– Спасибо за сравнение, – я тихо усмехнулась, – но нет, я могу отличить одно от другого… Это было видение. И это…
«…я была в том видении. Это я спущусь туда, откуда не возвращаются… И вернусь…» – я была убеждена в этом, но Асдару было и уже сказанного достаточно, чтобы стать еще более бледным, чем обычно.
– Для того, чтобы видение служило настоящим предсказанием, нужны еще знаки, знамения, совпадения… Тогда – да… – он проговорил это и снова замолчал, грустно уставившись в землю. – Ты, как обычно, спешишь?
Мы оба знали ответ заранее, ведь я никогда не задерживалась.
– Да. Мне еще к Мастеру, и Стихиаль завтра, и изумруды уже, наверное, готовы…
– Мне бы хотелось однажды взглянуть на них… Жаль, что я не тот лживый торговец, которому ты их всегда приносишь.
Я только пожала плечами.
– Их красота ничего не стоит. Просто красивые камни, которые помогают мне купить немного обычных некрасивых вещей, без которых нельзя нормально жить. А без самоцветов – можно.
– Ты так говоришь, потому что сама их делаешь, но другие, я… Скажи, все алхимики такие циничные?
– Не знаю. Я никогда других не встречала, – ответила я ему добродушной улыбкой и сунула руку в небольшую сумку на плече. – Но у меня есть кое-что для тебя получше. Подарок…
Я вынула руку, и на моей ладони оказался маленький пузырек из темного стекла. Жидкость внутри мерцала и переливалась.
– Мне передали, что у тебя есть от меня секреты, но, к счастью, Крисса мне всë рассказала.
– Прямо-таки все? – с обречëнной улыбкой спросил Асдар.
– Все. Выложила подчистую. И я скажу, что тебе все-таки стоило рассказать лично мне, я бы раздобыла эссенцию раньше… Или ты думаешь, что ты не умрешь, как все, потому что… не такой, как все? В храме обрадуются новому помощнику, когда ты забудешь даже свое имя. Будешь у них свечи зажигать… В храме много тех, кто потерял рассудок и которые тоже считали, что «ничего им не будет» или что «и без эссенции справятся».
Асдар зажмурился.
– Ты очень жестока, Майлин. А Крисса… Она же обещала молчать! Так и сказала. И вообще… забери назад. Я не могу это взять, – он покраснел и отвернулся.
Я уже наперед знала, что так произойдет, и поэтому с доброй усмешкой взяла его за руку и вложила в нее драгоценное снадобье. От неожиданного прикосновения Асдар вздрогнул.
Эссенция стоила действительно дорого. Для большинства жителей Королевства – непозволительно дорого. Сложный состав, нетривиальный рецепт изготовления… Лекарство спасало от разрушительной силы магического искусства. «Призывающие стихию, сами уже были призваны ей», – так учили в королевских магических школах, и потому нередки были случаи непрекращающейся болезни, которая сводила постепенно с ума, или сразу – в могилу, если ты, конечно, не из Нистара, где учили по-другому.
От Башни до Нери-Делл путь лежал через лес. Тот самый, охваченный пламенем образ которого я видела накануне в видении. Но сейчас здесь было хорошо: птичьи трели, запах душистых трав и цветов, скачущие белки на ветвях. Мне нравился этот лес, мой лес, где я знала каждый цветок и травинку так же хорошо, как свое отражение. Иногда мне казалось, что я бы хотела поселиться в нем навсегда.
Быстрым движением я достала из сумки маленькую книжку в кожаном переплете и графит, чтобы сделать небольшую ботаническую зарисовку. Красота и гармония иногда встречались мне в самых необычных местах, и я всегда старалась запечатлеть их. Иногда получалось.
В это время мысли как-то сами перенеслись к встрече у Башни, к Асдару. Я всегда смотрела на него, пытаясь увидеть то, что видели в нем мои родные, когда речь заходила о возможном будущем. Да, конечно, он не был ослепительным красавцем, но был высоким, статным… И изо всех сил старался мне понравиться: быть умным, добрым, заботливым… а я ощущала только жалость и чувство вины. «Изумрудное сердце» – так меня однажды прозвали, а все потому, что «каменное». Но я не обижалась. Ведь я знала, что это не так…
Все дело было в снах. Я рассказала Асдару про сегодняшний странный сон, но не упомянула, что он не был единственным.
