Наступает напряжённый момент, когда они все смотрят друг на друга, вероятно, задаваясь вопросом, почему я так решительно настроена сделать Нико своим охранником. Мама, возможно, догадывается, учитывая, как она на меня смотрит. Клянусь, иногда она чертовски хорошо умеет читать мысли. Но я избегаю её взгляда, и ковыряю ногти, пока они не решат закрыть эту тему и перейти к другим делам, которые нам ещё нужно обсудить.

Вскоре они переходят к следующему вопросу, и я наконец могу вздохнуть. Я не осознавала, как сильно нервничала, обращаясь ко всем вот так, но я знаю, что они не в курсе, что произошло прошлой ночью. И они точно не догадываются, что я хочу, чтобы он был моим, чтобы это могло повторяться снова… И снова.

Я устраиваюсь поудобнее на диване, пока они обсуждают ближайшие поставки, и представляю Нико между своих бёдер. У меня всё болит после прошлой ночи, но, чёрт возьми, самым лучшим образом. У нас даже не было никакой прелюдии, но я ещё долго текла, после случившегося.

Хотя, возможно, для нас игра в «кошки-мышки» и была прелюдия.

Я половину беседы пропускаю мимо ушей. Они говорят о деньгах и новых сотрудниках, а также о том, когда и куда отправят груз. Довольно скучно, учитывая, что я слышала всё это уже несколько раз.

Меня обучали с пятнадцати лет. И я думаю, теперь, когда мне восемнадцать, мне придётся присутствовать на всех этих собраниях.

Мне нужно действовать. Меня тренировали с тех пор, как я стала достаточно взрослой, чтобы держать нож, но я никогда не участвовала в настоящих боях. Конечно, они ставят со мной в спарринг новичков, просто чтобы убедиться, что я смогу постоять за себя, но это далеко не бой с кем-то, кто хочет тебя убить.

И я хочу этого больше всего на свете. Я хочу почувствовать прилив адреналина, когда видишь, как кто-то направляет на тебя ствол или приставляет нож к твоему горлу. Я хочу знать, что чувствовала моя мама, когда она ворвалась к ребятам на старом складе и убила более дюжины человек.

Боже, она такая крутая. Я хочу соответствовать ей и следовать примеру, который она подала девочкам в этой семье.

В дверь стучат, папа открывает её и видит моих братьев с другой стороны. Близнецы — дети мамы и Тристана, одновременно заглядывают в комнату. Черноволосые и зеленоглазые, они сильно отличаются от остальных нас. Они определённо получили лучшие из лучших генов наших родителей. Их взгляды одновременно останавливаются на мне.

— Из! — Они оба кричат. Ещё раз, одновременно. Эта парочка сводит меня с ума.

— Звонил Unchiul (дядя) Мотшан, — говорит Эзра.

— Мы собираемся немного прогуляться, — говорит Элиас.

— Хочешь пойти с нами? — Они спрашивают одновременно.

— Как я могу отказать? — спрашиваю я, больше глядя на папу, чем на остальных. Взгляд его карих глаз теплеет, когда он улыбается мне.

— Конечно. Передавай своим дядям привет, хорошо?

Я прохожу по комнате, целуя всех родителей в макушки, прежде чем присоединиться к близнецам.

— Ребята, когда вы расскажете Нико? — Спрашиваю я, оглядываясь на Попса, поскольку, похоже, именно он собирается нанести удар.

— Сегодня, — говорит он. — Я поеду в город позже и позвоню ему.

Я улыбаюсь и оборачиваюсь. Представляю каменное лицо Нико, когда ему сегодня позвонит один из моих отцов и сообщит о принятом решении. Я смеюсь про себя, думая о том, в каком он будет ужасе подумав, что они знают, что произошло прошлой ночью, и поэтому звонят.

Мне бы хотелось увидеть момент. Я смеюсь.

— Что смешного? — Спрашивает Элиас.

— Ничего. — Отмахиваюсь я. — Готовы?

— Чур, я за рулём! — Их крики удаляются, когда они сбегают по лестнице. Я закатываю глаза, следуя за ними.

Глава 5

НИКО

Сегодня на ринге я выплесну всё своё разочарование.

Новички не знают, во что, чёрт возьми, они ввязываются, и на что подписываются, когда приходят сюда. И я тот, кто должен это им объяснить. И моему сегодняшнему партнёру по спаррингу повезло меньше всех.

