– Ну что, собачку пускали? – спросил и скомандовал волкодаву: – Рекс, сидеть!
Теперь на пустырьке, как перед расстрелом, стояли пятеро мужиков и среди них бородач в бушлате. В стороне, словно ожидая чего-то, покачивались милиционеры с автоматами.
Когда кинолог-лейтенант дал понюхать Рексу кепку из вельвета, потом скомандовал: «Искать!» и пустил овчарку на людей, пес походил-походил между замершими бедолагами и – никого не отметил. И только со второго пуска остановился и сел около бородача.
Тот закачался.
– Фамилия? – снова спросил Мортынов.
– Карташов… – прошелестел голос того.
Мортынов подошел к бородачу. Пригляделся к бурым пятнам на бушлате.
«Похоже, кровь…»
– Откуда пятна?
Бородач окончательно потерял голос.
Трех опознаний собачками оказалось достаточно, чтобы бородач попал в число стопроцентных подозреваемых.
5. В морге в Козельске
Осмотрев в бане инока Трофима, Грищенко с понятыми и игуменом вышли на улицу. Понятые не могли отдышаться. Игумен часто крестился.
– Это еще не все… – сказала прокурор-криминалист, поправляя перчаточки. – Где третий жмурик?
Мелхиседек прокашлялся и ответил:
– В морге, в Козельске.
– Тогды туды…
Сняла перчатки. Закурила.
Понятые плотоядно смотрели на прокуроршу, сами желая закурить, но им папироски не предлагали.
Игумен стоял в стороне и отмахивал рукой разлетавшийся дым.
Грищенко покурила, бросила папиросу и притушила каблуком сапога.
– Отче, вы оставайтесь на хозяйстве, – понимала, сколько у игумена хлопот, – а мы в город имени одного парнокопытного…
Лес вокруг Оптиной
Река Жиздра
Оставив игумена в монастыре, наказав Мортынову работать «по горячим следам», Грищенко прошла к воротам и плюхнулась на переднее сиденье «Волги».
– Братец, к Козлам!
– Куда-куда? – вмиг проснулся водитель и схватился за руль. – А, понял-понял…
Понимал прокурора-криминалиста с полуслова.
Понятые забились на заднее сиденье, устроили между собой чемоданчик.
Легковушка отъехала от монастыря и сквозь лесную чащу, громыхая на кочках и рытвинах в асфальте, понеслась в город.
Когда въехали на мост через реку Жиздру, дорогу преградили военные с автоматами.
– Уже армию подняли по тревоге! – Грищенко показала майору с петлицами артиллериста алую корочку: – Калужская прокуратура…
«Волга» рванула вперед.
Водитель:
– Еще бы, зверюга где-то насается!
– Вот утоп бы, тогда не пришлось бы нам насаться… – сказала меланхолично прокурорша.
Водитель:
– Я с багором в речку не полезу…
От шуточек блюстителей порядка у понятых то и дело возникал рвотный позыв.
А за раздольем поймы реки Жиздры из оправы густого леса, зеркала воды и синюшного неба выглядывала Оптина пустынь. Она словно высматривала все вокруг, боясь кого-то не увидеть, что-то проглядеть в глухой тишине.
Прокурорская «Волга» въехала в Козельск, свернула на горку и, поднявшись, завиляла по улочкам к больнице на выезде из города.
В воротах у шлагбаума шатался то ли охранник, то ли бродяга.
– Где тут морг? – спросила Грищенко.
– А тама, – показал в глубину двора с домиками старой постройки. – За прачечной. Через пустырь…
Кое-как нашли санитара, который долго крутил ключом в замке, пока открыл морг.
Прачечная
Морг
В морге от зловонного запаха понятых опять замутило, а прокурор-криминалист как ни в чем не бывало снова натянула перчаточки.
Говорила и записывала:
– «14.28… осмотр места происшествия… продолжен в морге… центральной районной больницы, куда из госпиталя был доставлен труп иеромонаха Василия… Трупное окоченение хорошо выражено в мышцах лица, рук, в мышцах нижних конечностей… Трупные пятна расположены на задней поверхности туловища… При надавливании исчезают и восстанавливаются…»
Понятые морщились. Переглядывались.
«Отцу Василию тоже удар в спину. С такой силой, что лезвие вышло спереди. Бил зверь!»
Когда понятые наконец расписались в конце протокола, Грищенко взяла за руку москвича:
– Теперь никому ни-ни, – поднесла палец к своим губам.
– А я что, маленький, не понимаю… – обиделся москвич.
Прокурор пригрозила пальцем абхазу.
Милиция
«Волга» повезла назад, свернула на спуск и внизу завернула к двухэтажкам козельской милиции.
Расставаясь, москвич осторожно спросил:
– Так я вне подозрений?
На что Железная Лариса разразилась смехом, чем вызвала среди понятых панику.
Абхаз всплеснул руками:
– Еду в Абхазию! Лучше воевать, чем здесь…
Грищенко не сдерживалась:
– Туда тебе и дорога!
Понятые заметались и кинулись к железнодорожному мосту, проскочили под ним и тигулями, дворами через лужайку побежали к реке Жиздре. На повороте поймали попутку и помчали в монастырь собирать пожитки…
Грищенко стянула перчаточки с рук и сунула в карман:
– Вот… Дурью маются, молятся, режутся, а нам разгребай. Ни житья, ни покоя…
– На что учились, на то и пригодились… – прогнусавил водитель.
Он тащил за прокурором-криминалистом чемоданчик.
В Козельске и в его окрестностях развернулась охота. Искали убийц. Хватали кого ни попадя. Вернувшиеся после Пасхи в город паломники собрались на остановке ехать в Москву, но автобус не пришел. Подлетели на машинах военные с автоматами, покидали первых попавшихся на глаза мужчин в кузов и отвезли в милицию.
Приехавших с Пасхи в поселок Сосенский на въезде остановили пэпээсники и набили мужиками отделение милиции.
По деревням шныряли на мотоциклах участковые.
Козельск. 1993 год
Милиция работала на «опережение», стремясь как можно больше похватать людей, надеясь, что в сети угодит и участник убийства. А люди, наслышанные о том, как выколачивают показания, боясь попасть под раздачу, разбегались, разъезжались, прятались по домам, но все равно к концу дня коридоры козельской милиции забили задержанными.
О трагедии в монастыре молчала пресса. Не обмолвились ни одним словом ни на телевидении, ни на радио, словно ничего экстраординарного не произошло, и случившееся не заслуживает внимания.
Средства массовой информации трубили о схватке властей в столице; о митингах, которые омоновцы разгоняли дубинками; о Чечне, захотевшей порвать связь с Россией; о заварухах на просторах бывшего Союза… В Абхазии танки грузин утюжили Сухуми. В Таджикистане моджахеды прорывались через границу, которую прикрывал Московский погранотряд. Сообщали о начале суда над гэкачепистами[7], только не об обители.
Патриарх Алексий II
Приезд в обитель патриарха Алексия II. 1990 год
