствоведа: «Директор? И Вы здесь!» Но главной задачей было съездить на Круглый Рынок, попытаться продать привезенное барахло и купить чего-нибудь вкусненького». «Рыгала пер донна» подарок для мадам», — это наши, «русские», а «крыля совиет» — это итальянцы продают кусочки кур. В сторонке стоят интеллигентного вида «русские» (всех, кто прибыл из СССР, называют русскими), стараются продать фотоаппараты и будильники, и часы с кукушкой, многоступенчатые матрёшки, и другое русское, культурно-интеллектуальное. Мелечку местные оценили и полюбили, и всегда, когда она появлялась на этом рынке, ей предлагалось самое лучшее. А такую пиццу вкусную, тоненькую, хрустящую, как на вокзале «Termini», я потом нигде в Штатах не находил. Всё бы хорошо, но днём у них сиеста, всё с 2-х до 4-х закрывается, на улице жарко, в это время обедаем в тени с бутылочкой холодного вина.

В Ладисполи хозяин квартиры, где мы сняли комнату, оказался очень приятным человеком, как и многие жители этого городка. Как-то пригласил нас на кофе, повёз в Чивиттовеккию, мимо Черветери, городка исчезнувших этрусков, где на башне Марии древние часы с циферблатом, на котором только 6 часов. Накормил он нас в этой Чивитте настоящей, натуральнейшей итальянской едой, а вот кофе мы пьём по-другому. Больше всего удивили нас и понравились их праздники-карнавалы. Представляешь, по городку идёт процессия в маскарадных нарядах, в масках, с раскрашенными фигурами святых и животных, полно цветов, лент, музыки. Поют, пляшут, смеются — радуются жизни, детишки в восторге, нарядны. Музыканты везде, музыка гремит на каждом углу. Вино льётся рекой, а пьяных, таких как у нас, нет.

Много лет спустя с подобными карнавалами я встречался и во Франции, и в Испании. Ницца, где живёт моя Мелечка, славится своим карнавалом, и неудивительно, она же не так давно принадлежала Италии. Недавно съездил я с Мелей и её мужем в город Ван Гога Арли, попали на Первомай, настоящий, с митингом на центральной площади в присутствие Мэра. Я нечаянно его толкнул — не знал, кто этот за человек в толпе, — он заслонял мне зрелище с красными профсоюзными знамёнами и конный парад жителей, причём дети, женщины, старики — все на лошадях, лучших всадников премируют. Митинг окончен, народ двинулся демонстрацией по городу. Я стою, смотрю, слушаю и не верю ушам — поют нашу «Варшавянку» по-французски! Самое же удивительное — нигде не видел я во время этого праздника ни стройных рядов со щитами и в спецодежде, ни в штатском. А потом на стадионе выступали кони, неожиданно интересно — это был конкурс, давали призы. По пути от Арли к морю можно поездить на лошадке, а на озере насладиться зрелищем розовых фламинго, там их видимо-невидимо.

Вернёмся в Ладисполь. Миша-искусствовед, спасибо ему, повозил нас по Италии. Были и в Пизе, у падающей башни, и в Сиене, где главная площадь находится в котловане и где сама английская королева любила останавливаться в одной из кофеен. Не забыл он и Фиренцу с Давидом и Монтекатини с незабываемым мороженым. Мелечка не могла с этим никак расстаться, Миша насилу её из этого «Желати» выдернул и увёл!

19 февраля нас, едущих в Америку, посадили в автобусы и привезли в Рим, в аэропорт имени Леонардо да Винчи, короткая остановка в Милане и долгий-долгий полёт через Западную Европу, Атлантику в Нью-Йорк. Встретили нас служащие аэропорта Кеннеди улыбчиво — «вэлком», и что-то много другого говорят, но мы ничего не понимаем, только в ответ тоже улыбаемся. Нас с Мелечкой встретил Кузенькин отец, что сбёг, узнав, что малыш вот-вот родится, повёз через этот «город золотого тельца», как обозвал его русский писатель, уже стемнело, и Нина с Мелей задремали. Утром 21-го марта 1980-го года прилетели мы в Денвер, встречали и Женька, и Люся со своим Юркой, и другой Юрка со своей Ниной, а Лизонька пришла в летнем платьице, беленьких носочках и сандаликах.

