— Давайте здесь подождем, она нас сама разыщет, — взял на себя контроль над обстановкой Терновский, разглядывая родственницу блестящими от любопытства глазами. Ника закрытый человек и о семье ничего ему не рассказывала, говорила не общаются, не больше. — Лев Терновский, кстати, приятно познакомиться.

Мужчина протянул Кире правую руку и ей пришлось совсем отказаться от цепкого хвата, отвечая на вежливый жест. Терновский обхватил ее ладонь аккуратно и однократно встряхнул, скорее имитируя рукопожатие, уступка эмансипации. Кира, наконец, отвлеклась от главного события и начала рассматривать пару, параллельно выдавая оценки, естественно, про себя. Терновский привлекателен и знает это о себе. Однако и Ника не выглядит заблудшей, оставшейся без дома бедняжкой.

— Как ты живешь? В Питере? Почему не давала о себе знать? — начала снова выстреливать вопросами Кира, слишком взволнованная, чтобы оставлять паузы для ответов.

— Ты знаешь… — туманно отозвалась Ника, не проливая свет на прошлое.

— Ой, все уже забыли о вашей ссоре с мамой, дня не прошло, — замахала на нее сестра обеими руками. — Но пять лет, Ника. Как ты только могла?

Забрасывая Нику словами, Кира не забывала стрелять глазами в сторону Терновского. У нее за спиной от толпы отделилась и неспешно пошла в их сторону импозантная дама, еще довольно молодая, несмотря на трех взрослых дочерей. Она вела себя достойно, не бежала и не металась в поисках дочери. Заметила Киру и направилась прямо к ней, сначала не рассматривая людей, стоящих рядом с дочерью, не выделяя их среди общего фона. Потом на миг перевела взгляд, увидев, что дочь не просто стоит рядом, а разговаривает с парой. Изменилась в лице и с ходу перешла на быстрый шаг, практически побежала. Пролетела мимо Киры и вцепилась в плечи Ники, заставив Киру потесниться. Стоящий сбоку Терновский свою позицию удержал.

— Ника! — выкрикнула женщина, всматриваясь в лицо девушки. — Доченька. Живая.

Прижала Нику к груди, крепко обнимая. Девушка помедлила и неуверенно обняла в ответ. Они расстались не очень хорошо. Мама ее редко переходила на крик, но в последний вечер, проведенный ею в доме, кричала пока горло не сорвала. Говорила ужасные вещи. Ника посчитала все их связи разорванными, она могла сделать для семьи лишь одно — уйти. Возможно, девятнадцать не самый лучший возраст, чтобы принимать подобные кардинальные решения. Она думала целую ночь и другого выхода не нашла. Утром, когда родители собрались на работу, сестра в институт, она покидала вещи, подойдя к соборам довольно практично и ушла с одной сумкой. С тех пор сумка в случае переездов у нее другая, еще меньше. Убегающему человеку лучше налегке. Никаких любимых, но необязательных мелочей, самая базовая одежда и обувь, документы и деньги на первое время, остальное будет со временем.

— Прости меня, девочка моя, — частила женщина, слова наползали одно на другое, глаза ее наполнились слезами, вода скопилась в уголках глаз и потекла по щекам.

Ника и Кира не расплакались при виде друг друга. Стоило маме проронить первые слезинки, они послужили своеобразным катализатором для обеих девушек. Терновский нежданно-негаданно оказался посреди ночного города с тремя хлюпающими носами женщинами на руках. Он поднял брови, философски вздохнул и принялся разруливать.

— Здравствуйте, — заговорил он, отвлекая огонь на себя. — Вы мама Ники? Приятно познакомиться. Мы с ней встречаемся. Лев Терновский.

— Лариса Анатольевна, — автоматически отвечала женщина, отведя глаза от дочери на него ровно на секунду.

— У нас здесь неподалеку зарезервирован столик в ресторане, уверен нам накроют на пятерых, — продолжал Лев, не позволяя дамам заново переключиться на плач Ярославны.

— На шестерых, — вставила пять копеек Кира, временно позабытая и не очень довольная таким положением вещей. — Мы с папой, потерялись в толпе, он звонил, говорил, что вернулся в отель.

