Гарри перестал понимать, что происходит, лишь картины счастливой семейной жизни предстали перед ним. «А почему бы и нет? – подумал Гарри. – Как будет хорошо!»

Сморщенная рука менялы вытянулась из-под лохмотьев:

– Договорились, Гарри?

– Договорились.

Гарри протянул руку навстречу, кончики его пальцев почти коснулись руки, выглядывавшей из-под лохмотьев, как вдруг кто-то с силой схватил его за шиворот и оттащил на середину улицы. Гарри очнулся, как от кошмарного сна. Вокруг все было по-прежнему: сновали люди, величественный город манил идти дальше. Рядом с Гарри стоял седовласый старец, его проводник. Он был встревожен.

– Куда ты делся? Ты что, удумал в обмен поиграть? – старик был сердит. – Гарри, никогда не подходи к тем, кто сидит у дороги. В прошлой жизни они были колдунами или самоубийцами. Это те, кого хоронят вдоль дорог, а не на кладбище. Их цель – поменяться с другими душами. Забрав твою душу, они передадут свою, и ты сядешь здесь навсегда и будешь бесконечно ждать такого же глупца, каким был сам, чтобы обмануть его и обменяться душами. Их сила в том, что они могут управлять временем.

– Но ведь он мне пообещал… – начал было Гарри, но старец тут же его перебил.

– Обещал встречу с близкими? Да, они многим обещают. Все блага мира могут пообещать. И они не врут. Ты увидел бы своих родных и смог бы даже поговорить с ними, но не сдвинулся бы с места. Ты этого хочешь? – закончил вопросом старик и потянул ошеломленного Гарри дальше, ко входу в город, к огромным стометровым воротам.

Чем ближе путники подходили к воротам, тем больше усиливалась давка. Хотя проход и был очень широк – спокойно могли бы пройти сто человек одновременно, – но в город стремилось столько людей с тюками, узлами, столько телег и карет, что идти дальше казалось невозможным. Скорость людского потока замедлилась, и Гарри, сжатый со всех сторон, спросил своего проводника:

– Скажите, ведь я до сих пор не знаю, кто вы и как вас зовут?

Старец обернулся к Гарри и с несколько уставшей улыбкой ответил:

– Меня зовут Наурус, я праведник из рая. Там, в лесу, я оказался не случайно. Мне нужно было сотворить доброе дело, и поэтому я вышел встретить вновь прибывших и нашел тебя. Здесь все довольно сложно устроено. Выберемся из этой толчеи, найдем тихое, спокойное место, чтобы перекусить и спокойно поговорить. У нас с тобой будут еще два дня, чтобы я ввел тебя в курс дела. Поди-ка и есть хочешь?

Гарри задумался над словами старца. Праведник? А как это? Но мысли снова вернулись к давке. Толчея усилилась, кто-то положил ему на голову мешок со скарбом, чей-то локоть впился в ребра, что-то дышало прямо в ухо, наполняя воздух запахом немытого тела и нечищеных зубов. Гарри был готов разозлиться от такой бесцеремонности, но заметил, что лица людей в толпе были по большей части приветливые. Вон женщина, не на шутку уставшая, с покрытым потом лицом, улыбнулась Гарри. Вон дед с огромной седой бородой и в чалме улыбается беззубым ртом и приветливо кивает. Маленький ребенок доверчиво вцепился в одежду Гарри, чтобы не потеряться. Гарри заметил, что никто не ропщет, не ругается в такой давке. Медленно двигаясь к воротам, путники оказались в самом узком месте, пройдя которое людской поток, как веер, разделялся на мелкие ручейки, тянущиеся вдоль серых каменных зданий. Вдруг людская процессия заметно напряглась, сжалась и синхронно отпрянула к стенам прохода, унося за собой Гарри и старца. В мгновение стихли разговоры, тишина повисла над толпой. Только бряцание утвари, застежек на одежде и шарканье ног по мостовой выдавало непрекращающееся движение.

– Пропустите огонь! – раздались голоса.

– Горящий! Пропустите! – вторили другие.

– Пустите, пустите его! – загудела толпа.