Так началось знакомство с Колорадо — через пару недель, в апреле, завалило Денвер снегом, как когда-то дома, в Воркуте! Ребята сняли нам квартирку, куда мы всей гурьбой направились. Нинин Юра повёл меня в местный гастроном, «Сейфвей» по-здешнему, купить что надо для встречи. Купили галлон — 3.78 литра — Смирновской и всякой закуси, кстати, и помидорчиков свеженьких за 35 центов паунд (это по-нашему фунт, 454 грамма; через 30 лет фунт таких помидоров можно было купить уже за $3.50 — но это так, для ясности). Поутру направились в Джуйку — «Джуишь Комьюнити Центр» — Центр Еврейской Общины. Познакомились, отметились, записались на курсы американского языка, зарегистрировались, получили права на жительство и работу — вот так и началась наша американская жизнь — жизнь на чужбине!

Вот теперь, наконец, про Америку и с самого начала. Что мы здесь никому, кроме евреев, не нужны, своих проблем достаточно, стало понятно сразу. На улице, в автобусе, в магазинах все улыбаются, не грубят, как у нас всегда было, если что спросишь, — постараются понять и разъяснить, услышав наш «акцент», «откуда» спросят и на наше «Мы из Раши» улыбнутся, могут сказать «А-а-а, из Сайбёрия», Сибирь, и «Хэв э найс дэй!» — «Приятного дня!», и всё!!!

В Европе, правда, теперь не совсем так, там прекрасно знают Россию и русских, в особенности «новых русских». В Ницце, где теперь живёт моя дочка Мелечка, на куполе известной всему миру гостиницы «Негреско» развевается триколор. Меля рассказывает: «На вопрос зачем, управляющий пояснил: приезжают русские, и не одни, очень богатые, занимают самые дорогие люксовые номера, тратят в наших ресторанах евро немерено — вот и флаг для них, чтобы не потерялись, спросить не могут — все языки, кроме русского, им до фени, словосочетание слышимое от них по любому поводу».

А чтобы мы здесь не потерялись — язык учить только начали — прикрепили к нам пожилых американских евреек — волонтёров, они стали нам пояснять, как пользоваться рефрижерейтор-фризер и вошин, драйер машинами, туалетом и туалетной бумагой, для чего в магазинах карты-коляски, как брать товары, платить за это и так далее. По первости ходили с нами в разные лавки, показывали что и где покупать и как размещать это в рефрижерэйтор. Мы благодарили и, не желая их обижать, делали вид, что непременно пропали бы без них. Некоторые из нас фыркали — за дикарей держат, что ли! Помолчали бы лучше — продуктов на окошках и нужников в садиках мне видеть здесь не приходилось — мы с женой потом почти всю Америку изъездили вдоль и поперёк.

Поначалу мы пользовались автобусом — ездили из дома в Джуйку на уроки языка, автобусы ходили точно по расписанию, но не часто — нас ознакомили с этим и мы старались не опоздать. Со временем, перемещения по городу на автобусах стало нас раздражать, на такси тратиться не было возможности — мы стали думать о машине. Женюшка из Нью-Йорка и Юра с Люсей и Лизочкой из Род Айленда, куда они прибыли из СССР соответственно, приобрели юзед вэн — бывший в употреблении небольшой автобусик на 10–12 человек — и приехали в Денвер незадолго до нашего приезда.

Женя, Люся и Мелечка — мои дети, а Лизочка — внучка. Они купили здесь пару подержанных легковушек и одну из них дали мне потренироваться, чтобы сдать на права, получить драйвер лайсенс — водительские права, очень важный документ. Здесь паспорт получают только для поездки за границу, а драйвер лайсенс — это как наш паспорт, на нём есть цветное фото, указан рост, вес, цвет глаз, пол и день рождения, а так же адрес.

На экзамене я сделал ошибку — вместо «нужно» написал «надо». По нашему эти два слова имеют практически одинаковое зачение, у них «нужно — маст» значит «обязательно!», а «надо — оут ту» значит «хорошо-бы». Экзамен был сдан и теперь надо было сдать тест на езду. Тут-то я чувствовал себя уверенно, выехал на Бродвей, еду, инспектор говорит «всё, поворачивай». Приехал на стоянку, инспектор сказал «придётся приехать ещё — вы не соблюдали разметку»… За экзамен и за тест каждый раз надо платить. Но лайсенс этот я получил, а за мной и девчонки направились за правами. Кстати о машинах, без колёс на приличную работу не надейся, надо искать работу и покупать автомобили…..