Маша вздрогнула от неожиданности. Чуть ли не в первые в жизни так быстро задремала, разнежило её на солнце. Она почувствовала чьё-то прикосновение, распахивая глаза. Михаил отпрянул, мысленно ругая себя на чём свет стоит, сразу засобирался куда-то, и Маша толком не поняла, что произошло. Сдвинув брови домиком, она смотрела на мужчину, приходя в себя. Всё будто не настоящее, далёкое, а она всё ещё во сне, где мама и её ласковые руки.

— Ну пока, — раздалось совсем близко, и Светка вместе с сыном объявилась во дворе. — О-о-о-о-о, — удивлённо посмотрела на парочку, — этого что ли в доме одного с Антоном оставила? Он же, — и она постучала по первой попавшейся деревяшке. — В общем, Колька на речку хочет, так что поднимайтесь, на часок смотаемся, а потом мы домой. Ну, чего сидите, давай, давай, — скомандовала, и Маша поднялась с места.

Встречи всегда радостные, что до прощаний — на душе тоска, грустно и одиноко оттого, что снова по разным концам. Антошка смотрел вслед уезжающему отцу, еле сдерживая слёзы.

— Нашёл по кому убиваться, — хмыкнула Светка, но тут же наткнулась на укоризненный взгляд подруги. — Давай загружаться к Мишке, сейчас будет весело, — хлопнула мальчишку по спине, подталкивая к дому. — Давай еды что ли какой с собой соберём, — обратилась к Маше.

Светка оказалась права. Речка заставила Антошку улыбнуться. Он плескался вместе с матерью, а потом его перехватил Михаил, обещая приглядеть и за Колькой, пока женщины раскладывали на берегу снедь, чтобы пообедать.

— Ну чего тебе говорил этот хмырь? — поинтересовалась Светка про Эдика.

— Мы не говорили почти, — Маша нарезала огурцы, раскладывая их на тарелке.

— И хорошо, думала, он тебя уговаривать будет.

— Зачем это ему?

— У меня спрашиваешь? Откуда знать. Он же сюда приехал явно не из-за Антошки, а чтобы поглядеть, с кем ты теперь живёшь. Ревность это, наверное. Вот знаешь, они какие. Есть у них что-то, хорошо. Избавились, никто не подходит, и живут себе спокойно. А как только кто другой засмотрелся, сразу коршуном летят.

Маша задумчиво кивала, соглашаясь.

— Знаешь, — Светка захрустела овощем, смотря на то, как брызгаются мальчишки, — вот порой для счастья надо самую малость. Еда, — указала она на расстеленный плед, где лежало угощение, — подруга, — улыбнулась Маше, — дети, — снова обратилаь взгляд в сторону. — Но женское тоже должно быть, — продолжила.

— Кажется, Михаил меня поцеловал, — призналась Маша.

— Как это кажется? — Светка даже есть перестала.

— Я не уверена, всё навалилось.

— Вот ты даёшь, — усмехнулась Светка. — Оно или есть, или его нет. А ты — не знаю.

— Сама не пойму. Говорили сначала, а потом будто уснула.

— Мёртвая царевна, блин.

— Он какой-то тёплый, — делилась Маша тем, что думает, — не знаю, разве такое бывает? Только узнал человека, а такое чувство, что он близок.

— И не такое бывает, — махнула Светка головой. — Эй, — вскочила с места, смотря, как сын швыряется грязью в какую-то девчонку, — нет, вот же зараза, — сказала себе под нос, отправляясь вытаскивать Кольку из воды. А Маша смотрела, как заливался смехом Антошка, сидящий на плечах Михаила, и на сердце стало легче.

Чёрное море, август, год спустя

Маша лежала на лежаке, подставив тело солнцу. В прошлом году так и не удалось выехать, зато сейчас она чувствовала, что должна впитать по максимуму последний месяц уходящего лета, вкусный солоноватый воздух, которого так не хватало, гомон людей, среди которого то и дело звучала фраза «Горячая кукуруза», музыку и каждое мгновение, проведённое здесь. Ведь через три дня поезд, романтика плацкартного вагона и снова деревня, с которой Маша сроднилась.

