— Правда, — смеясь, сказала девушка, — правда смешно, как же ты только не покалечил себя… — продолжала Мэриет и громко смеялась.

— Ох, ну я ведь крепкий мужчина, встал и пошел, что мне валяться на этом снегу, но да, веселье было безграничное! — сказал Джон, смотря на Мэриет, и в это время начал резко разводить руками над столом.

Так незаметно прошли два часа. Мэриет заскучала, а Джон, заметив это, вызвал такси, чтобы отправить девушку домой. Они вышли на улицу.

— Как же здесь прохладно, терпеть не могу дождь, такая ужасная грязь! — сказала возмущенно девушка и закатила глаза.

— Ну чего ты, так свежо и хорошо на улице, иди же сюда, — сказал Джон, раскрыв правую руку, — так будет теплее.

Мэриет все поняла, поэтому воспользовалась моментом. Это хорошо сыграло в ее сторону, богатый мужчина был в ее руках. Она снова отвела от него взгляд, а Джон все больше привязывался к ней. Увидев ее тело и невероятной красоты глаза, он больше был не в силах забыть ее. Джон не хотел так резко переступать границы, поэтому просто посадил ее в такси, и она собиралась уезжать, как вдруг Мэриет показала глубокий взгляд нежности, а затем продвинулась, уступив место мужчине. Они зашли в квартиру, повсюду лежали журналы, вещи, а на кровати находилась маленькая сумка. Мэриет сияла, на ней было черное шелковое платье. Лямки держались легко, поэтому при движении в разные стороны одна из них падала. И в этот раз исключений не было.

— Джон, может быть, пройдешь дальше? — сказала девушка, улыбаясь.

Грант застыл, но потом подошел к ней и аккуратно прикоснулся к ее нежным плечам. Сняв лямку, он не смог остановиться. Он начал дарить ей страстные поцелуи.

— Никогда, никогда не встречал такую, боже, как же ты красива… — тихо говорил Джон, продолжая целовать.

Мэриет довела дело до конца и снова продолжала игру, которая нравилась ей безумно. Каждую новую встречу, он получал эмоции, от которых поднимался высоко над землей. Нельзя было сказать точно, когда Джон смог отпустить эту любовную игру, но сейчас он осознал всю вину. Три месяца длились их встречи и свидания, и даже Мэриет забыла о том, что она не хотела вкладывать в это серьезность. Поэтому ее натура сразу меняла направление, и она искала нового мужчину, который бы обеспечивал ее. А с Джоном она виделась для того, чтобы снова посмотреть на него, ведь он первый, кто так часто искренне проявлял внимание.

Кэрол этой же ночью собралась и отправилась к дому бывшего возлюбленного. В ее сердце ощущался приятный жар, а от мысли о встречи с Денни по телу прошлись мурашки. Через некоторое время водитель уже открыл двери девушке, и она подошла к воротам особняка. Ее глаза начали сиять, а дыхание участилось. Денни уже ждал ее на нижнем этаже дома. Но Кэрол не сразу бросилась к нему, а стояла и снова замерла, ожидая хоть малейшего слова от него. Денни же в свою очередь сделал задумчивый взгляд и пристально рассматривал свою бывшую любовь.

— Ты приехала…я рад, — сказал Денни неуверенно.

Кэрол подошла к нему и подняла свои темно-голубые глаза на него, она еще несколько секунд смотрела на Денни, а затем сказала:

— Я хочу знать правду, Денни.

Тогда он медленно взял ее хрупкую ладонь и нежно начал гладить большим пальцем руки по ее чувствительной коже. Сердце стало успокаиваться рядом с ним и только лишь на миг билось сильнее, а затем снова возвращалось в нормальное состояние.

— Пройдем же со мной, я расскажу тебе все, Кэр, — сказал Денни.

Он повел ее в комнату, держа за руку. Зайдя в комнату, Денни сел на диван, а Кэрол села напротив него, чтобы было удобно вести диалог. Денни посмотрел на губы Кэрол, но она отвела взгляд вниз и зажала нижнюю губу.

— Я слушаю тебя. — Не нужно сейчас менять тему, я приехала, чтобы узнать твою историю, а затем и почему я была вынуждена жить, не зная ничего о тебе, — сказал уверенно Кэрол.

