– Что это такое? – скривилась я, пытаясь не закашляться.

– Гадость, да? – весело сверкнул он глазами. – Зато помогает.

И он не ошибся. Жжение в горле и кислый привкус стоили того, чтобы голова действительно стала болеть меньше, как и все остальное.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Я ощущала легкое прикосновение ветра к волосам, прохладное, приятное касание… Внезапно я открыла глаза и заметила, что Лендар не сводит с меня глаз.

– Что-то случилось? – спросила я, но он не ответил.

И я вдруг вспомнила, что была без одежды.

– Лендар… – я смущенно посмотрела на него. – А где моя одежда?

«Неужели он видел меня… без всего?» – эта мысль пугала и будоражила.

– Одежда… сгорела. Когда ты призвала нерли… Тебя будто объяло пламя, не знаю… – казалось, он чего-то не договаривает, но в тот момент я этого не заметила. В сознании вспыхивали образы черного пламени, и, кажется, я действительно горела…

– Вот как… – я сильнее завернулась в плащ.

Он заметил мою реакцию и его это, кажется, только развеселило, а мне стало еще более неловко.

– Ты такая смешная, когда стесняешься, – заулыбался он.

– Не смейся.

– Я не смеюсь…

Он вдруг пристально посмотрел на меня… и я почувствовала, как щеки мои покрываются краской. Лендар все еще держал флакончик с лекарством, но его взгляд отражал игривость и некоторое удовлетворение. Мое сердце бешено колотилось, и я решительно отвернулась. Усмехнувшись, он решил больше не провоцировать меня.

– Отсюда до Белого города уже недалеко. К вечеру доберемся.

Он протянул мне руку и помог подняться.

Здешние леса были прекрасны… Своей безмолвной красотой, своими приглушенными тонами, спокойным светлым чувством радости, невольно возникающим, стоило вступить в них. Ветки мягко шептались, будто даруя нам свое благословение.

Небо над нами было ясным, лишь слегка охваченным пеленой облаков, и солнце освещало полупрозрачные листья. С каждым шагом чувствовалось, как земля под ногами становится все более твердой, переходя из опасных территорий Огненной земли в безопасные, покрытые магией нистарцев леса.

Мы молчали, но в тишине была какая-то особенная сила, словно лес принимал нас, и мы боялись испортить эту таинственно возникающую связь с ним. Я заметила, что глаза Лендара, казалось, сверкали отражением зеленых листьев вокруг.

Но постепенно окружающая природа менялась, будто леса коснулось легкое дыхание осени. Деревья окрашивались в желто-красные оттенки, а под ногами шуршали опавшие листья. Воздух наполнялся ароматом теплой земли, грибов и ягод, душистых осенних трав.

– Здесь всегда осень. Нистар зачарован… – объяснил Лендар.

– Зачарован?

– Сольн расскажет. Но да, это магия, которая не позволяет наступить зиме. Как и остальным временам года…

И тут меня вдруг больно кольнула одна мысль.

– Лендар… А когда мы прибудем к Сольн, мы получается… расстанемся?

Лендар замедлил шаг и вдруг чему-то мечтательно улыбнулся.

«Не потому ли что я спросила его?» – подумалось мне, но спрашивать об этом я не стала.

– Почему ты думаешь, что мы расстанемся? Я тебя уверяю, что нет.

Эти слова заставили меня улыбнуться, и мы продолжили путь, оберегаемые магией осеннего леса, краски которого становились только ярче. Теперь вокруг нас раскинулись красивые деревья с оранжевыми и красными листьями, похожими на перья огненных птиц, а воздух – кристальный и звонкий – наполнился приятным запахом осенней свежести. Небо приобрело оттенок стали.

Путь был непростым, но зато можно было больше не бояться преследования. Мы шли, пока не наткнулись на деревянную стелу, испещренную золотыми письменами:

«Чертог осени».

Конечно, было ощущение, что осень пришла в этот лес слишком рано, но, несмотря на все это, я чувствовала… счастье? Да, я была в эти минуты абсолютно счастлива.