Гарри оказался недалеко от края живого коридора, и его глазам предстала ужасающая, холодящая кровь картина. По образовавшемуся проходу бежал человек, вернее его силуэт. Он весь был покрыт языками ярко-красного пламени. Огонь словно вырывался изнутри, сжигал остатки тряпья, и черный дым шлейфом тянулся за горящим человеком. Запах гари и паленого мяса неприятно ударил в ноздри. Человек кричал адским криком и скрылся за поворотом живого коридора. Через мгновение людской поток схлопнулся, и движение продолжилось как ни в чем не бывало. Гарри повернулся к своему проводнику, чтобы задать вопрос, как старец промолвил:

– Потом. Все расскажу позже. Сейчас выберемся из этого человеческого моря, найдем укромное местечко, я знаю несколько таких, перекусим и поговорим. Наверное, проголодался? – старец хитро и ободряюще улыбнулся.

Череда новых ощущений на время отогнала голод, неведомые доселе впечатления овладели его сознанием, но сейчас Гарри понял, что очень голоден и устал от своих мыслей. Наконец путники выбрались из толпы. Улиц становилось все больше и больше, и они непостижимым образом засасывали эту огромную людскую массу. И вскоре рядом уже почти никого не было. Гулким эхом от стен отдавались шаги Гарри, старца и стук его посоха. Где-то вдалеке, в самом конце улицы, маячили две женские фигуры с огромными корзинами овощей на головах. Проводник шел чуть впереди и вглядывался в расщелины между зданий, иногда покряхтывал и бурчал себе под нос, что, мол, понастроили тут и не вспомнишь сразу дороги, а указателей как не было, так и нет. Вскоре, однако, шаг старца стал уверенным и ускорился. Стало понятно, что он, наконец, нашел нужную дорогу. И вот, резко свернув на какую-то улочку вслед за Наурусом, Гарри увидел перед собой ступени. Взбираться по ним пришлось долго, но, к счастью, это не потребовало никаких физических усилий: ноги были легкими, а шаг уверенным.

– Пришли наконец-то! – радостно объявил старец, остановившись на ровной каменной площадке. Дальше снова тянулась вереница лестниц, а внизу не было ничего, кроме бесконечного спуска.

Гарри заметил, что на площадку выходят несколько деревянных дверей с металлическими кольцами вместо ручек. Старец потянул за одну из них, и путники вошли в какое-то помещение. Здесь стоял полумрак. Окон не было, комната освещалась светом от толстых свечей. Они прошли немного вглубь, и когда глаза чуть привыкли к темноте, Гарри увидел ряды столов и грубо сделанный прилавок рядом со стеной напротив входа. Он был завален тарелками и глиняными чугунками. Пахло едой. Кроме Гарри и его спутника в комнате никого не было, и они уселись за первый стол почти у выхода. Старец положил посох рядом с собой на скамью и громко позвал:

– Аннон! Аннон! Ты где, старикашка? Эге-гей! Хозяин, где ты?

Прошло совсем немного времени, как вдруг из-за высокого прилавка выкатился маленький, похожий на шар, мужчина. Одетый по-старинному в картуз и жилетку с карманчиками, он был до того забавным, что Гарри чуть не прыснул от смеха. Незнакомец недоверчиво посмотрел на старца и вдруг его пухлые губы на круглом лице расплылись в приветливой улыбке. Он умильно сложил комично маленькие ручки на груди, а затем спохватился и подошел, точнее подбежал к путникам семенящей походкой на маленьких ножках.

– Наурус! О, великий Наурус к нам пожаловал! Это как же так? Я тебя уже лет сто не видел! Думал, ты небожителем стал! Что, праведные дела заставляют опять к нам, грешникам, приходить? – круглый человечек чуть задумался и с заботой продолжил: – Что, наверное, издалека путь держите, устали? Проголодались? Вот и хорошо, что зашли, мы тут сейчас гуся вам подадим. Ты же знаешь, Наурус, гусь-то у меня какой! Отменный! За сто лет не забыть! Пальчики оближешь! А вот вы молодцы, дорогу-то нашли, а то тут постоянная стройка, и все меняется, я уж и не знаю, как и что, но это непорядок, хоть бы указатель…

– Да подожди ты, не приставай с вопросами, а то без остановки трындишь да трындишь. Подай-ка нам гуся своего, да картошечки отварной и грибочков соленых, какие в прошлый раз подавал, да вина кувшинчик, моего любимого, а то соскучился я по нему там, у себя, – проворчал старец.