— Ну, более или менее, — ответил мистер Пауэлл. — Небольшая слабость после высокой температуры, но это скоро пройдет.
На самом деле у него еще кружилась голова и хотелось одного — лечь на диван и потеплее укрыться.
— Работа иной раз ставит на ноги лучше всякого лекарства, — сказал доктор Бойкотт. — Конечно, если не перенапрягаться. Сегодня вам определенно стоит уйти домой пораньше, а пока ознакомьтесь с деталями нового проекта, к которому нас просят приступить. Я думаю, что со временем вы его возглавите.
— Шеф, а каковы последние новости о тех собаках? — спросил мистер Пауэлл. — Их еще не поймали?
— Ах да, собаки. Спасибо, что напомнили. Нет, они все еще бегают на свободе, причем очень проворно — их встречают то тут, то там… К примеру, в субботу они совершили форменное ограбление, напав на машину и вытащив из нее корзинку с едой. Нас совершенно замучили звонками, так что, боюсь, и вам сегодня придется отвечать на некоторые из них. Учтите, мы еще официально не признали, что это действительно наши собаки. Те, что сбежали из нашего вивария, возможно, давным-давно погибли…
— А что слышно из Уайтхолла?
— Обычная говорильня. Ждут дебатов в парламенте. По этому поводу в пятницу сюда приезжал Майкл… как бишь его там. Хотел своими глазами увидеть лабораторию Гуднера и настоятельно требовал от меня заверений, что беглые псы никоим образом не могли подцепить блох с возбудителями чумы.
Мистер Пауэлл старательно изобразил интерес:
— И как? Вы его заверили?
— Конечно нет. Как можно? Мы ученые, мы не вмешиваемся в политику. У нас есть работа, и мы ее делаем. Ни Вестминстер, ни Уайтхолл нам не указ.
— Да, но именно они дают нам деньги…
Доктор Бойкотт дернул рукой, словно отмахиваясь от вздорного пустяка.
— Это не главное. Нужно дело делать, а деньги найдутся. Так можно сказать, что и на канализацию нам Вестминстер с Уайтхоллом деньги дают.
— Ну… вообще-то действительно дают… иногда…
Доктор Бойкотт резко и пристально взглянул на мистера Пауэлла, но затем продолжил:
— Ладно. Я думаю, главное, что беспокоит сейчас министерство, — это необходимость признать, что у нас здесь в самом деле занимаются бубонной чумой, причем по заказу военных. Никто не должен был об этом знать, в том числе и вы.
— Я и не знал. Разве что понаслышке…
— Ума не приложу, как эта информация просочилась наружу, — сказал доктор Бойкотт. — Но надо думать, пресса постарается выжать из этой ситуации все, что сможет. Да, кстати, о прессе… Я договорился о встрече с тем малым из «Оратора», Драйвером, на три часа завтрашнего дня. Хочу, чтобы вы присоединились. Коли уж приходится разговаривать с подобным типом, нужен свидетель — на случай, если ему вздумается переврать потом мои слова.
— О’кей, шеф, я буду.
— Хорошо, а теперь насчет нового проекта, о котором я уже упомянул, — продолжал доктор Бойкотт. — Это крупное начинание, с участием денег из-за океана… И, естественно, тоже оборонный заказ. Мы собираемся построить большое крыло с вместительным холодильником, внутренность которого будет воспроизводить условия тундры, а может быть, сухой степи. Поставим там ветродуй, оборудуем все необходимое для имитации снежного бурана. То есть создадим почти арктические условия. В одном конце холодильника устроим убежище, к которому будет вести встроенный транспортер обратного хода. Смысл в том, чтобы подопытное животное в поисках укрытия преодолевало расстояние от тридцати до шестидесяти миль. Предполагается также использование различных возбудителей страха. Этот аспект работы еще не вполне согласован, но…
— Шеф, а какие животные будут тестироваться?
— Скорее всего, собаки. Они лучше всего подходят. Что касается временных рамок…
Мистер Пауэлл прикрыл глаза. Он явился на службу, качаясь от слабости, и теперь начал понимать, что ему еще далеко до полного выздоровления. Он попытался вновь сосредоточиться на том, что говорил ему доктор Бойкотт, и в это время где-то снаружи открыли огонь «томми-ганы». Вздрогнув, мистер Пауэлл повернулся к окну: Том, помощник старого Тайсона, вышел из сарая с ведром парных отрубей и на ходу провел деревянной мешалкой по листу гофрированного железа, приколоченного к стене.