Я разбил ему лоб, прямо над бровью, вполне вероятно понадобятся швы. А удачный удар ногой гарантировал как минимум ушиб пары рёбер.

— Мы закончили? — Спрашиваю я после очередного удара в челюсть. Он сплевывает на пол и ковыляет к канатам. Ему удалось пару раз достать меня. Я чувствую, как распухает вчерашний синяк, а мой глаз не может открыться до конца. Моя челюсть предательски хрустит, когда я пытаюсь её открыть, и будет чертовски больно её вправлять.

— Кому-то сегодня нужно выплеснуть всё дерьмо. — Шутит Лиам, стоя позади меня.

— Не начинай, — практически рычу я через плечо. — Новичок, — говорю я, возвращаясь к парню, висящему на канатах. — Входи или выходи. Сегодня у меня нет времени с тобой возиться.

— Аут, — говорит он, его голос едва слышен. Все вокруг нас аплодируют, когда он выползает с ринга, насвистывают и подбадривают его за то, что он смог продержаться так долго.

— Кто-то более опытный хочет занять его место? — Спрашиваю, оборачиваясь, чтобы посмотреть на парней, собравшихся в старом спортзале.

Все избегают моего взгляда, поэтому я поворачиваюсь и смотрю вниз на Лиама. Я поднимаю бровь, когда он просто стоит там и тихо смеётся.

— На самом деле мне не хотелось, чтобы меня сегодня отмутузили. — Говорит он, но всё равно сбрасывает рубашку на пол. Он, наверное, может сказать, что во мне всё ещё копится дерьмо. И я не угомонюсь, пока оно не выплеснется наружу.

— Я буду с тобой помягче. — Я улыбаюсь и подмигиваю ему.

— Что же тебя так взбесило? — Спрашивает он, выпрямляясь.

Мы танцуем взад-вперёд, наши ноги шаркают по матам, пока он не набрасывается на меня. Но это слишком медленно и слишком предсказуемо. Он всегда первым движением наносит обманчивый правый хук. Я постоянно говорю ему, что нужно сменить стиль, но он, чёрт возьми, никогда меня не слушает.

Я уворачиваюсь и делаю выпад ногой, отбрасывая его назад на задницу, но он легко перекатывается и встаёт на ноги, улыбаясь и держа кулаки перед лицом.

— Заткнись и дерись.

Он смеётся, когда мне удается нанести быстрый удар.

— Где ты пропал прошлой ночью? Видел, как к тебе пробиралась эта Заноза в заднице, а потом не видел тебя после обстрела.

Я наношу несколько ударов, умудряясь достать его лишь единожды. Он хватает меня, и мы падаем на маты, его ноги обхватывают моё горло. Я пытаюсь вырваться, но он крепко держит меня. Он смеётся, и я хлопаю его по бедру.

— Где ты был, Нико?

Лиам держит меня в захвате до тех пор, пока я не хрюкаю и не шлёпаюсь на маты. Я отключусь, если этот засранец не отстанет от меня. Когда я уже на грани, я пинаю его в последней попытке. Он не ожидает этого, и я поворачиваюсь, отпихивая его, когда освобождаюсь.

Я встаю на ноги, перед моими глазами сверкают звёзды, делаю пару глубоких вдохов и потираю горло.

— Придурок. — Сплевываю я.

Он смеётся. Его смех действительно начинает действовать мне на нервы. Я, блядь, не в настроении.

— Заноза наконец-то разрушила эти стены? Ты трахал её в своём старом пикапе?

Я пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица, но это не помогает. Он слишком хорошо меня знает.

— Какая она на вкус, Нико?

— Иди нахуй.

Я выплёскиваю на него всю свою сдерживаемую ярость. Парень, с которым я дрался ранее, видел её только мельком. Лиам? Он получит всё сполна. Мой разум застилает кровавая пелена от вырвавшейся ярости. Я готов убить его. Я повалил его на ринг, нанося удары, один за другим, пока не замечаю, как по ковру летит зуб.

Кровь заливает костяшки пальцев, и тут меня хватают люди, пытаясь оторвать от него. Я сопротивляюсь, и успеваю ударить его ещё раз, прежде чем меня оттаскивают от него.

— Эй! Эй! — Кричит кто-то мне в лицо. — Нико! Успокойся! — Я даже не вижу, кто передо мной. Я так зол на Лиама. Зол, что он спровоцировал меня. Зол, что он догадался о произошедшем. Я в ярости за то, что он так говорит об Изабеле.