Я замерла на месте, увидев вдали какие-то здания, мелькнувшие между деревьев. Я посмотрела на Лендара и спросила:

– Что это такое?

– Заводы и фабрики, – отозвался он.

Я вспомнила, как всегда с замиранием сердца слушала рассказы об этих фабриках, как старый мастер хранил рецепты оттуда как зеницу ока… Но теперь они были заброшены, а их пустые глазницы маленьких окон заросли мхом и паутиной. Я почувствовала странное горькое чувство, наполняющее мое сердце – чувство сожаления от невосполнимой утраты. Эти здания были символом технологической мощи и процветания, но теперь они были мертвыми и пустыми, словно жизнь навсегда покинула их.

Вскоре я заметила, как деревья вокруг расступились, и перед нами открылся захватывающий панорамный вид, но место, которое я так мечтала увидеть, оказалось совсем не таким, каким я его себе представляла.

Мы оказались на возвышенности, где внизу был виден Белый город – тот самый легендарный город магов, который пал от Бездны первым. Но вместо величественного замка или красивого города я увидела лишь развалины и следы разрушения. Почему-то в моем воображении он все еще оставался прекрасным, и теперь я испытала горькое разочарование.

Возле него, я заметила, расположился еще один, больше похожий на военный лагерь, окруженный густым лесом, но уже почти являющийся полноценным городом. Но на фоне величественных белоснежных руин, он больше всего походил на уродливый муравейник.

– Это Торм, – объяснил Лендар, указывая на город внизу, – город мародеров, или последний оплот нистарцев. Сольн берет большую пошлину со всех въезжающих – это большее, что можно сделать для города, который грабят… А выше – Торисанд. Это и есть Нистарский Белый город.

– Мертвый город… – вырвалось как-то само у меня, но Лендар все слышал.

– Нет, не мертвый. Иногда очень даже живой. Только кажется, будто наступило затишье, но это не так. Сама увидишь.

Мы пошли по дорожке вниз к Торму. Лендар вел Коржи под уздцы. Пока мы спускались, мой взгляд все еще был устремлен на Белый Город Нистара, уходивший в подножие горы. Он был разрушен и оставлен, но продолжал внушать благоговение, словно скелет огромного поверженного зверя. Глядя на это меня охватило чувство тоски, но в то же время, и какое-то странное любопытство.

«Я должна там побывать…» – пообещала я себе в этот момент.

Торм и вправду был своеобразным боевым лагерем. Мне не хотелось отходить от Лендара ни на шаг, глядя на некоторые здешние лица. Это были настоящие головорезы – по крайней мере именно так я себе их представляла. Но это было только первое впечатление – здесь были люди, казалось, со всего света, собравшиеся в одном месте в поисках сокровищ. Хотя я сильно сомневалась, что после стольких лет, минувших с момента трагедии, здесь все еще можно было хоть что-нибудь найти.

«Много железа и совсем нет садов…» – я с тоской вспоминала свой родной Нери-Делл, его извилистые улочки, цветущие деревья…

Среди этого калейдоскопа людей, местные жители казались лишь бледной тенью, но в их глазах, так часто обращенных к небу, сквозила непреодолимая тоска и одновременно надежда… Но, впрочем, сильно несчастными они не выглядели. Многие из них пользовались алчностью пришельцев, выдавая за волшебные предметы обыкновенный хлам. Особенной популярностью, как сказал мне потом Лендар, пользовались «обереги на удачу». Много кто был занят игрой в шахматы или в местную их вариацию.

Мы продолжали идти, а одинокий паренек у массивного здания, похожего на ратушу, играл какую-то печальную мелодию. В ногах у него сидел одноглазый старый пес, положив голову на заросли цветов, которые были здесь повсюду…

«Это такой цветок я видела тогда в лесу в Нери-Делл, возвращаясь от Башни…»

Огненные цветы, похожие на лилии, напоминали тлеющие угли – черные по краям лепестки становились огненно-красными к сердцевине, которая горела золотом. Они выглядели хрупкими и изящными, их головки колыхались от малейшего дуновения ветра, но они были везде, прорастая как одуванчики.