— Так вот, Стивен, о сроках…
— Шеф, — нерешительно проговорил мистер Пауэлл. — Я… ну… я не уверен… Может, лучше вы назначите кого-нибудь другого? Дело в том, что…
— Кого-нибудь другого? — удивился доктор Бойкотт. — О чем это вы?
— Мне трудно объяснить, но… — Мистер Пауэлл даже закрыл руками лицо, пытаясь найти нужные слова. Потом поднял голову и сказал: — Я, наверное, еще не вполне здоров, шеф. Я просто хотел сказать… ну, понимаете…
И доктор Бойкотт с ужасом увидел (или ему показалось, что увидел) слезы на глазах молодого ученого.
— Ладно, ладно, нет нужды обсуждать все это прямо сейчас, — проговорил он поспешно. — Продолжим в другой раз. А вы пока займитесь другими текущими экспериментами. Кстати, пока вы лечились, Аврил завершила ту проверку спрея для волос. Состав оказался совершенно безнадежным — вторую партию кроликов пришлось полностью уничтожить. Не представляю, как они собирались предъявить потребителям подобный продукт. Только отняли у нас драгоценное время. Что ж, выставим им счет за угробленных кроликов. Ну что ж, встретимся завтра в три, если раньше случая не представится.
* * *
Вконец одурев от голода, холода и тумана, Надоеда искал лиса, блуждая по скалам и буеракам сна. Шел ледяной дождь, и, взбегая на склон, фокстерьер несколько раз мельком замечал впереди знакомую фигуру — седые волосы, желтый шарф, палочка для ходьбы…
— Ну нет! — наконец сказал он удалявшемуся силуэту. — Не буду я за тобой гоняться! Ты только кажешься настоящим, но на самом деле ты мне просто мерещишься. Мне бы лиса найти, вот это было бы дело! Без него мы, чего доброго, совсем погибнем в этих жутких холмах.
Едва не заблудившись в тумане, он все же сумел сообразить, где находится, — на длинном, поросшем вереском склоне, внизу которого вилась пустынная дорога, поднимавшаяся из зеленой долины. На перевале она тянулась мимо камня, поставленного торчком. Надоеда хорошо помнил этот камень. Здесь он задрал лапу на счастье, когда лис вел их в Хелвеллин.
Ветер налетал неровными порывами, шевеля вереск и даже меняя голоса ручьев, бежавших по камням. Где-то прокричал кроншнеп, а когда Надоеда подошел к дороге, чуть не из-под самых его лап ракетой взвился тетерев. Все здесь было совершенно таким, как он помнил.
Фокстерьер немного помедлил, оглядываясь по сторонам и обнюхивая мокрую землю в поисках хоть каких-нибудь следов или запаха лиса. И неожиданно увидел далеко внизу голубую машину, взбиравшуюся на перевал. Она упорно карабкалась по серпантину, старательно вписываясь в повороты. Вот она пересекла мост и направилась прямо к камню, у которого стоял Надоеда. Добравшись до ровной площадки, автомобиль выехал на короткую травку у обочины, и Надоеда увидел за рулем симпатичную улыбчивую девушку. Она звала его к себе, призывно махая рукой.
Пес с готовностью подбежал и, увидев, что дверь гостеприимно распахнута, запрыгнул на пассажирское место. Как здорово от нее пахло! Душистым мылом, выделанной кожей, молодой женственностью. Надоеда поставил грязные лапы ей на колени, дотянулся до ее лица и принялся облизывать ей нос и щеки. Девушка рассмеялась и потрепала его по ушам.
— Какой дружелюбный песик, — сказала она. — Бедняжка, где ты так головку поранил?.. Ты у нас, похоже, потеряшка, малыш! Твой хозяин небось места себе не находит, беспокоится за тебя… — Сон вернул Надоеде его прежний, из прошлой жизни, ошейник, и девушка взялась за латунную медальку, поворачивая ее туда и сюда, чтобы прочесть гравировку. Ее тонкие, прохладные пальцы касались его шеи. — Хочешь, я тебя домой отвезу? Как думаешь, может, меня там еще и вознаграждение ожидает?
Надоеда изо всех сил вилял хвостом, обоняя близкий запах ее покрытых лаком волос и — едва заметно — частичку серы в розовом ушке.