Зная отца, с большой долей уверенности можно утверждать, что потерялся он специально, не выносил толпы и никакие представления не смогли бы его достаточно отвлечь от его старых книг.

— Думаю, шестеро не проблема, — уверенно заверил Лев. — Давайте пойдем туда и перешлем ему адрес.

— Мы могли бы пойти в отель, — нахмурилась Лариса Анатольевна с ходу пытаясь захватить Нику понадежней.

— Это не совсем удобно, — вежливо отказал Лев. — К тому же, мы только с воды и проголодались. Вы, я уверен, тоже.

— Да, лучше ресторан, — подтвердила Ника, благодарная за поддержку.

— Нас ждут, — подогнал временно прекратившую рыдать компанию Терновский, не оставляя шанса выдумать что-нибудь еще.

Их столик на шестерых совсем не рассчитан, заведение переполнено. Несколько слов на ухо администратору, купюры, незаметно перекочевавших из рук в руки и проблему удалось решить. Им открыли небольшой дополнительный зал, предназначенный на торжества. Сегодня ночью его бы сняли в любом случае, просто пока не заявилась достаточно подогретая алкоголем и готовая на значительные траты компания. Терновский успел первым.

Выловленный администратором буквально за шиворот из зала официант, принялся спешно сервировать им стол. Он даже рад вырваться из ада, попасть в тихую гавань, тем более гость щедро отсыпал на входе, постарается и ему обломится. Заказали блюда. Терновский разобрался с напитками и распорядился подать нарезки на всех. Кира дозвонилась отцу, уговаривать его не пришлось, стоило упомянуть про Нику, и он сорвался к ним. Необычно предупредительный персонал довел его до самых дверей в зал. Ника пережила еще одно нападение, гораздо более сдержанное. Отец долго-долго смотрел на нее, сел рядом, подвинув Киру, которой это совсем перестало нравиться, и взял дочь за руку. Вопросов он не задавал, обвинениями не бросался, не плакал. Насколько Терновский мог разглядеть, они походили с Никой, по крайней мере темпераментами. Следовало спасать девочку.

— Мне кажется, вы слишком мало заказали, — начал приставать он к Кире и Ларисе Анатольевне. — Что значит салат после долгой прогулки? Давайте посмотрим меню еще разок.

— Мы вам очень признательны, должна заметить, цены здесь несколько превосходят наши возможности, — постаралась вежливо осадить его рвение Лариса Анатольевна.

— О, пожалуйста, обращайтесь ко мне на ты, — улыбался и качал головой Лев. — Я приглашал и, конечно, вы мои гости, ни о каком раздельном счете не может быть и речи.

— А чем вы занимаетесь, если не секрет? — нагло влезла в беседу между мамой и Львом Кира, интересуясь не совсем принятыми вещами.

Лариса Анатольевна бросила на нее взгляд, полный укоризны, против воли прислушиваясь, что расскажет.

— Я владею речным пароходством, — признался Терновский, не теряя прекрасного расположения духа и не увиливая.

— Целым пароходством? — округлила глаза Кира.

— Строго говоря, наполовину, — не поддался на подначку, призывающую распустить хвост и похвастаться, наоборот, поскромничал. — Есть совладелец, ему принадлежит вторая.

— Тяжело, наверное, поставить на ноги большое дело к вашим годам, Лев, — интеллигентная и чопорная Лариса Анатольевна, выбрала промежуточный вариант между предложенным Терновским способом обращаться к нему, перешла на имя, но не перестала величать.

— Оно досталось мне по наследству, мне оставалось только сохранить и приумножить полученное, — отбил подачу со смутным намеком на нечестные способы приобретения благосостояния Терновский.

Официант начал приносить еду, подал вино. Льва совершенно невозможно сбить с толку и отбиться от него, пришлось открывать меню и изучать заново списки, спорить, выбирать, заказывать. Терновский не подпускал женщин к Нике, не позволял переключиться на нее, оставляя почти наедине с молчаливым отцом. Они отлично поужинали. Выдав самые важные сведения о себе, Лев начал расспрашивать сам. Оказывается, они приехали на десять дней, в городе провели три. Разорились и сняли отель в центре города, но завтра им нужно съезжать в другой, почти в Ленинградскую область.