Я точно не знала, когда это началось, когда я начала видеть в своих сновидениях образ прекрасного цветущего сада в лучах ослепительного солнца. Может быть, тогда же, когда начала видеть и Башню. Там, среди распускающихся трав и деревьев, я видела также кого-то, чей образ всегда от меня ускользал, чье лицо я никогда не могла разглядеть, по кому втайне скучала всякий раз, когда сны пропадали.
«Нет, у Асдара не было шансов…»
Однако, я задавалась вопросом: могло ли это быть по-настоящему, или это просто очередная игра воображения, или результат изнурительных будней…
«…или отравление опасными испарениями в процессе алхимических эманаций… – иногда я начинала сомневаться в здравии своего рассудка. – Может быть, я схожу с ума, как и мама? Может быть…»
Но несмотря на это, я не могла удержаться, чтобы снова и снова не думать о садах. Мне казалось, что все-таки это по-настоящему. Мне было легче, когда я думала именно так, возвращаясь туда мысленно каждый раз, когда действительность казалась просто невыносимой. Иногда мне даже казалось, что я чувствую чье-то присутствие рядом с собой, словно он был всегда рядом, словно я никогда не была одна. Но кто именно это был – этого я не знала…
«Может быть, это – связь? Возможно, кто-то или что-то пытается связаться со мной через эти сны?» – я слышала, что возможности магии безграничны, и, должно быть, здесь сокрыта большая тайна, которую, впрочем, я могу никогда и не разгадать.
Я закончила рисунок и теперь продолжала идти. Трава тихо шелестела под ногами. Тропа была дикой, заросшей, и часто встречался непроходимый бурьян. Кусты ежевики цеплялись к одежде, заросли шиповника выставляли вперед свои колючки, защищая нежные цветы. Казалось, ничего необычного, но внезапно мой взгляд упал на крошечный цветок, похожий на маленькую лилию.
«Лесные лилии? Здесь? Почему…»
Я наклонилась и внимательно взглянула на цветок, забывая обо всем вокруг. Мне показалось, что на долю секунды его окутало едва заметное глазу золотое сияние, хотя могло и показаться, а через несколько мгновений я уже тянула руку, чтобы дотронуться до него… но остановилась – к знамениям нельзя относиться небрежно, а мне пришло вдруг в голову, что это могло быть именно оно.
«Слишком большая редкость встретить «цветок невесты» осенью, а не ранней весной…»
Вздохнув, я медленно поднялась и посмотрела на лес. Там, где-то в чащобах, скрывалось что-то, чей зов я слышала. Будущее? Я не знала этого тогда наверняка…
Совсем скоро я уже вышла на песчаные склоны, где лес редел, и Нери-Делл уже просматривался сквозь светлые стволы деревьев.
После появления чудовищ все города обнесли внушительных размеров каменными стенами. У многих она уже была прежде, но только не у живописнейшего Нери-Делл, любимого города Тысячеликого, храм которому возвели здесь задолго до постройки города.
У городских ворот меня встретил суровый и подозрительный взгляд охотников-инквизиторов, с терракотовыми нашивками на черной, как смоль, одежде, похожей больше на боевую форму, нежели храмовое облачение. Они пропустили меня, ведь я не была похожа ни на черного мага, ни на тварь из Бездны, ни даже на колдунью, которую следовало бы незамедлительно выслать в столицу. Я хорошо помнила из рассказов, как раньше, пока они охотились лишь на чудовищ, а не людей, зверств и жестокостей было меньше. Их боялись и не любили, но поговаривали, что в Нери-Делл было еще не так плохо – служители храма имели большое влияние и защищали своих людей, как могли.
Но было тем временем что-то необъяснимое в том, что именно Нери-Делл стал рассадником сектантских идей, где их последователей было особенно много, и, хотя они и были по большей части безобидными, их полубезумное бормотание и шепот, злил представителей ордена, и тогда люди были им даже немного благодарны. И, как ни странно, именно сектанты оказались единственными, кто имел хоть какое-то логичное объяснение тому, что творилось, как, например, чудовищам, свободно гуляющим вне городов, считая крах мира вполне предсказуемым и даже закономерным… но я узнала об этом позже.
