Нахмурив густые брови, Герман ожидал от меня внятного ответа, а я не знала как правильно ему сейчас все объяснить, поэтому и молчала.

— Ты меня слышишь?! Вопрос к тебе тот же! Какого черта ты туда поедешь?!

Глаза Германа сейчас пылали яростью, а его рот был перекошен лютой злобой, от произнесенных мною слов.

— Соболевская, объясни мне что происходит!

Его голос напросто меня оглушает, рявкает на меня с таким нажимом, что я невольно вздрагиваю.

— Юлечка, милая моя, иди к себе, собери пожалуйста свои вещи в рюкзачок, я сейчас подойду.

— Хорошо…

С грустью произносит, опустив голову вниз, Юля медленными шагами стала подниматься наверх, я стояла и не могла увести от нее глаз, обездвиженно смотрела в след удаляющейся уже мне такой родной девочке.

— Я тебя внимательно слушаю!

Скрестив руки на груди Герман буквально буравил насквозь меня своим уничтожающим взглядом.

— Игоря выпустили.

— Ты понимаешь что это невозможно? Да ему сидеть и сидеть!

Я видела все негодование и непонимание в глазах Германа. Ведь он это твердил мне постоянно, о том, что Игорю не отмазаться уже никак от совершенных преступлений, да и Герман наконец нашел тех парней которые по наводке Игоря избили Тима, я не знаю как он их заставил расколоться, но неделю назад я сама лично видела их признание, черным по белому на белоснежном листе бумаги был весомый аргумент в доказательстве вины моего бывшего мужа.

— Тем не менее, он сейчас находится на свободе, его выпустили Герман, ты понимаешь? Выпустили!

— С этим я разберусь, меня сейчас волнует другое, что ты собираешься делать?

— Он попросил привезти Юлю.

— Ты же сейчас шутишь? Ты понимаешь, что этого нельзя делать?

Германа сейчас явно не интересовали подробности освобождения из под стражи Игоря, он продолжал испепелять моё лицо своими глазами, которые от злости буквально поменялись в цвете, его зрачки заметно увеличились, а цвет глаз приобрел нездоровый блеск. В его тоне чувствовалась неконтролируемая агрессия, от его мрачного выражения лица, мне становилось ужасно невыносимо.

— Он ее брат и он не сможет ей навредить, он прав, я ей никто, на каком основании я буду удерживать её рядом с собой? Я даже не опекун ей.

— Это не выход одной ехать к нему, я еду с тобой, и это даже не обсуждается!

Решительно, Герман схватил висящую на вешалке куртку и раздраженно накинул её на широкие плечи. Нет… Не нужно ему ехать со мной, поедет, сделает только хуже.

— Успокойся пожалуйста.

Обхватив напряженные плечи Германа, я попыталась его немного успокоить, но я лишь чувствовала как он заводится ещё больше, мускулистое тело напрягается с каждой секундой все сильнее.

— Как я могу успокоиться, зная что он с тобой сделал! Или ты реально не понимаешь всей происходящей ситуации?

Он скрывается на крик, а я пытаюсь разговаривать спокойно, в такой агрессивной ситуации, нужен трезвый разум.

— Я поеду одна, если его выпустили под залог, он ничего не предпримет ужасного в мою сторону, сам себе вредить намеренно он не станет.

— Неужели ты и правда такая дура?! Сколько бы он тебе вреда не сделал, ты все равно к нему бежишь обратно как преданная собачонка!

Некоторое время я стояла, растерянно глядя на него, понимала и чувствовала как по моим глазам тонкими солеными ручейками стекают слезы. Вдруг, мне стало резко не хватать кислорода, я задыхалась. Эмоции внутри меня бурлили огромным гейзером, а сильнее всего меня сейчас обжигала обида.

— Не будь дурой! Как только ты переступить порог дома, он тебя не выпустит больше!

— Все будет в порядке, ты сам не хуже меня знаешь закон, малейшее правонарушение его вернет образно в сизо, он ничего мне не сделает.

— Если ты сейчас уедешь! Между нами все будет кончено!!!

— Герман…

Подойдя к нему я приблизилась вплотную, прижалась своим лицом к его груди и обняла Германа вокруг талии, но он так и стоял с опущеными руками и смотря куда-то вдаль. Он даже не смотрел на меня.

