Но он был один, к тому же, безоружен, потому сам прикрикнул на него:

— А ну успокоился!

От моих слов пациент вздрогнул и бросился бежать прочь. В следующем коридоре целая толпа людей в остервенении избивала посиневшее, уже, скорее всего, мертвое тело еще одного охранника. То, что это был охранник, понял только по его окровавленной голубой рубашке. Пациентам не хватало разума даже для того, чтобы понять, что их жертва уже была мертва, на меня они вообще никак не реагировали. Осторожно, стараясь не привлекать внимания этих людей, поднял электронный пропуск, лежавший поодаль от тела охранника, он мог мне пригодиться. Машинально прочитал имя и фамилию этого человека. С фотографии на меня смотрело улыбающееся лицо мужчины средних лет.

Бросив взгляд на то, что осталось от этого лица теперь, невольно подумал о том, что он когда-то с такой же улыбкой сам избивал других. А может и нет. Узнать это мне было не дано. Поежившись, пошел дальше.

Смотрел на встречавшихся мне пациентов и чувствовал, как сжимается сердце от странной смеси страха по отношению к этим людям и сожаления о том, что их судьбы сложились подобным образом. Многие из них были изуродованы так, что было даже сложно сказать, как они выглядели раньше. Не понимал, как это все могло с ними случиться. Порезы наверняка им наносили садисты, работавшие здесь, но откуда брались язвы и опухоли, и представить не мог. Многие были совсем без одежды, и с ужасом отмечал, что у некоторых напрочь отсутствуют гениталии… Кто и зачем мог сделать такое? Это ведь даже были не какие-то сомнительные эксперименты, это был просто неприкрытый немыслимый садизм.

Никто из пациентов практически не проявлял агрессии в мой адрес — был одет так же, как они, и они принимали меня за своего. Но в отношении сотрудников компании все они были безжалостны и непоколебимы.

В какой-то момент окончательно потерял счет времени, мне даже показалось, что брожу кругами: все коридоры и кабинеты, через которые проходил, были как две капли воды похожи друг на друга. Повсюду были зверски убитые. Никогда за свою жизнь не видел столько мертвых тел… От монотонного завывания сирены в ушах начинало звенеть, а в глазах все немного расплывалось.

Когда в очередной раз остановился, чтобы передохнуть, среди всеобщего грохота и криков услышал чей-то истошный вопль:

— ПОЛТЕРГЕЙСТ! Он здесь! Он идет! ОН ИДЕТ!

Из-за поворота в панике выбежали несколько человек, столкнувшись со мной и сбив меня с ног. Не оглядываясь и продолжая в ужасе кричать, они побежали дальше.

Полтергейст… Даже сейчас, после всего они продолжали верить в него. Поднялся, измождено вздохнул и двинулся дальше, как раз в ту сторону, откуда и прибежали сбившие меня пациенты. Повернув за угол, увидел два крупных указателя, прикрепленных над дверьми: «Терминал морфогенетического двигателя» и «Выход снабжения». Не веря в свою удачу, бросился к массивным створчатым дверям и прислонил к считывающему устройству чип пропуска, который подобрал возле тела забитого насмерть охранника. С шумом створки разъехались, и, не желая больше терять времени, побежал вперед, в открывшийся для меня узкий коридор, уже зная, куда попаду дальше…

Пробежав по пустому коридору, который оглашала пронзительная сирена, добрался до лестницы, ведущей куда-то вниз. Но когда подбежал к ней, стало ясно, что изначально разглядел далеко не все, передо мной возникло еще одно непредвиденное препятствие: часть лестницы была обрушена, а до нижнего этажа было не так-то и близко — приблизительно метра три с половиной. Остановившись в замешательстве, посмотрел вниз. Мне и представить было сложно, что тут вообще могло случиться, чтобы прочный металл так покорежило, тем более что следов взрыва поблизости видно не было. Немного поразмыслив, пришел к выводу: все-таки нужно было попробовать спрыгнуть, поскольку позади меня не было ничего, кроме истерзанных тел сотрудников и потерявших остатки человечности пациентов.

Прыгать наобум было опасно, потому, чтобы хоть немного сократить расстояние, опустился и, схватившись руками за край того, что осталось от лестницы, повис между верхним уровнем и полом. Ситуация осложнялась тем, что был без обуви. Посмотрев вниз и вспомнив, что приземляться нужно всегда на носки (спасибо, медуниверситет), плавно перемещая вес на пятки и сгибая ноги в коленях, чтобы не повредить позвоночник, собрался и разжал руки. Падение получилось гораздо неприятнее и жестче, чем ожидал, но после него, по крайней мере, ничего не сломал и не вывихнул.

Отряхнувшись и посмотрев в последний раз наверх, куда мне было уже точно никак не попасть, побежал дальше, не думая уже ни о чем, кроме близости выхода. Но добежав до автоматических дверей, с ужасом осознал, что они заперты. Считывающего устройства рядом не было. Все еще не теряя надежды, вернулся и посмотрел в сторону длинного широкого коридора, заставленного всякими запакованными коробками и цистернами с неизвестными химикатами. «Блок А» — гласила надпись на стене. Складывалось такое впечатление, что люди, работавшие здесь, просто в спешке побросали свои дела и убежали. Пройдя еще несколько метров, повернул голову вправо и замер. Передо мной было окно. Всего лишь окно, за которым меня ждала долгожданная свобода, видно почти ничего не было — день выдался на редкость туманным.

От вида дневного света почувствовал, как невольно учащается сердцебиение и ускоряется дыхание, к горлу подступил ком. Все время повторял себе, что выберусь отсюда, но только сейчас понял, что в действительности даже не надеялся больше увидеть землю и небо. Схватив первое, что попалось под руку, брошенную кем-то монтировку, начал с силой бить по стеклу, но от моих ударов на нем не появилось даже мелкой трещины — стекло было бронированным. Бросив бесплодные попытки разбить его, пошел дальше, в сердцах отшвырнув бесполезную монтировку.

Проходя мимо какой-то двери со странной надписью, услышал негромкое всхлипывание, доносившееся оттуда. Заглянув внутрь, оказался в некой небольшой комнате, заставленной неизвестным оборудованием, из которого мне были знакомые рефрижераторы. Всхлипывание доносилось из-за них. Сделав пару шагов вперед, увидел сжавшегося на полу человека, вероятно, пациента, лежавшего около доски, на которой маркером была выведена сложная система уравнений и надпись над ней «Морфогенетический двигатель». Не обращая на доску внимания, присел перед пациентом, мягко положив ему руку на спину.

— Что с тобой? — негромко, чтобы не пугать его, спросил, и несчастный обернулся, посмотрев на меня.

— Полтергейст… — сквозь слезы проговорил он.

— Что «Полтергейст»? — переспросил я.

— Он здесь, — всхлипнул тот.

— Не бойся, — немного успокоившись, отозвался, — нет никакого Полтергейста, его не существует. Это просто легенда лечебницы. Пойдем со мной, нам не стоит задерживаться тут.

Пациент даже слушать меня не хотел, вместо этого он отполз еще дальше, буквально вжавшись в стену.

— Ну, чего ты испугался? — поинтересовался. — Здесь нет никого, кроме нас с тобой. Пойдем. Думаю, там дальше должен быть выход.

— Там Блэкмор, — с трудом разобрал невнятные слова доведенного до ужаса пациента.