— Держи, — знакомый голос, и Маша распахнула глаза, смотря на мужчину через тёмные стёкла солнцезащитных круглых очков. Антошка, сильно вытянувшийся за этот год и ставший бронзовым за неделю на море, уселся на подстилку, облизывая шоколадное мороженое, разместившееся в маленьких детских руках. Волосы, и без того светлые, выгорели, а на лице появилась россыпь мелких конопушек. Он всё больше стрновился похожим на Эдика внешне, оставалось приложить максимум усилий, чтобы генетика на этом остановилась. Потому что Маша мечтала видеть в сыне добропорядочного человека, которые не поступит так же, как однажды его отец.

Маша приняла из рук Михаила протянутый рожок и разорвала упаковку. Нежное холодное лакомство стало прекрасным дополнением момента. Мужчина расположился рядом, укладывая по хозяйски ладонь на её колено, и слегка погладил.

Маша засмущалась, бросив взгляд в сторону сына, но тот был поглощён мороженым, рассматривая, с какой стороны стоит быстрее лизнуть, чтобы сладкие капли не упали на плед.

— Не здесь, Миш, — мягко убрала руку.

— Ладно, — согласно кивнул он. — А что по моему вопросу? Ты подумала?

Маша застыла, не зная, что именно ответить, а потом снова принялась за мороженое.

Вот уже несколько месяцев Михаил настаивал на свадьбе. Он не был романтичным, не делал предложение, стоя на одном колене, не усыпал дорожку лепестками роз, но зато было ясно, что с таким проще. После отъезда Эдика они сблизились ещё больше, а потом Маша с сыном переехала к нему. Отец остался в доме тётки, а дочь с внуком налаживала быт неподалёку.

Антошка по началу принял мужчину немного враждебно. Одно дело на лошади катать, а другое к матери подбираться, но растопил его душу Михаил. Потихоньку, полегоньку. То показывает, как с молотком управляться, то как курам перья подрезать, чтоб не улетали, то огород копать. Выдаст маленькую лопату — рядом поставит. Результат не важен, главное — старание и терпение. Чтобы с детства умел помогать, а не воротил нос, как многие. Так и прикипел к деревенской жизни мальчишка, потому и тянулся ко взрослому, заменившему отца.

Эдик звонил, приезжал даже как-то снова, но скоро своя настоящая жизнь полностью поглотила, и от общих знакомых Маша узнала, что не ладится там у них что-то, и будто Эдик стал снова ходить на сторону. Недолго же длилось счастье.

Дмитрий всё же вернулся. Оказалось, он выкупил дом у знакомого, и стал частенько заходить к Михаилу, с которым они стали близки. А через время привёз девушку, ставшую подругой Маше.

Конечно, Светка осталась первостепенной подругой, которая готова в любое время дня и ночи соврваться и бежать тушить пожар, но и здесь хотелось своего человека, с которым можно поговорить по душам.

Катерина забеременела, потому они с Сенькой под пристальным взглядом отца, который, стукнув кулаком по столу, приказал негодяю жениться, расписались. Ожидают девочку.

Маша перевела книгу, и после этого поступило ещё несколько заказов. Деньги предложили неплохие. Добавилось к этому и репетиторство, так и закрутилось. Живёт в деревне, вкусным воздухом дышит, остальное же на расстоянии интернета.

А свою книгу она всё же дописала. Разместила на одном из сайтов самиздата и удивилась, что историю стали читать. Отзывы, общение, рост количества подписчиков, Маша и сама не поняла, как за первой родилась вторая, и она получила свои первые деньги за мысли. Это было удивительно и волнующе — быть тем, кого читают, ведь прежде она сама зачитывалась книгами других, а теперь создавала свой мир, вкладывая эмоции, чувства и переживания.

Истории выходили добрыми, она брала всё из жизни. И первой родилась та самая, что происходила с ней сейчас. «Разведёнка с прицепом» — назвала она рассказ, только имена заменила, чтобы не узнали в героях себя другие люди.

— Маш, — вырвал её из задумчивости Михаил. — Если тебе со мной не достаточно хорошо…

— Я согласна, — нежно улыбнулась она, смотря на своего мужчину. Пусть они знают друг друга только год, но у неё нет времени на все эти раскачивания, к тому же Маша поняла, что можно прожить с человеком вечность, так и не узнав его. — Только не будет пышного торжества, не готова. Просто посидим в тесном кругу.