— Решай! Либо остаешься с Юлей здесь, сейчас со мной! Либо увозишь Юлю и сама не возвращаешься больше!

Хочу немного отдалится от него на небольшое расстояние, но он хватает меня за локоть, прижимая меня своим телом к стене. Его горячее дыхание обжигает мои губы, опускаю глаза, но Герман пальцем поддевает мой подбородок, на уровне своего лица.

— Смотри мне в глаза и не молчи! Меня убивает твое молчание…

— Я не могу отпустить её одну, я должна понимать что Игорь не причинит ей вреда, пойми меня, родной мой…

Я даже не обращала внимания на слёзы, которые жгли мои глаза и щеки, сама прижимаюсь к нему ближе. Гер хватает меня за плечи, а я слышу как стучит его сердце, прислоняю ладошку к его груди, но он перехватывает тонкое запястье и отстраняет моё тело от себя на расстояние вытянутой руки. С каждым новым сказанным словом, его голос становился грубее, а взгляд искрит дикой и животной опасностью.

— Соболевская, ты когда нибудь в этой жизни определишься окончательно?!

Мы опасно близко стоим друг к другу, его такой родной запах проникает в мои легкие, лишая меня разума. Я действительно его сейчас боюсь, когда дело заходит о разговорах про Игоря, Герман звереет на глазах, исходящий от него страх пугает, заставляет все внутри сжаться в маленький комочек, Герман хватает меня за осиную талию, вжимая сильнее в стену.

— Или ты до последнего вдоха будешь намеренно мучать себя и меня?!

— Гер… Прошу тебя.

Тихо произношу.

— Блять! Я устал уже, понимаешь?! Морально устал! Я пытаюсь все исправить, пытаюсь! Но я тоже не железный…

Никогда я ещё не слышала такого ледяного тона в свою сторону, он как самым мерзлый лютый мороз, а глаза искрят инеем, который замораживает каждую мою клеточку, я буквально погружаюсь под толстый слой снега, превращаясь в сосульку.

— Я живой человек! Я пытаюсь тебя оградить от всех проблем, но ты же сама намеренно лезешь в этот капкан! Объясни мне просто, что блять творится в твоей голове?!

Сейчас меня болезненно пронзило воспоминание, я видела перед собой того Германа. Которого увидела впервые шесть лет назад, сурового мента, который усадил безжалостно меня в этот чертов изолятор. Который надменно уничтожал меня своим колючим взором.

— Я не могу ее не вернуть ему, как ты не понимаешь, они семья!

Не взирая на то, что он меня оттолкнул от себя, я снова прижимаюсь к его груди, обнимаю его вокруг выточенного пресса, вдыхая его мускусный запах.

— Ты сделала свой окончательный выбор только что! Больше не возвращайся сюда… Ко мне больше не возвращайся!

Резким взмахом он скинул мои руки со своей поясницы, прерывисто выдохнув, Гер со всей дури ударил кулаком о стену, от такого удара, на его костяшках проступили маленькие капельки алой крови.

— Ну что ты творишь, зачем ты себя так калечишь? Пойдём обработаем твою руку?

Пытаюсь взять его ладонь, но он дергается от меня назад как от прокаженной, не позволяет к себе прикоснуться.

— Больше можешь не беспокоится обо мне, беспокойся о том, к кому возвращаешься.

Он зыркнул на меня убийственным взглядом, мне казалось что он сейчас готов был меня растерзать на месте как голодный тигр в клетке. Я не знала какие ещё привести ему аргументы, чтобы он меня понял. Но он и слушать больше не хотел, в этот момент я ощутила как земля уходит из под ног, погружая ноги под зыбкий песок, который поглощает меня полностью.

— Может меня ещё ударишь?

Герман лишь цинично усмехнулся прямо мне в лицо, сдавливая до противного скрипа челюсть. Дура! Что я говорю?! И кому… Человеку, который никогда бы ко мне не притронулся, сейчас я понимаю как его задела и обидела.

— Прости… Я не подумала что…

Хочу извиниться за сказанные обидные слова, но не успеваю.

— Я не твой Игорек, я бы и пальцем никогда тебя не тронул, жаль что ты до сих пор этого не поняла, хотя, видимо тебе это нравится, беги, если снова хочешь повторения!