(«Хансард» [92] )

5:20 пополудни

«Мистер Бернард Багуош(центральные области Озерного края): Господин спикер! В ходе настоящих дебатов уважаемые члены палаты, сидящие по эту сторону, уже не раз привлекали внимание к тому безрассудному сумасбродству, которым характеризуются действия правительства в отношении так называемой исследовательской работы и научных учреждений за последние три года. Неприглядная правда состоит в том, что средства налогоплательщиков растрачиваются по мелочам на всевозможную чепуху. Я бы, пожалуй, не слишком удивился, узнав, что некоторые из них были выделены на нужды алхимиков, занятых поиском философского камня. (Смех, оживление в зале.) Ничего смешного!

Изначально я собирался проиллюстрировать эту вопиющую некомпетентность, поведав уважаемым парламентариям об одном конкретном случае. Судьба, однако, распорядилась так, что теперь члены палаты знают все и без моего рассказа. За последние два дня в стране не осталось, наверное, ни единого человека, который не был бы наслышан о происшедшем. Соответственно, я лишь позволю себе вкратце напомнить членам палаты общую канву трагических событий.

Мне бы не хотелось делать зловещее предположение, что уважаемые парламентарии, которые, как я вижу, в данный момент покидают зал заседаний, спешат к своим домам в моем избирательном округе. Ведь не исключено, что там они подвергнутся нападению свирепых диких животных… да, господин спикер, я не оговорился — свирепых диких животных, а по приезде домой могут обнаружить, что их собственность попорчена или вовсе уничтожена под покровом ночи! Будь они фермерами, они могли бы поутру обнаружить своих овец и домашних птиц похищенными либо растерзанными. Но и это еще не самое страшное. Они рискуют заразиться смертельной болезнью, а именно бубонной чумой! Но, пожалуй, всего ужаснее, что им придется жить день за днем, зная, что как минимум двоих местных жителей, двоих мужчин в самом расцвете лет, постигла безвременная кончина из-за упомянутых мною диких животных!

Нет, я не собираюсь воздействовать на эмоции уважаемых парламентариев, пересказывая ужасающие подробности второй из этих смертей, — мы все сегодня читали утренние газеты. Я хочу лишь спросить: кто мог представить себе, что подобное возможно сегодня в этой стране?

Как все это произошло и на кого следует возложить ответственность? Я полагаю, что, вне всякого сомнения, виновато правительство. И я намерен показать, что ужас и трагедия, переживаемые ныне жителями моего избирательного округа, суть логичные — отнюдь не случайные, господин спикер, а вполне логичные следствия политики, которая…

(Парламентский секретарь министерства охраны окружающей среды (мистер Бэзил Форбс) поднимается с места.)

Мистер Багуош: Прошу извинить меня, но в данный момент я никак не могу передать слово уважаемому члену палаты. Скоро придет время, когда мы выслушаем ответы на все предъявляемые обвинения, но, поскольку никаких удовлетворительных ответов дано быть не может, нет и причин, по которым уважаемому члену палаты следует торопиться это признать. Итак, случившееся ныне есть закономерный итог нескольких лет вполне определенной политики. А началось все с того, как путем самого грубого доктринерского нажима был протащен глупейший законопроект, равного которому еще не видела наша многострадальная нация!

Прошло уже около пяти лет с тех пор, как правительство, невзирая на энергичное и хорошо аргументированное сопротивление, одобрило строительство в Лоусон-парке, одном из красивейших мест Англии к востоку от озера Конистон-Уотер, комплекса сооружений под исследовательский центр „Животная опытно-научная и прикладная апробация“ (Ж.О.П.А.). Как же получилось, что столь бессмысленный проект был реализован? Я вам расскажу как. Не приняв во внимание предельно ясно высказанное мнение как местного населения, так и его выборных представителей, этому проекту правительственного ведомства преспокойно выдали разрешение на застройку.

Мистер Джеймс Мартин (Олд-Сарум): Но ведь проводились местные общественные слушания?

Мистер Багуош: Мне отлично известно, что проводились местные общественные слушания. Но если в нашей общественной жизни и имеют место случаи выхолащивания сути демократических процедур, то это как раз один из них. Что в результате? Министр одобряет строительство в национальном парке, отметая все рекомендации инспектора своего же ведомства!

