— Антоха, — Михаил вытащил из небольшой поясной сумки деньги, — сгоняй за кукурузой. Вон, видишь женщина ходит, — показал он на продавшицу, выдающую сладкие початки, — тут на три хватит. Сможешь?

Мальчишка послушно бросился по обжигающему песку, а Михаил тут же повернулся к Маше и страстно поцеловал её на правах будущего мужа. Тот робкий поцелуй, который она даже не заметила, стал для них первым, его сменили страстные, нежные, частые, волнующие. Но именно тот, первый, Михаил заполнит навсегда.

— И троих мне родишь, — оторвался от её сладких губ.

— Чего? — Маша рассмеялась, наблюдая, как Антошка выдаёт женщине деньги. — Троих?

— Я всегда хотел иметь много детей. Так что не отвертишься.

— Я не поставлю свою подпись в бланк, — с усмешкой ответила Маша, думая, будет ли Михаил любить Антошку так же, как всех остальных.

— Он для меня сын, — будто услышал мужчина её мысли. — И ничто не изменится с появлением других! Такой же, как все остальные. Продолжение любимой женщины. Разве можно делить любовь между детьми?

Он знал её даже лучше, чем она сама себя. Не в это ли счастье, когда человек отвечает на вопросы в твоей голове? Когда он чувствует, как изменилось настроение и появилась какая-то боязнь.

— Мне повезло, что я нашла тебя, — слёзы заблестели в глазах Маши. Если бы ей пришлось снова пройти этот путь, зная, что в конце получит такую награду, она бы, не задумываясь, прошла его снова.

— Нет, Маш, нам обоим повезло.

Он обнял её, смотря, как Антошка, капая мороженым себе на ногу, торопится донести до родителей кукурузу, щедро засыпанную солью, и был счастлив оттого, что среди гомона отдыхающих, изредка пролетающих над головами самолётов, солоноватого воздуха и песчинок, прилипающих к коже, эта женщина, наконец, сказала ему «Да».

Конец