— Скажешь тоже, — покачала Маша головой. — Почему все думают, что мужчина и женщина не могут просто общаться. Сразу присматриваться надо.

— Потому что он неженатый и ты не замужем.

— В разводе, — напомнила Маша. — И с ребёнком.

— И что? — крикнула вслед удаляющейся подруге Светка. — Крест теперь ставить? После смерти и поставят, — а потом добавила тише, — а сейчас жить надо, пока живётся.

Пока Маша жарила яичницу, Света пыталась разузнать у Дмитрия всю подноготную.

— Давно тут живёшь? — интересовалась, усевшись неподалёку прямо на землю. Лето прогрело всё по максимуму, и теперь солнце скоро поднимется высоко и начнёт припекать.

— Не очень давно, — нехотя отозвался мужчина. Ему хотелось просто помолчать, а тут устроили допрос с пристрастием. Потому и не хотелось ему лишний раз останавливаться ни с кем, потому что в душу лезть станут, а ему вовсе не надо.

Катерина показалась из ворот с тяпкой, будто была намерена устроить прополку перед домом, а сама принялась продвигаться в сторону. Интересно же, что хмырь городским расскажет.

— Тяжело тут жить, наверное? — зашла с другой стороны Светка. — Вон мотоцикл какой хороший, а дорог нет нормальных.

Он обернулся на неё, усмехнувшись, и снова занялся колесом.

— С чего взяла, что хороший?

— Ну, — растянула слово Светка, не зная, как выпутаться. — Видно же сразу. Вон у него, — она присмотрелась к мотоциклу, — труба блестит. Хромированная, — вспомнила слово. — Ещё, — блуждала глазами по агрегату, а сама подбирала слова, — в общем, красивый! — не нашлась, что ответить.

— Глаз-алмаз, — закряхтел Дмитрий, откручивая последний болт, и колесо подалось навстречу. Откатив его в сторону, он принялся насаживать запаску.

— А я вот подругу привезла, у вас жить будет.

— У себя, — уточнил Дмитрий, — бросая взгляд на неприглядный домик. — Я уж думал, они ничейный. Сюда и мальчишки лазали, и бомб какой-то пару раз.

Светлана скривилась. Бомжей им ещё не хватало.

— А что за мужик? — решила поинтересоваться. — Местный?

— Да я толком и не знаю никого, просто ехал как-то вечером, а он тут околачивается. Роста небольшого, в шапке, хоть и жарко было. Не знаю.

— Кать, — позвала Светлана женщину, которая уже прополку делала около машины. — Говорят, тут ходил кто-то.

Катерина чуть не подпрыгнула от неожиданности, не рассчитывая, что её вообще заметят.

— А? — переспросила. — Я не знаю, у меня что по-твоему: наблюдательный пункт?

Светлана спрятала улыбку, немного отвернувшись, а Катерина продолжала.

— Может, и ходил какой-то. Только не из наших. Я его толком и не разглядела.

— Быть того не может! — подначивала Света. — Мимо тебя мышь не проскочит.

Катерина сузила глаза, смотря на неприятную особу, и облокотилась на древко тяпки.

— А я вас тут следить не нанималась, знаете ли, потому сами тут со своими мужиками разбирайтесь. И с тем, — махнула куда-то в сторону, — и с этим, — чуть ли не ткнула в Дмитрия. — То же мне, нос воротит. Как с нормальными людьми поговорить, так он носится, как угорелый. Приехал в деревню — надо отметиться, а не за забором прятаться.

— Да не прячусь я! — закрутил Дмитрий гайки. — Не о чем мне говорить. Семечки не люблю, сериалы не смотрю, алкоголь не употребляю.

— Видали? — обратилась Катерина неизвестно к кому. — Ему ещё и людей других подавай. А мы простые, не блестим, — вспомнила она отрывок из Онегина, — мы просто по душам могём. А чего ж сегодня остановился?

Дмитрий вздохнул, вытирая руки о поданную Светланой тряпку, и покачал головой.

— Да уж не для того, чтобы ругаться. Думал, помощь требуется.

— Это городскую увидал и сразу, да? — не отставала Катерина.

— Да причём тут Маша, — вступилась за её честь Светлана. — Хотя нет, оно понятно. На вот этом фоне, — провела она рукой перед Катериной с головы до ног, — она выгодно смотрится.

— Что? — ахнула Катерина.

Дмитрий отошёл в сторону, намереваясь покинуть поле брани.