Кто начал злом, тот и погрязнет в нем[93]. Следующим актом этой абсурдистской драмы явился отчет Саблонского комитета. Если среди уважаемых парламентариев есть кто-то, кому навскидку не вспомнить, — среди мутного потока бессмысленных отчетов, на которые наше правительство последние несколько лет столь щедро переводит бюджетные деньги… (Оратора прерывают.) Я настаиваю на сказанном и готов подтвердить свои слова цифрами и фактами…

С места: Цифры, пожалуйста!

Мистер Багуош: Господин спикер, это вполне надежные цифры. Саблонский комитет, помимо прочего, рекомендовал увеличить процент денег налогоплательщиков, который тратится на медицинские исследования. У правительства не хватило ни смелости, ни честности открыто принять эту рекомендацию, даже невзирая на то, что это полностью соответствовало бы уже принятому бессмысленному решению одобрить строительство центра в Лоусон-парке. Тем не менее позже они прикрывались рекомендацией комитета — они черпали в ней поддержку, оправдывая значительные траты на изыскания неведомого свойства, проводимые в Лоусон-парке…

С места: Лишить слова!

Мистер Багуош: Вы не заткнете мне рот. Я намерен…

С места: Лишить слова!

Спикер: Джентльмены, тишина! Уважаемый и высокоученый член палаты должен продолжить свою речь.

Мистер Багуош: Спасибо, господин спикер. Так вот, насколько мне известно, палата никогда не имела возможности вникнуть в детальную раскладку сумм, потраченных на Лоусон-парк. Они проходили единой строкой с другими тратами на научные исследования. Так вот, некоторые из них имеют отношение к национальному здравоохранению, а некоторые — нет. И обычные люди — в том числе присутствующие здесь уважаемые парламентарии — в действительности лишены всякой информации о том, что именно происходит за стенами Ж.О.П.А. Затем в один прекрасный день ничего не подозревающие обитатели территории, прилегающей к национальному парку (вполне обоснованные сомнения которых отмел в своей начальственной мудрости упомянутый министр) обнаружили, что из вивария центра по чьему-то недосмотру вырвались два злобных пса. Эти псы взялись убивать овец на полях, таскать со дворов домашнюю птицу и вообще творить всевозможный разбой. Исследовательский центр тем временем хранит молчание и ничего не предпринимает.

Я не буду вдаваться в подробности, благо они и так известны уважаемым парламентариям из ежедневных газет, но кое-что все-таки позволю себе отметить. В самом начале этих событий некий бизнесмен, наделенный недюжинным общественным темпераментом, решает организовать охоту на беглых псов, подключив к делу местных фермеров. Итог плачевен — его находят застреленным, и есть вполне обоснованные подозрения, что в трагическом инциденте ключевую роль сыграла одна из собак. Что бы там на самом деле ни произошло — имей сотрудники Лоусон-парка хоть малейшее чувство ответственности, разве они могли бы в такой момент промолчать? Но они опять промолчали! И опять ничего не предприняли! Они заговорили только через несколько суток, но и тогда удосужились сообщить лишь, что у них сбежали две собаки. В тот же день в прессу просочилась информация, что псы, возможно, заражены бубонной чумой. Но даже тогда ни центр, ни его родное министерство палец о палец не ударили!

Казалось бы, подобная череда инцидентов кого угодно должна была побудить к решительным действиям. Но, как оказалось, худшее было еще впереди. Вам, господин спикер, наверняка известно о разыгравшейся в Озерном крае трагедии, о которой сегодня писали все утренние газеты и которая потрясла всю страну! Вот какой плод принесла череда поступков, продиктованных халатностью, некомпетентностью, преступной безответственностью, наконец! Вот до чего мы докатились, господа! Мы имеем дело с определенным сортом людей, которым мы доверяем вести исследовательские программы и по собственному усмотрению тратить на них деньги. Как их назвать? Страусами, прячущими голову в песок? Нет, они хуже! Страус к тому времени уже начал бы по крайней мере лягаться!