— Хорошо, Кэр. В наше время, тогда, когда мы познакомились, ты знаешь, я до безумия любил тебя и никогда, никогда бы не оставил одну, но… — Денни выдохнул тяжелым воздухом сожаления, — все перевернулось, все изменилось, там, на службе. Я мечтал о тебе, я воевал, думая о тебе и знал, что вернусь и сразу сделаю предложение, мы будем счастливы.

— Не переживай так сейчас, Денни, я хочу просто знать это… — Кэрол внимательно начала слушать.

— Восемь лет назад нас отправили далеко, на Филиппины. Тогда был 2001 год, время шло ближе к зиме. Я не мог подумать, что мы попадем в горячую точку военных действий, как оказалось, это и не предусматривали. Нас славно учили бороться с терроризмом, я твердо стоял на том, чтобы взять все самое лучшее и успеть написать тебе последнее письмо о том, что я не смогу никак связаться с тобой, потому что война начиналась серьезно и все возможные попытки связи обрывались. Меня часто ловили с листками бумаги, публично ругали и долго держали в закрытых помещениях. Я хотел воевать, учиться новому, но из-за своего поведения часто оставался один, но как же это сыграло против меня потом… — сказал с сожалением Денни.

Кэрол задержала дыхание и продолжала слушать.

— Я полноценно вернулся в свой отряд, часто сам пытался повторять то, чему научили других, и так, маленькими шагами встал в одну линию с другими. Начался самый сложный период службы. Филиппины подозревали нас в развертывании второго фронта, а мы все готовились, подготавливая антитеррористические операции. Наши самолеты начинали стрельбу, а моя армия старалась пройти на земле, не привлекая за собой внимания. Так мы и оказались внутри адского круга. Доставляли все больше снарядов, а военные, которые прилетали, тоже помогали нам. День за днем начинались большие взрывы. Я видел ужасные вещи, Кэрол, мои товарищи лежали в крови, их конечности были разбросаны по всей территории врага. Именно тогда, в то время, я собрался духом и не хотел умереть здесь. Это была не моя земля, не мой дом, я просто не мог оставить всех. Я жил мыслями с вами, а в моей душе была ты, моя единственная вера. Мне не нужно было никого тогда, я сражался достойно, не жалел ни одного врага, шел, убивая чужих.

— Денни… — сказала Кэрол, которая едва сдерживала слезы.

— Там, на войне, плевать на все…там забываешь то, что было раньше. Есть только одна цель-защита страны. В те моменты нет совести, нет сожалений, нет печали. Есть только сила, кровь и оружие, вот новый дом, вот вера и семья. Я не стал жестоким, но война воспитала во мне смелость, наверное, от этого я сейчас не боюсь и самого страшного. Но и смелости я научился не сразу, а только тогда, когда начался ужасный этап моей службы. Меня и моего товарища взяли в плен. Остальных застреливали, не раздумывая. Но нас держали долгое время. Ели мы лишь то, что кидали нам эти твари. Я получил удар, который немного повредил мою грудь, но стоял крепко. А мой товарищ был сильно ранен, отчего и скончался к следующему вечеру. Я держался стойко в надежде, что за мной и за трупом юного солдата вернутся. Так и случилось. За нас внесли крупную сумму денег и малейшую часть хорошего оружия. Даже не знаю, почему они решили вернуться за нами. Может быть в этом и заключается присяга в армии. Так вот, потом меня отправили в первое здание военного училища, там я хорошо оправился и уже твердо и ровно стоял на ногах. Был 2002 год, я писал много писем, но никогда не получал ответа. Я не мог думать ни о чем. А все так же грезил о тебе, хотел вновь вот так увидеть тебя и крепко, крепко обнять… — Денни сел рядом с Кэрол, взяв ее руку.

— Но что же было с письмами, Денни? Я ведь даже и не получала ни одного, — удивленно спросила Кэрол.

— Кэр, я просто не стал разбираться в этом, ведь понимал, что мой брат в любом случае забрал тебя, и возвращаться туда, в то место, когда вы уже могли быть вместе… Нет, я бы точно все испортил, даже если бы я желал счастья вместе с тобой, то и твое счастье стало бы для меня покоем.

— О каком счастье идет речь, Денни! — громко сказала Кэрол. — Я все эти годы только и жила мыслями о твоей гибели. Зачем ты поступил так со мной? Ты не видел моего счастья, а сам придумал его, как же ты эгоистичен!