— Она выгодно смотрится? Тощая и бледная. Да ещё и разведёнка с прицепом! — зло сказала Катерина, и только сейчас все заметили, что Маша стоит около калитки, грустно смотря на собравшихся.

— Видит Бог, я этого не хотел, — Дмитрий подошёл к мотоциклу, снимая с ручки шлем, и перекинул ногу. — Не слушай ты её, — обратился к Маше. — Завидует просто.

Надев шлем, завёл мотор и развернулся, уезжая по делам, не желая быть камнем преткновения. Приехал сюда искать душевного покоя, а, когда на тебя смотрят ни как на человека, а как на потенциального жениха, и общаться не хочется. Потому и сторонился народ. Только с соседом по душам порой болтал за кружечкой пенного.

— Ну это, — замялась Катерина. — Не такая уж ты и бледная, — пожала плечами, бросая взгляд на новую соседку. — Пойду я.

Она развернулась и направилась к себе, а Света набрала воздуха в лёгкие, намереваясь поносить нахалку, на чём свет стоит.

— Да что она себе позволяет?! — вскричала, но Маша только головой покачала.

— Не надо, Свет. У каждого своё виденье. Она ж по сути правду говорит. Разведёнка я, как есть, а вот мой маленький прицепчик, — улыбнулась, посмотрев на Антошку и потрепав его короткие волосы. — Который сейчас пойдёт чистить зубы и одеваться, — защекотала она сына, и тот радостно завизжал от смеха, наполняя улицу веселье.

Катерина обернулась, смотря как новые соседи заходят в калитку, и почувствовала досаду. Степенная какая-то городская, спокойная. Ну да, ребёнка с собой притащила, а кто бы бросил? И Катерина бы дитя своё за собой куда угодно везла и чужому мужику на воспитание подсовывала. Чай, безотцовщиной быть негоже.

Может, судьба у Марии нелёгкая, не сложилась. Да под руку подруга её говорить стала, вот Катерину и переклинило. А так бы она язык за зубами держала.

— Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, — зачем-то сказала Светлана, проходя на кухню следом. — Давай тут ещё всё приберём, а потом мне ехать надо.

— Я сама уж, — спокойно отозвалась Маша.

— Обиделась что ли? — посмотрела на неё подруга. — Ну извини. Я честь твою защищала, а эта корова…

— Не надо, Свет. Не хочу ни с кем делить ничего. Если человеку замуж хочется — что плохого? Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше.

— Вон Сеньку нашла уже, пусть угомониться, — вынесла вердикт. — Перекушу, — запихивала Светка в рот помидор, — и уборкой займёмся. Одна комната осталась и ещё половина. Надо ещё разобраться, как тут готовить.

— На печке, наверное, — пожала плечами Маша.

— На вот этой бандуре? — удивлённо округлила глаза Светка. — Назад в прошлое. Слушай, я мультиварку свою привезу тогда.

— Да не надо, не надо, — запротестовала Маша.

— Я не тебе, — остановила её от отнекиваний подруга, — я прицепу нашему, — кивнула на Антошку.

И так им смешно стало, что захохотали женщины, а Светка так смеялась, что чуть помидором не подавилась, и Маше пришлось её по спине стучать.

— Всё-всё, — шипела Светка, выставив руку в сторону. — Полегчало.

В углу нашлась старенькая газовая плита с пустым баллоном.

— Ну вот, жизнь налаживается, — откатила Света большой ржавый баллон из кухни. — Надо такой купить и приделать. Только опять мужик нужен, — сдула с лица невидимую прядку.

— Я почитаю, как там, может, сама сделаю.

— Сама, ага, сейчас, — не согласилась Светлана. — Даже не думай вообще лезть сюда. Я, конечно, Антоху к себе заберу, если что с тобой случится, так что спокойна будь, но вот лезть, куда не следует, не следует, — она задумалась над словами и махнула рукой.

Они перебрались в темнушку, которая соединяла две комнаты. Одна окнами выходила на улицу, вторая во двор. Эта же стояла без окна: молчаливая и пыльная. Включив свет, женщины осмотрелись. На стене висел ковёр, а поверх него старая рассохшаяся гитара. И Маша вспомнила, как баба Шура усаживалась на табуретке, ставила ногу на жёрдочку и заводила песню. Пела она хорошо, протяжно, и мать почему-то постоянно плакала. Слов Маша почти не помнит, но что-то про деревню. Дальнюю, на которую смотрят, прикрывшись рукой, и платки какие-то.